– Отличная мысль, – сказал Смайли. – И главное, свежая. Первое предложение об отмене 87-й статьи относится к концу XVIII века, его высказал мой далекий предок Уинстон Д. Смайли. Его потом повесили, если вам интересно.
– Еще раз соболезнования.
– Спасибо. Одна маленькая деталь, которую вы упустили из виду, Настя. Для отмены 87-й статьи нужно согласие всех двенадцати Великих Старых рас.
– А они несогласны?
– Они считают, что нынешняя система хороша тем, что ее в любой момент можно отменить. А потом, поединки – это такая своего рода священная традиция. Старым расам свойственно держаться за старые традиции. О, и еще ставки.
– Что?
– На поединках делаются ставки. Очень большие. Развлечение для элиты, старая дурная традиция, ну да не это главное. Главное, что в ближайшие годы я бы не стал рассчитывать на отмену 87-й статьи. Поэтому королю Утеру нужен его сын, а еще лучше, чтобы сын поскорее женился… И было бы совсем замечательно, если у Утера появится внук, – это обеспечит династии некоторую стабильность. И это подводит нас к не очень скромному вопросу – Настя, вы случайно не беременны?
Настя с интересом посмотрела на Смайли.
– Шестое сентября, – напомнила она. – А сейчас у нас…
Смайли хлопнул себя по лбу.
– Девять месяцев! Последняя самка оборотня помнит, что у людей это длится девять месяцев!
– Я бы сейчас ходила вот с таким пузом, – подвела черту Настя. – На радость всему лионейскому двору. – Тут она вдруг поймала себя на мысли, что жизнь ее перевернулась таким невероятным образом, что забеременей она от Дениса, и это стало бы не ее сугубо личным делом, а праздником для сотен совершенно незнакомых ей людей в далекой стране. Звучало это не более бредово, чем система поединков, про которую ей поведал Смайли.
– А что это у вас за поговорка такая насчет самки оборотня? Я и раньше слышала.
– Это неприличная шутка. И отчасти расистская. У меня случайно вырвалось, я больше не буду.
– И что тут неприличного? Ну, давайте, у меня же допуск есть. Почти.
– Многие считают, что самка оборотня – самое отвратительное создание на свете. А некоторые вообще думают, что у оборотней вообще нет самок.
– А как же они…
– Это их личное дело. Я вмешиваться не собираюсь.
– Смайли… Или мистер Смайли? Черт с ними, с оборотнями, хотя все-таки… Нет, черт с ними. Я вас послушала. Я почти все поняла. Получается, что Дениса вы ищете – как бы это сказать – на всякий случай. Вдруг что-нибудь случится, нужно, чтобы наследник сидел в Лионее и ждал своей очереди.
– Не совсем так…
– Подождите. Вот я – последняя, кто видел Дениса Андерсона. После того как мы расстались, меня похитили, накачали какой-то дрянью, засунули мне в шею червяка, потом подложили меня одному грузину, чтобы я освободила из подвала его дома Иннокентия, который на самом деле Кощей Бессмертный. Потом меня чуть не убили, потом за мной гонялись все кому не лень, включая болотных тварей и эту чокнутую Лизу… Это что – набор случайных совпадений? Если вы скажете «да», я запущу в вас чем-нибудь тяжелым.
– Тогда я не буду говорить «да». Я спрошу – а твоя версия?
– Моя версия – что-то тут не так. Что-то творится вокруг Дениса Андерсона, ну, и вокруг меня заодно… Что-то помимо того, что вы мне рассказали. Что-то большее.
– Например?
– Самое простое, что мне приходит в голову: вы ищете Дениса не на всякий пожарный случай.
– То есть?
– Вы уже знаете, что в ближайшее время кто-то захочет поиграть в эти ваши гладиаторские бои. Я не знаю, по какому там вопросу все затеялось, но я так понимаю, что если нынешний король на поединке погибнет, а наследник не отыщется, то некому будет заступиться за договор, и система накроется медным тазом. И все вернется к поединкам, как в старые добрые времена. Я угадала?
– Почти.
– Что не так?
– Если нынешняя система накроется и все вернется к поединкам, то ведь и система поединков основана на договоре двенадцати рас…
– Нет-нет-нет…
– Да. Защитник этой системы – король Лионейский. Если кто-то из двенадцати потребует отмены системы поединков, а род Андерсонов не сможет выставить защитника, то…
– Что?
– Все.
– Поконкретнее.
– Хаос. Война. Каждый за себя, и Бог против всех.
