Демоны вне расписания

– Мне было двенадцать лет, – рассказывал Смайли. – Мы с другом сбежали в город на ярмарку, и я попробовал кофейное мороженое. Мы купили одно на двоих не потому, что оно было дорогое, а чтобы доза была поменьше. Но мать все равно почувствовала запах, как только я перешагнул порог…

– И что? – спросила я, пытаясь представить двенадцатилетнего Смайли. Сколько же в нем тогда было росту?

– Мне больно об этом вспоминать, – со вздохом сказал Смайли. – А когда я все-таки пришел в себя, меня отправили в закрытую частную школу на Континент…

Он рассказывал какие-то байки про свои школьные годы, иногда ловил меня на том, что я пялилась на его болтающиеся над полом мокасины, и делал страшные глаза. Я, конечно же, вела себя некрасиво, и я попытаюсь избавиться от этой дурной привычки; однако бывают привычки еще более дурные – например, считать всех гномов одинаковыми или считать всех людей одинаковыми.

Вампиры, кстати, тоже бывают разные, и – о моя пресловутая удача! – поначалу мне повстречались именно лучшие представители этой расы. Да-да, я имею в виду Марата и Макса. То есть я- то, конечно, и подумать не могла, что это практически сливки полуночного общества, я решила для себя, что это довольно противные парни. Но оказалось, что мои представления о противных парнях довольно наивны, и впереди меня ждала жестокая реальность, а как следствие – глубокое разочарование…

Ну почему такое всегда случается с романтичными девушками, которые до последнего надеются на лучшее в людях? И не только в людях.

Если кто не понял, то под романтической девушкой я подразумеваю себя.

3

Внезапно она вдруг ощутила себя важной персоной, самой настоящей VIP. Дело было не только в вертолете, который принял их со Смайли на борт и пронесся в рассветном небе над Старыми Пряниками, оставляя этот городок и все, что вокруг него, как безусловно пройденный этап. Потом было приземление в аэропорту, причем аэропорт был не обычный, а военный или какой-нибудь шпионский; впрочем, такие тонкости Настю мало интересовали. Ее куда больше впечатлило, что к вертолету подали джип с тонированными стеклами, а пока Настя перебиралась из одного транспортного средства в другое, вокруг стояли несколько человек, одетые как крутые телохранители из голливудского фильма – строгие костюмы, темные очки, проводки в ушах… Головы медленно вращаются, как локаторы, старающиеся засечь вражеский сигнал. Если все это было устроено ради Насти, что ж – приятно. Раз в кои-то веки чувствуешь себя человеком.

– Я понимаю, что ты очень устала, – сказал Смайли уже внутри джипа. – Несомненно, мы дадим тебе отдохнуть, прежде чем приступим к настоящей работе. Но не могла бы ты прямо сейчас сообщить хотя бы самые основные сведения о твоих последних днях с Денисом? Филипп пытался мне что-то сказать вчера, когда звонил из машины, но он уже был совсем плох, невозможно было разобрать…

– Вчера – из машины? – недоуменно спросила Настя.

– Да, когда тебя уже забрал Марат, Филипп вышел на связь и сказал, что было нападение, что он ехал нам навстречу… Мы проследили сигнал, нашли его и стали искать тебя.

– Обалдеть. Он ведь уже совершенно отключился… Честно говоря, я думала, что он умрет.

– Филипп сделал себе инъекцию анимазина, это позволило ему еще какое-то время сохранять сознание.

– Инъекцию? Это я ему сделала инъекцию, и потом он все равно отключился… Я предложила вколоть еще, но он сказал, что это опасно для сердца.

– Вот именно, – хмуро кивнул Смайли.

– Что – вот именно?

– Филипп в реанимации не из-за своих ран, хотя крови он тоже потерял прилично. У него был инфаркт после того, как он сам сделал себе вторую инъекцию анимазина. Две ампулы в течение часа – это очень много…

– Зачем же он…

– Затем, что он боялся за тебя, Настя. Он не знал, кто именно забрал тебя из машины, он опасался худшего и поэтому решил, что нужно любой ценой связаться с нами.

– И что с ним теперь будет?

– Настя, мы заботимся о своих людях. Мы сделаем все, что можно.

Настя невесело покачала головой.

– Он знал, куда влез, и не жалел…

– Что? – не расслышал Смайли.

– Это Филипп Петрович вчера сказал, когда ему уже совсем плохо было: «Я знаю, куда влез, и я не жалею об этом. Я совершенно спокоен, потому что это дело того стоит».

– Достойный ответ, – сказал Смайли. – Надо запомнить для какого-нибудь драматического момента, чтобы…

– Просто я до сих пор не знаю, куда я влезла! – перебила Настя. – С шестого сентября прошлого года – и до сих пор без понятия… Филипп Петрович пытался мне что-то объяснять, но я так до конца и не разобралась.

Она тоскливо посмотрела на гнома, и тот сделал успокаивающий жест.

– Все правильно, – сказал Смайли. – Филипп не должен был ничего объяснять, объяснения – это не главный его талант. Он должен был тебя найти и помочь тебе вспомнить все касающееся Дениса Андерсона. Филипп вполне справился. А что до объяснений, то скоро ты их получишь, даже больше, чем нужно. Собственно, когда я говорил про настоящую работу, я это и имел в виду. Ты расскажешь нам свою