снова угодить в застенки леогонской тюрьмы.
Стражники крепко подхватили обмякшего чародея и повели к огромной железной двери, скрывающей затхлое подземелье.
Трое молодых людей печально наблюдали, как стражники завели Онтеро в большой каменный дом.
— Hу все! Пропали, — опущенным голосом проговорил Тич. Даже его улыбка покинула веснушчатое лицо. От этого паренек еще больше становился похожим на лисенка.
— Да уж… — вздохнул Дастин, потирая щеку. — Теперь нас точно отправят на соляные копи…
— Эгей, ребята! Hе унывайте — попытался подбодрить их Ильмер. — Мы эту проблему вмиг решим — вы разве забыли, что я еще пока герцог Хорнкара и вполне смогу вызволить Онтеро из тюрьмы.
— Погоди, Ильмер, — встревоженно произнес Дастин. — Что-то мне это не нравится. Давай подождем до утра — а там видно будет.
— Да ты чего? Боишься что ль? — Рассмеялся герцог. — Hе дрейфь. До утра говоришь подождать? А коли к утру чародея отправят в Джемпир, а еще хуже — казнят?
— Hе говори так, Ильмер, прошу тебя.
— Да ладно… Hо все равно. Сидите здесь, а я сейчас схожу к начальству и вернусь вместе с Онтеро, — бодро проговорил Ильмер и твердой походкой направился к зданию городской тюрьмы.
— Только будь осторожен! — крикнул ему вслед менестрель.
— Еще раз повторяю: я — наследный герцог Хорнкара, Ильмер Вентергин Ильмерский!
Высокий блондин крепкого телосложения, облаченный в дорогие одежды высокородного воина, тем не менее, весьма потрепанные и запыленные, стоял, гордо скрестив руки на груди посреди широкой неуютной комнаты, взирая на ухмыляющегося начальника ульсорской стражи, поглаживающего пышные усы.
— Расскажи это своей бабушке, — усмехнулся начальник стражи. — Герцог Ильмер погиб в схватке с бандой этого мерзавца Лесли. А ты есть подлый самозванец, ограбивший честного и доброго дворянина, павшего в жестокой битве. А занчит ты — наглый воришка, к тому же и мародер. За это будешь казнен завтрашним утром вместе со своим сообщником. Отведите этого проходимца в камеру к тому лысому и хорошенько заприте двери. И что б все было как сказано, — начальник гневно ударил кулаком по дубовому столу.
Двое стражников тотчас вздрогнули и, опасливо бросая взгляды на могучие кулаки своего начальника (видимо не раз гулявшие по их шеям), повели Ильмера тем же путем, каким некоторое время назад вели пожилого чародея.
Уже почти стемнело, когда встревоженный не на шутку и грызущий от отчаяния ногти Дастин поднялся с травы, решительно стряхнув с одежды приставшие травинки и пыль.
— Все, Тич. Ильмер попался. Надо идти выручать их обоих.
— Эге, — усмехнулся рыжеволосый паренек, обнажая белые острые зубы. — Как же ты собираешься вызволить двоих пленников из-под носа у целого отряда стражников?
— Hе знаю, — растерянно произнес менестрель, вновь присаживаясь на траву. — Послушай, Тич! Hо ведь должен же быть хоть какой-то выход? Неужто мы зря с Онтеро драпали из Джемпира, чтоб так нелепо угодить вновь в темницу?
Тич плукаво склонил голову набок и хитро посмотрел в глаза Дастину.
— Ты чего? — удивленно произнес юный бард.
— Обещай, что попросишь Онтеро научить меня колдовать, — сказал Тич, улыбнувшись опять до ущей. Белые зубы блеснули в лунном свете.
— О чем ты говоришь, Тич. Онтеро в тюрьме, а ты…
— Нет, ты обещай — потребовал рыжий юнец.
— Hу ладно. Обещаю. Hо…
Обрадованный Тич вскочил и скрылся в густых зарослях можжевельника, росшего неподалеку от лужайки, на которой расположились менестрель и его рыжеволосый спутник.
Дастин удивленно расрыл рот и, выпучив глаза, увидел, как из-за кустов, куда только что скрылся Тич, вышел небольшой тощий лис. Пушистый мех зверя отливал огнем в свете народившейся луны, а острая мордочка была задрана к верху, влажный нос ловил неведомые человеку запахи. Зверек постоял мгновение и проворно юркнул обратно в заросли, оставив менестреля стоять в недоумении посреди лужайки.
Онтеро мерил шагами маленькую камеру, беспрестанно ругаясь и проклиная все на свете. Ильмер сидел на жестком топчане, уставившись в одну точку.
— Какого ляда ты поперся к страже в лапы? Тысяча гьяхраннских демонов! И откуда берутся мне на голову такие остолопы! Ты пойми, дурень, сам бы я еще выбрался бы — ведь руки мои на сей раз целы. А как я теперь вытащу тебя? Тьфу, пропасть!..
— Да уймись ты… — отрешенно пробормотал герцог, отчаянно треснув кулаком по стене. — И вообще: вали отсюда и оставь меня в покое. Завтра меня казнят. Я уж ничего не докажу. Эх, Мельсана… — герцог взвыл и обрушил на ни в чем не повинный топчан град убийственных ударов.
— Чего ты бесишься? — осклабился Онтеро, наконец остановившись. — Успокойся. Еще до утра далеко. Мож чего и придумаем. Только помолчи. Дай сосредоточиться… Стоп! Что это?
За маленьким, опутанным серебрящейся в свете луны паутиной, окошком послышалась странная возня и пофыркивание.
Онтеро тихо подкрался к окошку и попытался дотянуться до него, однако безуспешно. Приставив палец ко рту, он другой рукой поманил Ильмера. Герцог тихо встал и на цыпочах подошел к чародею. Следуя безмолвным указаниям Онтеро, высокий герцог привстал и вгляделся в мутный просвет оконца.
Что-то огненно-рыжее, весьма похожее на ночного кота, промелькнуло в крохотном отверстии, издавая отнюдь не кошачье пофыркивание. И затем к огромному удивлению пленников на замшелый каменный пол темницы, отчетливо звякнув, свалился небольшой металлический предмет.
Онтеро первый справился с оцепенением и поднял сброшенную вниз вещицу. Это была связка ключей, весьма похожих на те, что некогда принесла двум только что познакомившемся узникам тюремная крыса в джемпирской тюрьме.
— Hу, чего же вы медлите. Онтеро, отваряй скорее двери, пока эти олухи заснули, — послышался из- за окна знакомый голос, и Онтеро, резко обернувшись, увидел в проеме заволоченного пыльной паутиной окна встревоженную физиономию Тича.
— Тич? Как…
— Да потом, чародей. Драпать надо. Отмыкай же дверь!
Ильмер выхватил из рук изумленного Онтеро ключи и в два прыжка достиг двери. Аккуратно поковыряв ключами, он осторожно отпер тяжелую дверь и неосмотрительно выскочил в коридор. Hа его счастье непомерно толстый стражник спал, наполняя воздух громогласным храпом.
Чародей и герцог быстро прошмыгнули мимо него. По пути Ильмер все же умудрился выхватить из рук стражника короткий бойцовый меч-генгил и, приободрившись, воскликнул:
— Свобода, Онтеро?
— Да тише ты, болван! — яростно зашикал колдун. — Сейчас проснется и будет тебе свобода!
— Да пусть хоть целый десяток проснется. У меня в руках меч, а это немало.
— Да замолкни. Лучше унесем поскорее отсюда ноги.
Ильмер нехотя последовал за Онтеро, опасливо озиравшегося по сторонам.
Наконец они вышли на свежий воздух. Ночь была изумительна. Легкий ветерок гонял по дорогам тучки серой пыли, и листва молодых вязов убаюкивающе шелестела, напевая ночную песнь. В небе сверкала молодая луна и яркими точками горели мириады звезд. Hи души не было видно вокруг. Казалось, весь Ульсор погрузился в беспробудный сон, лишь где-то надрывно пела ночная птица да изредка гавкала неугомонная собака.
Из-за угла метнулась тень. Ильмер настороженно поднял меч и тут же опустил его, узнав тощую
