станций, возле которых размещались полевые командные пункты приграничных военных округов: Паневежис (ПрибОВО – СЗФ), Обуз-Лесня (ЗапОВО – ЗФ), Тарнополь (КОВО – ЮЗФ), Тирасполь (ОдВО – ЮФ), из спецзон погрузки – железнодорожных и водных; а также из приграничных участков, определенных для перехода госграницы советскими частями и соединениями и аналогичных действий немецких войск в ходе осуществления Великой транспортной операции. И делалось это всего лишь для обеспечения ее секретности, а попросту – чтобы местные жители не видели, как широкую железнодорожную колею «перешивают» на узкую, как грузятся на платформы танки, автомобили, артиллерийские орудия и даже части самолетов в ящиках, а также тысячи солдат, и все это непрерывным потоком отправляется через границу.
Есть еще один вопрос: почему операция по выселению растянулась почти на месяц? Да потому что не хватало сил – оперативников, автотранспорта, подвижного состава, а главное – железнодорожных батальонов, перетягивающих колею на европейскую. Очевидно, был разработан скользящий график оперативных действий и ремонтно-строительных работ, обеспечивающий начало переброски в обе стороны эшелонов с военной техникой с 14 июня, а с личным составом – с 20 июня 1941 г.
Следует иметь в виду, что немцы могли начать переброску эшелонов немедленно, так как они разработали техническое средство для перехода составов на другую ширину колеи без перегрузки вагонов и смены их колесных пар. О создании в Германии такого средства указывалось в спецсообщении НКГБ БССР в НКГБ СССР 19 июня 1941 г.:
Специально сконструированное приспособление позволяет сделать быструю передвижку скатов и тормозных башмаков, что дает возможность переставлять паровозы и вагоны с западноевропейской колеи на широкую колею, применяемую в СССР…
Советские же эшелоны с боевой техникой могли начать переброску 14 июня 1941 г. только в тех приграничных районах, где после присоединения к СССР сохранилась западноевропейская колея, в частности в Литве и Западной Белоруссии (Белосток – Гродно). В остальных местах началу транспортной операции должна была предшествовать срочная перетяжка на европейскую ширину железнодорожной колеи протяженностью 150–200 км – от границы до станций Паневежис, Обуз-Лесня, Тарнополь, Тирасполь. Туда с 18 по 21 июня по указанию высшего командования были выведены фронтовые управления, сформированные на базе штабов приграничных округов.
В специально выделенных «закрытых» зонах должны были грузиться в эшелоны, стоящие уже на европейской колее, советские соединения и части, которые отправлялись к Северному морю (и на Ближний Восток), с тем чтобы пересекать границу без перегрузки. Причем с 14 по 19 июня могла отправляться только боевая техника, боеприпасы, горючее, продовольствие и т. п. Переброска по железной дороге личного состава началась с 20 июня (согласно записи в дневнике Гальдера от 3 июля 1941 г., из которой следует, что
На перетяжку рельсов выделялся всего один день, максимум два! Поэтому предшествующая этому операция по выселению «элементов» из Прибалтики в соответствии с совершенно секретным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 1299-526 от 16 мая 1941 г. «О выселении социально чуждых элементов из Прибалтийских республик, Западной Украины, Белоруссии и Молдавии» была проведена поистине стахановскими темпами.
Итак, заметим: 13 июня 1941 г. по радио передается Сообщение ТАСС, на следующий день его публикуют в газетах, и в тот же день начинается выселение «элементов» из Прибалтики. Для его проведения были привлечены войска НКВД и милиция соседних областей РСФСР, а также автотранспорт расположенных поблизости воинских частей, и уже 17 июня 1941 г. нарком госбезопасности Меркулов доложил Сталину о выполнении порученной этим Постановлением «работы».
14 июня отмечено еще одним важным поворотом событий – начиная именно с этого дня от западной границы СССР пошли на восток эшелоны с техникой, укрытой брезентом, и фанерными ящиками. Мой старый знакомый Ефим Захарович Захаров, живший в то время в Смоленске, рассказал, что в день публикации Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 г., то есть 14 июня, через Смоленск провезли в восточном направлении пушки на конной тяге и начиная с этого дня до самого начала войны через станцию Смоленск непрерывном потоком пошли
Однако сегодня понятно, что советскую технику от границ никто в этот период не отводил. Значит, это была немецкая военная техника, то есть с 14 июня 1941 г. началась переброска военной техники
А вот еще одно интересное совпадение, пришедшееся на этот роковой день. В статье В. К. Волкова, видного историка, члена-корреспондента РАН, читаем:
День 13 июня был заполнен событиями. Ранним утром, примерно в 5 часов по берлинскому времени, в Германии была конфискована газета «Volkischer Beobachter» с упомянутой выше статьей Геббельса. Через 11 часов, в 18 часов по московскому времени, советские радиостанции передали Сообщение ТАСС, опубликованное во всей советской прессе 14 июня. Была ли тут какая-то причинно- временная связь?
По согласованию с Гитлером и Кейтелем Геббельс задумал хитроумную операцию со статьей «Крит как пример», которой нацистское руководство придавало особое значение. Статья была опубликована в «Volkischer Beobachter» в ночь с 12 на 13 июня и рано утром, сразу же после развозки тиража, этот номер был поспешно конфискован. Инсценировка «скандала» удалась. Даже в геббельсовском министерстве все были убеждены, что шеф совершил «серьезную ошибку». Геббельс зафиксировал в своем дневнике, что к нему позвонил доктор Р. Лей (руководитель Германского трудового фронта и видный деятель НСДАП), который «попался на удочку». «Я не стал его разубеждать». Фюрер тепло поздравил Геббельса, а генерал А. Йодль (начальник оперативного штаба вермахта) «был просто в восторге». Статья произвела сенсацию и вызвала определенное замешательство. Но в это время счет шел уже не по дням, а по часам…
Это был мощный дуплет, произведенный в один день 13 июня: утром в Берлине конфискован многомиллионный тираж главной нацистской газеты со статьей Геббельса «Крит как пример», а к вечеру московское радио передает Сообщение ТАСС о том, что сосредоточение немецких войск у границ СССР связано не с нападением на СССР, а с совсем другими планами германского командования. Две эти акции (весьма возможно, согласованные) выполняли общую задачу: намекали на то, что после генеральной репетиции на острове Крит состоится генеральная операция – высадка на Британских островах.
Вот во что верил Сталин, понимая, что без СССР Германия в одиночку никогда этого сделать не сумеет, а значит, его неизбежная схватка с Гитлером произойдет только после высадки в Англии (отсюда его постоянная фраза: «Мы будем воевать с Германией в 1942 году»).
Поэтому Сталин не обращал внимания на потоки предупреждений о подготовке удара по СССР и, напротив, сам жестко предупреждал своих генералов, что в случае малейшей провокации на границе с них «полетят головы» [32, с. 337]. Вот они и занимались не столько подготовкой к возможному удару противника, сколько недопущением провокаций.
Документальные подтверждения Великой транспортной операции
Работая над «Великой тайной…», я обнаружил в книге Г. Городецкого «Роковой самообман Сталина и нападение Германии на Советский Союз» интереснейшие данные Генштаба Красной Армии о распределении сил на западной границе к моменту начала войны. Из этих данных (в изложении Г. Городецкого) следовало, что «пока мобилизованы 303 дивизии, 186 из которых развернуты вдоль западной границы… Они более-менее равномерно распределены между южным,
