рядом с тротуаром и тут же открыли огонь из автоматов по машине охраны.
Нападавшие действовали слаженно, спокойно, профессионально. Случайным свидетелям показалось, что их главарь отдавал приказы на иностранном, похожем на немецкий, языке. На «альфетту» обрушился шквал автоматных очередей. В «Фиат-130» стреляли только из пистолета, причём стрелявшие были, по всей вероятности, снайперами. Первые же выстрелы сразили шофёра и личного охранника лидера ХДП. Ясно, что террористы хотели уничтожить охрану и захватить Моро живым.
Стрельба продолжалась в течение нескольких секунд. Всего нападавшие произвели 95 выстрелов, (Это удалось установить потом по пустым гильзам.) Почти половина пуль попала в цель. За исключением полицейского Дзидзи, скончавшегося на операционном столе в госпитале «Джемелли», все остальные охранники были убиты на месте. Альдо Моро силой вытащили из машины и затолкали в автомобиль марки «Фиат-132», стоявший наготове с включённым двигателем. Взревел мотор, и машина с похищенным рванулась в сторону виа Камилучча и исчезла в лабирийте узких переулков итальянской столицы. Предполагают, что позднее террористы пересадили свою жертву в закрытый автофургон. На месте преступления нашли потом автоматные и пистолетные гильзы, фальшивые усы, тёмно-синюю фуражку, потерянную одним из нападавших, и сумку с надписью компании — «Алиталия». Именно в её форму переоделись террористы, прятавшиеся в палисаднике.
Десятки жителей квартала, где произошло похищение, слышали выстрелы и сразу же позвонили в полицию. Но в этом не было необходимости. Тревогу поднял патруль одной из дежурных полицейских машин, которая находилась неподалёку. Между похищением и началом розыска прошло несколько минут, но похитителей уже и след простыл.
Предполагают, что в операции по захвату Моро участвовало не менее 60 человек: 12 автоматчиков, 8 водителей в автомашинах для побега, отряд арьергарда из 10 человек и 30 на квартирах-убежищах.
В районе похищения оказалась нарушена телефонная связь. Поток ложных сообщений обрушился на газеты, полицейские участки, министерство юстиции. Анонимные звонки сообщали о перестрелке в аэропорту Фьюмичнно, взрыве бомбы в городском автобусе» об убийство на пьяцца Венеция. Создавалось впечатление, что члены подпольной организации получили задание дезориентировать власти и силы охраны общественного порядка.
В первые часы после похищения Альдо Моро Италию охватили смятение и ужас. На какое-то время у многих возникло ощущение, что в стране начинается государственный переворот. Радио и телевидение непрерывно сообщали всё новые подробности небывалого по дерзости и жестокости террористического акта. Четырнадцать крупнейших газет, демонстрируя чудеса оперативности, тут же выпустили экстренные номера, целиком посвящённые похищению. Прервал свою работу парламент. Взволнованные, растерянные итальянцы спрашивали друг друга: что же происходит? что делать дальше?
В 12 часов дня министр внутренних дел Франческо Коссига обратился со специальным посланием к представителям печати и телевидения, чтобы они «соблюдали умеренность» в своих сообщениях. С призывом к спокойствию обратился председатель Совета министров Джулио Андреотти.
Итальянские демократы сразу расценили это похищение как опаснейшую политическую провокацию. По призыву профсоюзов в стране была объявлена всеобщая забастовка. Тысячи людей с красными флагами и транспарантами вышли на демонстрации против терроризма, подрывных акций реакции. Во многих местах демонстрации возникали стихийно.
По мнению демократической печати, действия органов охраны общественного порядка с самого начала отличались более чем странной нерешительностью, грубыми ошибками, недопустимой медлительностью. То, что полиции не удалось своевременно захватить похитителей, ещё можно было как- то оправдать неожиданностью, растерянностью первого момента. Но уже после того как прошло смятение первых часов, полиция продолжала громоздить одну ошибку за другой. Оперативные службы министерства внутренних дел разослали по всей стране телефото 20 экстремистов, которых подозревали в причастности к покушению. Нелепость этого списка была очевидна: например, два упомянутых в нём экстремиста никак не могли принимать участие в нападении на виа Фани, так как давным-давно находились в тюрьме. Кому, как не полиции, нужно было знать об этом?
В похищении Моро принимали участие десятки людей, но все они словно сквозь землю провалились. Ничего не дают ни массовые обыски, ни облавы, ни блок-посты на дорогах, на вокзалах и в аэропортах. Уже тогда многие впервые начали задавать вопрос: «Плохо ищут или не хотят найти?» Он очень похож на фразу, которую бросила позднее в лицо лидерам ХДП вдова Моро Элеонора: «Если бы они захотели, то смогли бы спасти его!»
В распоряжении полицейских и следственных органов имелось немало времени, чтобы обнаружить тайную «тюрьму», где похитители прятали лидера ХДП. От 16 марта — дня нападения на виа Фани — до 9 мая, когда был найден труп Моро, прошло почти два месяца. Хотя искали вроде бы усердно. Только за первые две недели после похищения полиция подвергла проверке около 6 миллионов человек, устроила около 62 тысяч засад и контрольных пунктов, обыскала более 35 тысяч домов. Впервые за послевоенные годы в поисковых операциях принимали участие армейские подразделения.
А может, вдова Моро была права, может быть, действительно не хотели найти? Но почему? Кому это было выгодно?
Здесь в рассказе о «деле Моро» невольно напрашивается пауза. Она нам необходима для, того, чтобы рассказать читателю о «красных бригадах» и других террористических организациях в Италии.
Активизировавшийся в Западной Европе на рубеже 70-х годов «левый» терроризм — явление сложное. Для его описания буржуазные историки и социологи извели море чернил и горы бумаги. «Терроризм, — утверждает, например, известный итальянский публицист Джорджо Бокка в книге «Итальянский терроризм», — это своего рода выходной клапан для молодёжи, которая не верит в возможность реформ и только в организованном насилии или в спорадических актах насилия находит единственную возможность доказать, что она действительно живёт».
«Они стреляют потому, — пишет он далее, — что жизнь их разочаровала, потому, что, вступая в жизнь взрослых, они обнаружили, что она не отвечает их надеждам и утопическим мечтам, потому, что работа на фабрике или в конторе скучна, пуста и унизительна…»
Одна из причин появления «левого» терроризма действительно заключается в том, что молодёжь на Западе разочаровалась в буржуазном обществе и потеряла веру в положительные идеалы. Но это только одна из причин. Эскалация терроризма в Италии на рубеже 70-х годов объясняется прежде всего общим обострением кризиса капиталистической системы, что привело к резкому ухудшению положения самых широких слоёв населения, в том числе и молодёжи. На молодёжи экономический кризис отразился особенно остро и больно. Прологом к террористическому «взрыву» послужили студенческие волнения, вспыхнувшие в конце 60-х годов во многих странах Западной Европы. В марте 1968 года все 36 итальянских университетов были охвачены волнениями. Студенты проводили демонстрации, митинги протеста, захватывали здания учебных заведений, вступали в столкновения с полицией. Экстремистские настроения молодого поколения стимулировались и кризисом системы высшего образования, и бумом анархистских идеологий, и, конечно, как мы уже говорили, общим ухудшением положения народных масс на Западе.
Социальной базой левацких группировок стали часть студенчества, деклассированные элементы, безработные, «взбесившиеся от ужасов капитализма» мелкие буржуа. В Турине в самом конце 60-х годов возникли две довольно крупные левацкие группировки — «потере операйо» («рабочая власть», или сокращённо «потоп») и «лотта континуа» («борьба продолжается»), лидеры которой утверждали, что в Италии «есть революционные возможности, не замечаемые слишком осторожными традиционными левыми партиями».
Почти одновременно с ними образовалась «авангуардия операйя» («рабочий авангард»), громогласно объявившая, что её цель — «создание новой революционной марксистской партии», а несколько позднее — так называемая «аутономия операйя» («рабочая автономия») и множество других, более мелких групп, в состав которых входило порой всего по несколько человек. Их руководители, однако, этим не смущались и присваивали себе всякого рода претенциозные названия.
Все эти левацкие группировки действовали вполне легально. Издавали газеты, проводили шумные
