Луна над Лионеей

– Принцесса, – сказал он. – Давайте договоримся: вы отдаете мне приказ, и вас не должно интересовать, как именно я его выполню. Это называется разделение властей.

– Но…

– Девять дней, так?

Настя молча развернулась и пошла к дому, не видя и не слыша, что происходит за ее спиной между Филиппом Петровичем и доктором Бромбергом.

12

– Я хочу, чтобы вы покинули мой дом, – сказал Альфред.

– А я… – она остановилась на пороге, испытывая замешательство, сродни внезапному удару под дых. – Я не помню, когда мы с тобой успели поссориться.

Демон молча ткнул пальцем в окно.

– И? – по-прежнему не понимала Настя.

– Я знаю этого человека, и я не приглашал его сюда, и я не хочу, чтобы под крышей моего дома творились злодейства.

– Ты знаешь Бромберга? – удивилась Настя. – Не переживай, он теперь наш пленник, и никаких злодейств он уже не натворит.

– Какого еще Бромберга? Я знаю того, с кем ты только что разговаривала. Он из Лионеи, и он жестокий человек.

– Он спас мне жизнь.

– Что не мешает ему быть жестоким человеком.

– Он работает на меня.

– Могу себе представить.

– Что?

– Он ведь не рыбу пошел ловить с этим Бромбергом, правда?

– Нет, не рыбу ловить. Но… Так нужно.

– Рад за тебя. Ты выучила главную фразу, королевскую фразу, которой можно оправдать все, что угодно: «так нужно». Томас Андерсон тоже говорил «так нужно», и мой народ исчез с лица земли.

– Альфред, но… Но ты же знаешь, что я никому не хочу зла, наоборот, я хочу остановить Леонарда, который хочет истребить всех живущих на Земле… И этот доктор Бромберг, поверь мне, он нехороший человек, он…

– И он действительно заслужил то, что сейчас с ним сделает твой слуга?

Настя хотела опротестовать слово «слуга», но потом задумалась не о слове, о смысле вопроса. Заслуживал ли Бромберг?… Хм. Дайте подумать.

– Ты что, охренела?! – завопил доктор, держась за голову. – Чего ты творишь, идиотка?!

Вопрос был чисто риторический – и доктор, и Настя прекрасно знали, что именно было сделано. Настя намочила край полотенца, завязала его в узел, а потом врезала этим полотенцем по черепу доктору Бромбергу. Не смертельно, но неприятно.

– Вот, – доктор швырнул на пол ключи от комнаты. – Держи и…

– Что?

– Делай что хочешь, – доктор, держась за висок, юркнул назад в коридор. Это было довольно странно, и Настя выскочила вслед за ним.

– Стойте! – завопила она. – Что это все значит?!

– Это значит, – на ходу проорал доктор, не думая останавливаться. – Что я тебя выпустил, а дальше выкручивайся сама…

И она выкрутилась, она не сгорела и не задохнулась дымом в загородной штаб-квартире Леонарда. Получалось, что доктор Бромберг тогда спас Насте жизнь. Странно.

Настя посмотрела в окно – где-то там у реки должны были прогуливаться двое людей, в разное время спасших ей жизнь. И не факт, что вернуться с этой прогулки должны были тоже двое.

– Что? – спросил Альфред, и это означало, что Настино замешательство буквально бросалось в глаза.

– Так надо, – повторила Настя. – Это слишком важно, чтобы…

– Разумеется, – кивнул Альфред. – Вот поэтому я хочу, чтобы вы покинули мой дом. Я стараюсь держаться подальше от важных дел.

– Ладно, – сказала Настя, перебрала все просящиеся на язык язвительные реплики и не выбрала ни одну из них. – Ладно. Мы уедем и… И не будем тебя больше беспокоить. Дело в том, что тебя могут побеспокоить другие, и тогда…

– Не переживай за меня. Если я, одинокий демон, смог дожить до своих преклонных лет, то, значит, я умею справляться со всякими беспокойствами…

Как мне показалось, за этой фразой следовало невысказанное: «А ты? А ты умеешь справляться с беспокойствами? Ты вообще хорошо спишь по ночам?»