присутствовала и куча шустрых детей. Опасался, как бы ушастых не подвели их инстинкты, но нет, всё было в полном порядке. Ни Эль, ни Лара не хлопали умилённо глазами, а наоборот, смотрели весьма строго.
Тем временем нас засыпали вопросами. Как совершенно посторонними, об одежде и погоде, так и географическими. Может, нам самим куда нужно? Вдруг они дорогу знают? Обязательно подскажут. От москвичей доброго слова не услышишь, поэтому приезжие друг другу должны помогать! Ага, как в том анекдоте: Везде нас, русских, обманывают, сказал цыган еврею, вытаскивая у того из кармана пустой кошелёк.
Кстати, о кошельках. Толпа вдруг, словно по сигналу, отхлынула. Одна из цыганок с удивлением рассматривала свою руку. Сразу с подозрением глянул на Ларинэ.
- Ничего не сломала, - тут же ответила жена, правильно истолковав мой незаданный вопрос. - Но воровка ещё долго не сможет пользоваться этой рукой, а по чужим карманам шарить вообще никогда.
Цыганка зашипела и, чуть ли не брызгая слюной, начала выкрикивать нечто похожее на проклятия.
Лара только пожала плечами, считая ниже своего достоинства обращать внимание на сумасшедшую, а я спокойно ответил:
- Испугала ёжика голым задом. Если бы нам давали по десять копеек за каждое выслушанное проклятие, были бы уже миллионерами. Причём настоящие маги и демоны проклинать пытались, а не уличные воровки. Поэтому можешь засунуть свои слова себе в одно место, а то, что наложила на тебя моя жена, будешь теперь носить всю жизнь.
Цыганки замолчали. Каким-то необъяснимым чутьём поняли, что говорю правду, и начали пятиться, более не произнеся ни слова. Теперь следовало выяснить, а стоило ли оно того?
- Как улов, Анжела? - спросил я, когда мы пошли дальше.
Та прибавила шагу, чтобы подойти поближе.
- Плохо. Денег мало, всяких побрякушек, но не золота, наоборот, много. И ещё четыре маленьких книжки, ты говорил, они документами называются.
Анжа уже собралась демонстрировать свою добычу прямо на улице, но я её остановил:
- Не тут! Посмотрим, когда вернёмся в квартиру.
Та лишь пожала плечами. Мол, какая разница?
Пока шли, поинтересовался у эльфиек, как это они пересилили свой инстинкт?
- Какой? - не понята Лара.
- По отношению к пусть и человеческим, но всё же детям, - пояснил им.
- Разве? - удивилась светлая.
- Смотрели очень строго и без всякого снисхождения, - напомнил я. - Обычно у вас на лицах совсем другое выражение.
- Если бы, как ты говоришь, без снисхождения, то руки отсохли как минимум у пятерых из них, - ответила тёмная. - Взрослая воровка была уже шестой из попробовавших залезть в наши карманы.
- Тебя вообще три раза обворовать пытались, - сообщила Эль.
- Ничего такого не почувствовал, - честно признался я.
Остроухие преувеличенно тяжело вздохнули. Мол, горе ты наше, как тебя вообще одного отпускать? Пропадёшь ведь. Даже в своём собственном мире. Ну-ну. Про конфеты и мороженое я им говорить не стал. А про детей вообще зря спросил. Незачем остроухим напоминать, что наши в другом мире остались.
Глава 7
Вернувшись домой, подсчитали, что удалось добыть Анже у пытавшихся обокрасть нас цыганок. Действительно немного. Наличными неполные четыре тысячи рублей.
- На мелкие карманные расходы пригодится, но не более того, - сделал вывод я.
Никто не спорил, спутницы уже успели понять примерную ценность местных денег.
Затем была небольшая горсть колечек-крестиков-цепочек из жёлтого металла. Все с пробами, но при этом только одно настоящее. Во всяком случае, обе эльфийки и хвостатая, не глядя ни на какие клейма, так заявили. Я им верил.
- Скорей всего, это успели у кого-то украсть или выманить, что то же самое, - предположил я.
- Лежало в отдельном кармане, - подтвердила Анжа.
Потом она выложила на стол пакетик с белым порошком.
- А это даже проверять не будем, - заявил я.
Не дожидаясь ответа, взял, отнёс в туалет и спустил в унитаз вместе с упаковкой.
- Почему? - спросила Анжа, когда я вернулся.
- Потому что действует как конфеты на эльфиек, только вызывает сильнейшее привыкание, - начал объяснять я, что такое наркотики. - И вообще, тот, кто начинает употреблять, уже долго не живёт. Вообще не живёт, а медленно умирает. Поэтому совершенно официально заявляю: запрет убивать и калечить на торгующих этой гадостью не распространяется. Единственное условие - не попадаться.
Спорить с тем, что такие вещи необходимо уничтожать (как сам наркотик, так и всех имеющих к нему любое отношение) никто не стал. Я же удивился, как мы не нарвались на группу поддержки. Хвостатая сразу заинтересовалась, что имею в виду под этим термином?
- У любой организованной преступной группы должна быть, - стал рассказывать я. - А у цыганских воровок вообще как минимум две. - Первая состоит из неприметных людей, которым дети сразу относят ворованное и берут нелегальный товар. Пакетик не просто так был всего один. Странно другое, почему настоящее кольцо к ним не перекочевало?
- Может, та воровка его себе прикарманила? - предположила Анжа. - У них это обычное дело.
- Возможно, - согласился я.
- А вторая группа поддержки? - напомнила Лара.
- Состоит из нескольких здоровых мужиков (по цыганским меркам, конечно). Их основной задачей является не дать воровкам передраться между собой. Хотя в случае с наркотой могут страховать и от непредсказуемых клиентов. Учитывая, что наркоманы физически сильными не бывают, для их усмирения и малорослого цыгана вполне хватит.
- Почему? - спросила Эль. - Я не о страховке, а о драках воровок.
- Вот такой парадокс, - ответил я. - Все прекрасно знают, что они выходят воровать и торговать наркотиками, но никому нет никакого дела, даже полиции. Имею в виду не ту часть, которая их крышует, а ту, которая действительно ловит воров и торговцев. Мало того, что они все многодетные матери-одиночки, живущие на пособия, так и доказать что-либо почти невозможно.
- А их драки между собой тут причём?
- Притом, что они не сразу драть волосы и выцарапывать глаза друг другу бросаются, а предварительно долго и противно орут. А этого окружающие терпеть не намерены и звонят в милицию. Вот и караулят цыгане своих женщин, чтобы не портили бизнес.
- Всё это очень интересно, но, по-моему, мы немного отвлеклись, - заметила Эль.
- Действительно, давай сначала досмотрим всю добычу, - согласился я.
- А почти ничего не осталось, - ответила хвостатая, выкладывая на стол пачку документов.
Четыре паспорта и какие-то другие бумаги. Все, естественно, на женские имена, то есть мне совершенно не подходящие. Первый паспорт сразу же забраковал, так как к нему прилагалась справка об освобождении из колонии какого-то там режима. Подробно читать не стал, такого счастья нам точно не надо.
У остальных паспортов было два основных недостатка. Во-первых, лица на фотографиях даже отдалённо не напоминали ни одну из моих спутниц. Во-вторых, к каждому тоже прилагалось по справке о том, что счастливая обладательница документа является матерью-одиночкой. Второе можно просто выбросить, а с первым ничего не поделаешь.
