Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

Боголепов удовлетворил просьбу “бывшего” бунтаря.

Но как только П. Карпович стал студентом - опять взялся за старое, протестное, и в результате чего в 1899 году был опять исключен за организацию беспорядков в университете. После этого молодой богатый бунтарь уехал якобы учиться в Германию, в Берлин, а на самом деле поехал постигать богатый революционный опыт Европы, и вероятно, быстро сошелся там с бежавшими туда от российского правосудия в начале 80-х единомышленниками, “старшими товарищами”.

И когда П. Карпович узнал, что после наблюдаемых нами возмутительных студенческих беспорядков описанных Шульгиным в Киевском университете Святого Владимира 183 студента были исключены и отправлены в солдаты, то он с твердым террористическим намерением убить министра Боголепова вернулся в Россию и сразу осуществил задуманное, - попросился якобы с прошением на прием к министру и выстрелом из револьвера смертельно ранил Н. П. Боголепова.

Суд не решился на смертный приговор для террориста-убийцы, и П. Боголепов осенью 1901 года получил 20 лет каторги на Дальнем Востоке. Но по дороге к месту заточения этот террорист каким-то “загадочным” образом свободно подошел к железнодорожной кассе на станции, купил билет в обратную сторону, и вскоре этот “герой” очутился в спасительной Европе в объятиях террористической банды знаменитого еврейского террориста Азефа, эта террористическая группа только готовилась во Франции и Швейцарии в свой кровавый поход в Россию и первый опыт убийства был для неё ценен.

А в России убитого Н. П. Боголепова пресса и вся либеральная общественность, включая С. Витте, продолжали обливать грязью, - оправдывая это убийство. Даже энциклопедия Брокгауза и Эфрона недоброжелательно проехалась по Н. П. Боголепову. А когда один из благодарных бывших студентов юридического факультета А. Д. Алферов написал положительную статью к 40 дням смерти Н. П. Боголепова, то ни одна газета не согласилась её опубликовать, - кто из принципиальных идеологических соображений, а кто из страха перед всесильной либеральной общественностью.

Как нам показало первое пробное убийство, - общественная атмосфера в России в начале 20-го века сильно отличалась от общественной атмосферы начала 80-х 19-го, таких опорных идейных и духовных столпов как Ф. М. Достоевский в российском обществе уже не было, а дирижировали им уже совсем другие идеологи, и российское городское общество в своём демократическо-либеральном большинстве было уже вполне подготовлено к сочувствию террористам, и уже не важно - какой национальности они будут. Террористы это поняли, это их сильно обнадеживало, как и то, что можно было убить высокопоставленного российского чиновника и избежать наказания, - пора было начинать в России крупномасштабную террористическую войну, - вторую террористическую войну.

Закрывая историю террориста П. Карповича, отмечу - он плыл на корабле вместе с другими террористами из Англии в Россию в 1917 году на помощь террористам третьей волны, для организации третьей и окончательной террористической войны по захвату России и уничтожению российской монархии, но корабль, перевозивший “из-за бугра” “бесов” был успешно атакован немецкой подводной лодкой, - поэтому они уже не смогли порадоваться окончательной победе, - не увидели кровавого

“Коммунизма”, учиненного Лениным-Бланком и Лёвой Бронштейном, впрочем, более “прогрессивные” - более политтехнологичные террористы обошлись и без них.

ГЛАВА ВТОРАЯ. XX век. Начало второй террористической войны

Первая революция в России произошла гораздо раньше, чем считала историческая наука в СССР. Датой её начала следует считать активные массовые силовые антиправительственные действия, а они начались в 1901 году и закончились только в 1906 г. Поэтому умышленно ложно названная “первая русская революция” - во-первых, она никакая не русская, а во-вторых, - никакая не первая, и в-третьих, - эта вторая террористическая война в России произошла не в 1905-1906 гг., а в 1901-1906 годы. С 1917 года и по сегодняшний момент историки и идеологи называли эти события “первой русской революцией” - это в корне неверно. Можно ещё назвать - “первой российской революцией”, потому что теракты 1880-х 19-века ещё нельзя назвать революцией, это была только попытка зажечь революцию. Но самое верное название - “вторая террористическая война в России”, а ещё точнее - “вторая еврейская террористическая война в России”, хотя начата она русским террористом П. Карповичем. А политический теракт - убийство министра образования Н. П. Боголепова в 1901 году следует считать началом второй террористической войны в России.

Чтобы ни один Рабинович меня не упрекал, что я незнаком с работами С. М. Дубнова, - повторю очередной раз описание ситуации в начале 20-го века этим знаменитым еврейским историком:

“Уже в Гомеле (в 1901 г.) я очутился в шумном кругу родственников, друзей и сионистских агитаторов, под каскадом слов, вопросов, споров. Метался доктор Г. Я. Брук, начальник местной сионистской армии, шумели его адъютанты и наиболее ретивые из передовых…

Рост национального движения в русском еврействе дошёл до той точки, где открытое его столкновение с (русским) ассимиляторством было неизбежно”.

Это были уже зримые результаты работы Бунда и других террористических еврейских организаций в России. Недавнее фатальное пророчество Достоевского роковым образом начало осуществляться.

Российские власти понимали надвигающуюся угрозу и пытались активно обороняться, причем довольно мудро, хитро и с упреждением: с целью уменьшить влияние Бунда в еврейской и рабочей среде власти организовали в 1901 г., там же в Минске, альтернативную партию - “Независимую еврейскую рабочую партию”. Но в отличие от Бунда, который развернул активную деятельность на всём Северо-Западе России, эта партия имела небольшой успех только в Минске.

“До кануна событий 1905 г. Бунд был самой сильной социал-демократической организацией в России в смысле налаженности своего аппарата, дисциплинированности, спаянности, гибкости и умелой конспирации”, - откровенно признает Краткая Еврейская Энциклопедия.

В этом смысле РСДРП была очень далеко до Бунда, и Ленин сыграл во второй террористической войне мизерную роль. Ленин-Бланк в этот период не принимал активного участия в этой террористической войне, а “искал своё место” на Западе в антироссийских организациях. После “освобождения” из курортного Шушенского он тут же уехал на Запад “под крыло” еврейского террориста и финансового авантюриста Гельфанда-Парвуса. В 1901 году Ленин-Бланк и Крупская-Фишман сняли отдельную квартиру в элитном пригороде Мюнхена - в Швабинге, рядом с домом Парвуса-Гельфанда. Но сотрудничество двух “выдающихся” умов на этом этапе не получилось, - оба были лидерами, а Парвус ещё и богатым лидером и попытался “направить” Ленина-Бланка в нужное русло, а у Ленина были свои идеи и от Парвуса он ожидал только денег и оргпомощи. В общем, разругались идеологические соседи до такой степени, что Ленин с Крупской и её мамой в апреле 1902 года переехал в Лондон - этот антироссийский центр ещё со времен Герцена, где Ленину долго пришлось находить общий язык с марксистами Плеханова и лидерами Бунда.

Перед началом боевых действий у Бунда была большая проблема - ведь не могли одни евреи начать войну в России против её правительства, это, конечно, было обречено на поражение и, соответственно, на ответные антиеврейские меры. А найти или создать внутри страны союзника-помощника никак не получалось - агитация крестьян провалилась, с рабочими также пока ничего не получалось, агитация давала на этом этапе очень слабый эффект. Поляки были по-прежнему настроены агрессивно против российских властей, но эту агрессивность невозможно было использовать, - они принципиально чурались евреев и не вступали с ними в союзы. И как показали последующие события - если во всех предыдущих террористических актах периода 1866-1881 гг. поляки часто охотно и отчаянно участвовали вместе с русскими террористами, то даже ради своей святой цели - они отказывались участвовать в каких-либо мероприятиях вместе с евреями, хотя единичные случаи были. В такой ситуации трудно было прикрыться