дерево, ветви которого доходили почти до края ограждения. Пыхтя и изрыгая проклятия, он забрался на дерево и позвал менестреля. Дастин влез на дерево куда как проворнее и без лишних звуков. Затем они осторожно по ветвям перебрались на стену и затаились, прислушиваясь к звукам за стеной. Теперь нужно было спрыгнуть с ограды и преодолеть вторую, внешнюю стену.
Колдун прыгнул первым. Раздался звук, напоминающий падение тяжелого мешка и какой-то непонятный булькающий всхлип. Дастин вгляделся вниз, пытаясь различить тело колдуна на земле.
— Онтеро, как ты? — прошептал менестрель.
— Ох. Да цел вроде. Только больно… Проклятая коряга, я не заметил ее, чтоб ее… — и колдун уже готов был осыпать проклятиями все коряги Западного Вильдара, но Дастин шикнул на него, и коротышка успокоился.
— Давай теперь ты. Прыгай левее, здесь мягкая трава.
Дастин аккуратно спрыгнул и преземлился на ноги, слегка согнув колени. Боли в правой ноге как не бывало. Неужто хромота, с самого детства мучавшая барда, исчезла?!
Беглецы пошли по берегу узкой смердящей канавы, опоясывающей дворец меж двумя стенами, и, наконец, нашли узкое место. Осторожно препрыгнули через ручеек, причем Онтеро чуть было не подскользнулся и вновь не разродился руганью. И остановились в нерешительности: вторая стена была выше внутренней, к тому же здесь не росло деревьев.
— Как нам быть, почтенный Онтеро? — обратился к коротышке Дастин. — Нам здесь не перебраться обычным способом. Может быть ты применишь какое-нибудь заклятие, которое бы нас перенесло по ту сторону стены?
Казалось, и Онтеро пребывал в нерешительности. Он игнорировал вопрос менестреля, продолжая осматривать стену. Потом уселся прямо на мокрую землю и задумался.
Менестрель подошел к стене и попробовал кладку. Она была сработана на славу — лишь маленькие трещины покрывали холодные валуны, и только небольшие комочки мха ютились кое-где. Менестрель попробовал ухватиться кончиками пальцев за трещину и подняться — но не тут то было! Камни были как на зло мокрыми и гладкими. Дастин пробовал еще и еще, но каждый раз срывался, так и не поднявшись даже на локоть от земли. Наконец, измучавшись и перепачковшись грязью и слизью, он, озлобленный неудачей, сел неподалеку от застывшего в странной позе Онтеро.
«И зачем это все нужно? Нам не выбраться отсюда, — устало думал Дастин, кидая комки грязи в вонючую канаву. — А утром нас заметят и схватят. И казнят. Колдун был прав — меня наверняка повесят…»
Внезапно ход мылей Дастина прервал радостный вскрик Онтеро. Коротышка
вскочил, потирая от нетерпения руки.
— Друг мой, мы, похоже, спасены. Есть способ, чтобы выбраться отсюда. Придется снова соединить наши с тобой усилия. Ты снова споешь песню, а я немножко поколдую. Правда после этого у меня уж точно не будет сил, чтобы хотя б зажечь маленькую свечу с помощью магии. Hо не сидеть же нам тут до утра, пока нас не схватят?
Отчего-то Дастину не понравилась эта затея. Вновь петь… Странное тревожное ощущение посетило менестреля. Словно пение такого рода — весьма ужасная вещь и ни в коем случае не стоит этого делать. Hо иначе никак отсюда не выбраться. И менестрель, отогнав от себя назойливые мысли, запел. Hа этот раз он не выбирал — первая попавшаяся соната сорвалась с его уст. И почти сразу же Дастин почувствовал знакомые ощущения. Стена и канава исчезли, менестрель увидел свод колоссальной пещеры, причудливой формы сталактиты создавали удивительной формы арки и купола. А в самом дальнем углу каверны менестрель увидел едва шевелящуюся бурую шкуру неведомого животного. И тотчас донеслись странные слова волшебника:
— Небо залатает Кузнец, но прежде откроются Врата и свободу обретет Хозяин Ветров, неся на крыльях своих Искру Познания. И пробудятся тогда от вековечного Сна Дети Грома. Яд из Чаши будет им пищей, насладятся они и обретут Мощь…Дитя Грома, я призываю тебя восстать и отдать свой Долг…
— Какой смертный дерзнул вторгуться за Пределы Гьяхранна? — огромная шерстистая шкура имела неприятный скприпучий голос. — Убирайся прочь, не то я заберу твою жалкую жизнь.
— …Пепел сгоревшей воды и Прах истлевшего камня составляют пищу Детей Грома, — словно не замечая угроз странного существа продолжал Онтеро. — Восстань, Дитя, и будешь напоен Ядом из Чаши.
Туша пошевелилась, и внезапно вспыхнули четыре маленьких злобных ока, полыхающих огненно- алым светом.
— Ты?! — Существо было удивлено, скорее даже напугано, едва увидев то ли Онтеро, то ли Дастина. А может еще кого-то или что-то. — Чего ты хочешь, Переддин? Я уже однажды расквитался с тобой. У меня нет Долга. Уходи.
Онтеро лишь монотонно продолжал:
— …И крылья Хозяина Ветров затмят Солнце, дабы Ночь опустилась на Великую Гору. И откроются Пещеры Гьяхранна и…
— Замолчи, Переддин! — заскулило Дитя Грома, раскрывая полную кривых. но удивительно острых клыков. — Я выполню то, что ты просишь. Ибо знай — не тебя устрашился Цуффернингеп, а того, кто знает аккорды Изначальной Песни. Иди, Врата открыты. И забудь дорогу сюда. Мы квиты. — словно не желая больше разговаривать, существо закрыло глаза и вновь стало похоже на груду сваленных шкур.
Онтеро тотчас умолк. Hо отчего-то странное видение не прервалось, как в прошлый раз. Дастин почувствовал, что сейчас произойдет нечто ужасное и попытался вырваться из этого кошмара, но не мог даже ощутить собственного тела. Откуда-то сбоку появилась темная фигура и выступила на свет. Это был человек, или нечто весьма похожее на человека. Рослый и сильный, с грубыми чертами лица и могучей мускулатурой, одетый лишь в одну меховую набедренную повязку, незнакомец почесал волосатую спину длинным кинжалом с черным клинком и произнес хриплым и довольным голосом:
— Гы, ну вот мы и встретились, Менестрель. Ты меня не знаешь, но скоро, — незнакомец запустил палец в ноздрю, и чуть подумав, продолжил, — Скоро мы познакомимся поближе. Здесь и сейчас я не властен что-либо сделать. Hо ты обнаружил себя — я рад. Теперь у меня будет меньше забот.
— Зато я знаю тебя, — прохрипел голос Онтеро откуда-то издалека. — Дай нам уйти, не то мне вновь придется прибегнуть к Слову, как тогда, в Меретарке.
Незнакомец усмехнулся во весь рот, открыв желтые заостренные зубы, но глаза, пронзительные нечеловеческие глаза были холодны, как лед:
— И ты здесь, Переддин. Hу что же, приятно встретить старых друзей. С тобой у меня было немало хлопот, только не возносись. Сейчас игра покрупнее будет. В общем, еще свидимся, и я надеюсь, в более приятной обстановке. Прощай, Певец. И помни — кое-кто ждет твою Песню, ведь ты споешь ее для меня, а?
И захохотав, он исчез. В тот же миг своды каверны стали меркнуть, уступая место новому видению: широкая мощеная дорога, ведущая в даль и обычные дома, ночь и звезды на небе. Дастин обернулся — позади него была высокая дворцовая стена. Рядом стоял Онтеро, грызя ноготь.
— Онетро, что это было? Кто тот незнакомец? И почему они называли тебя Переддином? — обрушил град вопросов Дастин.
— Hе сейчас, мой юный друг. Нам нужно двигаться дальше. Мы очень страшной ценой заплатили за переправу за стену. Пойдем, пока не закончилась ночь, нужно миновать городские ворота. И…забудь то, что ты видел. И особенно, я прошу тебя — колдун строго посмотрел в глаза менестрелю. — Забудь имя, которое ты слышал.
И коротышка побрел по улице по направлению Южных Ворот Джемпира.
Город имел шесть ворот, однако ни одни из них не запирались на ночь, ведь уж несколько столетий не было войн и набегов. Лишь несколько часовых охраняло каждые врата, выпуская кого угодно и когда угодно, лишь за вход в город требуя пошлину.
Благополучно миновав высокую арку, спутники быстрым шагом направились по дороге, ведущей на юг Леогонии. Дойдя до небольшой рощицы, тянувшейся вдоль дороги, беглецы свернули с тракта и углубились в чащу, находя во тьме едва приметные тропки. До наступления утра им следовало как можно дальше уйти от Джемпира. А потом скрываться неизвестно где от неминуемой погони.
