сотен лет.
Ларинэ со мной согласилась, а муж, наоборот, засомневался.
- Ушастые, вы уверены, что это самое лучшее место? - спросил он, указывая след от костра и раскиданные вокруг бутылки и прочий мусор. - Не знаю, как вам, но мне кажется, по пути попалось несколько участков куда чище.
- Дело не в вещественном мусоре, - ответила тёмная. - Куда важнее, насколько больными окажутся деревья.
- Именно так, - подтвердила я. - Это дерево здорово. Некоторые люди даже неосознанно чувствуют такие вещи и приходят отдохнуть именно сюда. И ещё, они менее склонны мусорить, чем остальные. Вспомни, сколько всего разбросано вокруг остальных кострищ.
- Действительно, тут заметно меньше, - согласился муж. - Но я склонен думать, у этого есть совсем другая, совершенно не мистическая причина.
- И какая же?
- Сюда просто труднее через кусты добираться. Особенно с вещами.
Вот так всегда. И что с ним поделаешь? Если нет абсолютно очевидного проявления магии, найдёт тысячу объяснений, почему всё то же самое могло произойти естественным образом. Но мы его всё равно любим со всеми странностями и недостатками.
С тем, что окружающий здоровое дерево магический фон буду изучать именно я, никто не спорил. Ларинэ только помогала. Пускай она старше, сильнее и опытнее, но в теоретической магии всё равно разбирается хуже меня.
Я перебирала идущие к дереву, а потом от него нити магической силы, сравнивая их. Именно по едва уловимым изменениям можно было судить о магической составляющей всего мира. Тёмная меня дублировала, а Вадим эти несколько часов откровенно скучал, сидя в стороне. Что делала Анжа, вообще не знаю, не до неё было.
В конце концов, остроухие шаманки закончили свои танцы с бубнами вокруг старого дуба. Танцуй они на самом деле, было бы на что посмотреть. Нет. Просто сидели, уставившись в ствол, и всё. У нас в долине с Древом Жизни и то беседовали куда меньше. Три часа двадцать восемь минут (я засекал!), дома же непрерывный рекорд был всего два с половиной. Это я вовсе не в упрёк, понятно, что нужным делом занимались, просто констатирую факт.
- Надеюсь, мы тут проторчали не зря? - спросила незаметно подошедшая Анжа.
Хвостатая тоже вовсе не упрекала и не предъявляла претензии. Сама была заинтересована в открытии дороги обратно домой. Просто у неё такая манера поведения.
- Не зря, - коротко ответила Лара.
- И чего интересного обнаружили? - поинтересовался я.
- Ничего, - всё так же немногословно произнесла тёмная.
- Тогда…
- Ничего интересного, - пояснила светлая. - Как, впрочем, и вселяющего оптимизм. Но структуру силы этого мира поняли и теперь хотя бы представляем, с какой стороны искать.
- Уже хорошо. И когда отправимся? Сегодня ещё больше половины дня осталось, время есть.
- Точно не сегодня, - ответила Лара.
- Через восемь дней, - добавила Эль.
- Почему? - не понял я.
- Магический фон неоднороден по своей природе, причём как в пространстве, так и во времени, - начала объяснять светлая. - И если с первым всё понятно, в одном месте больше, в другом меньше, причём иногда в разы и на порядки, то со вторым несколько иначе. Конечно, разница не такая значительная, но, распределения нет, а есть как бы волны.
- Раньше вам это никак не мешало пользоваться магией, - напомнил я. - И ничего такого ты мне не рассказывала.
- Потому что дома это несущественно. Там весь магический фон выше и разница от волн практически не имеет значения, да её и не так просто заметить. Тут она, кстати, такая же по силе, но её приходится учитывать, так как минимальный скачок увеличивает магию больше чем вдвое.
Сначала я ни фига из этого объяснения не понял, но решил довериться профессионалам. Хотя потом, немного подумав, перевёл всё сказанное на нормальный язык. Если по простому, то Эль говорила о том, что колебания фона одинаковы по величине, но 'там' на фоне сильного магического поля эти колебания практически незаметны. У нас же при малости силы такие же по величине колебания изменяют уровень магии в два раза… Как метровые волны в пруду, где глубина едва достигает этого самого метра и такие же волны в центре океана. Но уточнять, прав я или нет, не стал.
- Ну и ладно, - ответил я. - Раз восемь свободных дней у нас есть, устроим себе культурный отдых. В цирк, например, сходим, в театр, музей, кино, библиотеку.
При слове цирк эльфийки поморщились. Им и дома смотреть на дрессированных зверей и ужимки клоунов удовольствия не доставляло. Ко всему остальному отнеслись вполне благосклонно. Эль особенно оживилась, когда услышала про библиотеку. А Анжа предпочла остаться некультурной. Хвостатая напомнила мне про обещание добыть ей маршрут к нужному ресторану, чтобы можно было добраться, не спрашивая у прохожих.
Последнее оказалось совсем нетрудным делом. Просто завёл её в ближайшее интернет-кафе и нашёл виртуальную карту Москвы. Дальше - дело техники. Без труда и особняк цыганского барона отыскал, который оказался в Калужской области в городе Малоярославец. Продемонстрировал хвостатой и то и другое, как на яндекс-картах, так и на снимках со спутника. Когда уходил, понял, что сегодня жизням и ушам наркоторговцам точно ничто не угрожает. Анжа зависла в сети и явно очень надолго.
Гр-рустно Саур-рону, гр-рустно… Кр-ра, кр-ра…
Вы спрашиваете: кто такой Саурон?. Так это я, чёрный ворон. Вообще-то ворона, конечно, но, как самцу, ворон мне больше нравится. Спрашиваете: почему Саурон?. Ну, не знаю, так меня прозвали птенцы этих двуногих без перьев, когда я в их большом гнезде гостил прошедшей зимой. У них и узнавайте. Как в гости попал? Да очень просто - попался осенью в ловушку к каким-то орнито…, орнитолух… - ну, в общем, птицеловам, чтоб у них перья не росли (и не вырастут! Это проклятие на двуногих бескрылых надёжно действует).
Много нас тогда попалось, почти вся стая. Только остальных выпустили, да ещё белыми колечками наградили, а мне не повезло, хотя кольцо досталось жёлтое. Окрас, - говорят, - редкий, давайте его лицею подарим в живой уголок. Я и сам знаю, что редкий - весь чёрный, с отливом, до последнего пёрышка. Третий год живу, а похожих на себя не встречал, с тех пор, когда совсем ещё желторотым от семьи отбился. Совсем белых видеть приходилось, но стая к таким почему-то всегда плохо относилась, а чёрных, как я, нет. Вот те птицеловы меня в гости к своим птенцам и определили.
Просидел я в этом уголке всю зиму, а когда снег таять начал, на волю подался. Да не просто так, а с прибытком. Но об этом в другой раз - если спросите. Интересуетесь, почему грустно мне? Опять один остался. Почему один, когда вокруг полно наших? Так я и в центре стаи всегда один - разве эти серые ровня мне, истинно чёрному! Да и они на меня всегда настороженно поглядывают, может, думают, что я внебрачный сын ворона? Ну да коршун с ними… Спрашиваете: 'почему опять?'. Пару я свою потерял, едва обретённую. Вот только что. На этом месте. Кто она? Нет, не из серых, конечно, она - особенная. Других таких в этом мире нет, я чувствую.
Как познакомились? Ну, если честно, то мы пока не знакомы. Но это ничего не значит! Я ещё повстречаю её и преподнесу своё ожерелье. Какое ожерелье? Сейчас неважно - потом расскажу. Как её встретил? О, это целая история!
Сегодня утром сидел я рядом с высокой стеной, кольцом ограждающей место, где есть красивые сверкающие горки, с которых так приятно кататься. Только опасно это: ястребы там водятся. И сами не катаются, и нам не дают. Вчера одному из нашей стаи полхвоста выдрали, а несколько дней назад - сам не видел, серые кричали - кого-то насмерть заклевали. Так вот, сидел я и раздумывал: рискнуть или ну его к коршуну. И вдруг как кольнуло внутри, и волна жаркая по телу прокатилась, все перья встопорщила.
