– Будет что-то другое. Новые проблемы и новые причины для беспокойства. И так всю жизнь. Поэтому выпейте молока, принцесса, съешьте печенье, почитайте перед сном хорошую книгу. Вы не в силах повлиять на то обстоятельство, что где-то в мире существует Леонард. Вы не в силах повлиять на те проблемы, которые возникнут после Леонарда. К чему тогда все время о них думать? Когда появится Леонард – мы им займемся. Когда появятся другие проблемы – мы займемся ими. А пока выгоните их и все ваши прочие кошмары в прихожую, закройте за ними дверь и подумайте о чем-нибудь приятном.
Настя некоторое время молча рассматривала гнома, словно давно его не видела и за это время Смайли сделал себе несколько пластических операций, в том числе имплантацию третьего глаза.
– А король знает, что у тебя такие вот… странные взгляды на Леонарда и прочее?
– Король все знает, – ответил Смайли. – И он полностью разделяет мою стратегию. Мы не смогли нейтрализовать Леонарда, когда у меня в подчинении было семьдесят агентов, мы тем более не можем этого сейчас, когда у меня их осталось… – он посмотрел на страницу календаря, – восемь.
– Восемь?
– Сегодня восемь, через три дня будет шесть. А через неделю… – Смайли пожал плечами. – Через неделю, наверное, я буду сам себе командир.
Он улыбнулся, и Настя, поддавшись этому странному настроению, улыбнулась тоже. Если Смайли не видел в происходящем особой трагедии, значит…
Значит, он полный болван.
– Роберт, но как же деньги? – она снова вскочила с дивана. – Черт с ним, с Леонардом, но что творится со счетами? Почему у короля нет денег? Именно сейчас!
– Фишер, – улыбка на мгновение исчезла с лица Смайли, когда он произносил эту фамилию. – Это он отвечает за финансовые потоки. Он говорит, что в течение двух недель все будет восстановлено.
– Двух недель! Но за эти две недели…
– Не продавать же нам предметы искусства из дворца. К тому же, и это требует времени, – Смайли развел руками. – Одно вам могу сказать: принцесса, через две недели все будет иначе. Хуже или лучше, но иначе.
– И ты предлагаешь просто ждать?
– Нет, – сказал Смайли, подумав. – Нет. Во-первых, ждать – это само по себе непросто, а во-вторых… Я хотел заняться этим завтра, но раз уж ты зашла ко мне сегодня, и ты настроена на активные действия…
– Настроена, – мрачно подтвердила Настя.
– …хотя могла бы уже и успокоиться, потому что после твоих активных действий дети ночи закрыли посольство и уехали из Лионеи. Ты не знала? Сегодня вечером. Вожди кланов так и так собирались уезжать, но после твоей выходки посол Дитрих отправился вместе с ними. Такого не было уже лет… Много. Много лет такого не было.
– Значит, я вошла в историю?
– Вляпалась.
– Так что там насчет некоего дела, которое ты решил не откладывать на завтра?
– Ах, да. Анастасия, как ты переносишь гипноз?
6
Только Настя стала привыкать к мысли, что она в общем и целом ознакомилась с расположением комнат, лестниц и подвалов королевского дворца, как Смайли все испортил.
– Я здесь никогда не была, – изумленно произнесла Настя, оглядываясь по сторонам, хотя разглядеть в этой темноте можно было разве лишь саму темноту, да и то поверхностно.
– Разумеется, – довольным тоном произнес Смайли. – Что же это за служба безопасности без тайных подземелий? И что же это за тайные подземелья, если про них все знают?
– И что у вас в тайных подземельях?
– Например, твоя подруга Елизавета Прекрасная. Давид Гарджели сдал ее сюда на временное хранение. Он не знает, что с ней делать, а я тем более не знаю. Поэтому она просто лежит в своем железном ящике…
– И ждет прекрасного принца.
– Да? Очень может быть.
– А ты чего ждешь, Роберт?
– Вот уж точно – не прекрасного принца.
– Я имею в виду – от гипноза.
– Я жду, что ты увидишь ее и узнаешь ее.
– Понятно.
Как оказалось, в тайных подземельях королевской службы безопасности помимо железного ящика с Елизаветой Прекрасной есть еще кресло навроде зубоврачебного. Насте захотелось спать сразу же, как только она в него
