сможем пустить в ход всю машину…
Лабруна (смеётся). Ну, ты неисправим!
Орландини. У нас есть ещё один парень. Его зовут Адриано Монти. Он «работал» на Ближнем Востоке, в Каире, его послало ЦРУ… Это он представил меня Фендвичу.
Романьоли. Почему ты уверен в том, что Фендвич и в самом деле поддерживал контакт с самим Никсоном?
Орландини. Он говорил с ним в моём присутствии.
Романьоли. Ты что же, встречался с Никсоном?
Орландини. Нет, он говорил с ним по телефону в моём присутствии. Он говорил: «Белый дом», «президент» и т. п.
Романьоли. А в Неаполе кому вы должны были позвонить?
Орландини. В командование НАТО…
Лабруна. Вито Мичели вступил с тобой в контакт, не так ли? Как ты мне сказал, это произошло в
1968 году?
Орландини. Да. Я неоднократно встречался с Мичели и даже приходил к нему домой в 1969 году.
Лабруна. Ты встречался с Мичели, когда он был главой СИОС (военной разведки. — Авт.), и изложил ему задачи «национального фронта». Он с ними согласился. Потом ты организовал встречу Мичели с Боргезе?
Орландини. Да…
Через день магнитофонная запись разговора лежит на столе у генерала Малетти. Неделю спустя он (в обход своего начальника Мичели) докладывает министру Андреотти: «Доклад о подрывном заговоре готов. Что мне делать?»
Андреотти отвечает: «Не беспокойтесь, генерал, передайте его по инстанции».
Это означает, что Малетти должен передать документы своему шефу. Малетти обескуражен, ведь в этом докладе содержится весьма недвусмысленный вывод о причастности Мичели к планам путчистов. Между начальником «Отдела Д» и главой СИД давно установились неприязненные отношения. Мичели сам добился высокого положения. Начав службу сержантом, он дослужился до генерала. Это типичный солдафон, грубый, резкий, прямолинейный. Разительный контраст со своим подчинённым. Малетти — сын генерала, выпускник военной академии, владеет семью иностранными языками, любитель классической литературы. Правда, поэтические взгляды Мичели и Малетти совпадают — оба симпатизируют неофашистам. Тем не менее подчинённый охотно готов подставить ножку своему начальнику, для того чтобы самому занять его место. С этой целью он и обратился к Андреотти. Однако честолюбивым планам любителя классики не суждено сбыться. Вскоре правительство приняло решение о замене Мичели на посту начальника СИД адмиралом Казарди.
Получив доклад, Мичели понимает, что не может его уничтожить. О докладе знает министр обороны. Мичели загнан в угол. Поэтому он передаёт доклад Андреотти, но утверждает, что эти документы «звучат неубедительно». В ответ Малетти выкладывает бесспорное доказательство — магнитофонную плёнку с «признаниями» Орландини.
Прослушивание её состоялось в кабинете Андреотти. Кроме министра присутствуют Малетти, Мичели, Казарди, Романьоли и Лабруна. Офицеры СИД постарались, запись сделана хорошо, несмотря, на то что некоторые фразы, особенно имена, Орландини произносит почти шёпотом. Присутствующие выслушивают ленту в напряжённом молчании. Молчит и Мичели, хотя его положение становится всё более щекотливым.
Прослушав запись, Андреотти говорит, обращаясь к новому главе СИД адмиралу Казарди:
— Надо действовать осторожно, адмирал! Очень осторожно. Всё это надо проверить.
— Конечно, господин министр! — щёлкает каблуками Казарди. — Но этим теперь должны заняться судебные власти.
После этого все собранные Лабруной документы передаются судебным властям.
Следователи энергично берутся за дело, и через некоторое время Мичели оказывается за решёткой. В это время неизвестные лица начинают угрожать капитану Лабруне. На него даже совершают покушение, но неудачно.
Однако арест Мичели не дал многого следователям. Бывший глава СИД оспаривает обвинение в том, что он не информировал правительство о подрывном заговоре. Напротив, генерал утверждает, что он неоднократно сообщал о готовящемся заговоре министру внутренних дел Рестиво и занимавшему (до Андреотти) пост министра обороны Танасси, а также самому президенту Сарагату. Эти доводы, видимо, звучали убедительно, и Мичели вскоре выходит на свободу. Некоторое время спустя он начинает политическую карьеру и становится депутатом парламента от неофашистской партии ИСД — НПС.
Что же, значит, не только спецслужбы и посольство США, но и итальянское правительство знало о готовящемся заговоре? Но тогда почему оно не сделало ничего для того, чтобы его предотвратить? И ещё один, не менее важный вопрос. Почему одни офицеры спецслужбы фактически принимали участие в заговоре, а другие пытались его разоблачить? Неужели правая рука не ведала того, что творит левая? Парадоксально, но дело обстояло именно так. И произошло это потому, что внутри итальянской спецслужбы существовала другая сверхтайная организация — так называемый «супер-СИД», созданный ЦРУ для проведения особо секретных операций.
Эта тайная — даже внутри секретных служб — организация координировала действия заговорщиков, обеспечивала их связи с НАТО и ЦРУ, а также с правыми политическими кругами за океаном.
«Супер СИД», писал еженедельник «Панорама», представляет собой структуру, которая связывает итальянские секретные службы с секретными службами НАТО. «Супер-СИД» был создан в 1949 году, сразу же после вступления Италии в Североатлантический блок.
Напрасно итальянские следователи пытались добиться от Мичели правды о «супер-СИД». На допросах бывший глава спецслужбы заявил, что он не может говорить о «государственной тайне».
— Пусть мне позволит нарушить этот запрет глава правительства, — бросил Мичели вызов судьям.
Председатель Совета министров (этот пост занимал тогда Альдо Моро) не разрешил это сделать.
Орландини в записанной на плёнку беседе в Лугано рассказал также о причастности к заговору военного атташе посольства США в Италии Джеймса Клавио. Американский дипломат часто встречался с высшими офицерами итальянской армии, осторожно выясняя, как они намерены повести себя в том случае, если «для спасения страны от хаоса надо будет прибегнуть к энергичным действиям вооружённых сил». Давая понять, что он действует по инструкции посла США Грехэма Мартина, Клавио выявлял таким образом офицеров, согласных принять участие в путче. Во время всего периода подготовки к путчу Клавио и Мартин часто встречались с Вито Мичели.
В апреле 1971 года, после того как в газетах появились первые разоблачительные сообщения о заговоре Боргезе, Джеймс Клавио сразу же покинул Рим, возвратившись в США.
По свидетельству еженедельника «Эспрессо», за несколько недель до путча «чёрного князя» в Рим прибыл «с частным визитом» один из высокопоставленных руководителей ЦРУ, Джеймс Энглтон. Но, как только переворот-провалился, он тут же отбыл за океан. Совпадение? Может быть. С другой стороны, известно, что именно Энглтон, находившийся в Италии в составе войск союзников, спас в 1945 году Боргезе от суда итальянских партизан. Поэтому вполне вероятно, что Боргезе, так же как и его греческий «коллега» Пападопулос, был зарегистрирован как агент в секретных досье ЦРУ.
Конечно, Боргезе и его сообщники не могли сами захватить власть, но их намеревались использовать в своих интересах более могущественные круги, скорее всего, сами американские «друзья». Анализируя материалы заговора Боргезе, многие приходят к выводу, что путчистам была уготована именно такая роль. Американцы, видимо, учли тот факт, что в Италии левые силы пользуются большим влиянием и в этой стране нельзя слепо копировать «греческий образец». Поэтому существовало как бы два заговора. Один — заговор «чёрного князя», другой — тех, кто на самом деле готовился захватить власть: реакционные военные круги, руководители «легальной» неофашистской партии ИСД — НПС (не случайно главарь ИСД —
