– Еще? – Гоша легонько щелкнул пальцами по горлышку бутылки.
Вкусное вино, судя по всему, французское, восемьдесят восьмой год на этикетке – хотя и без того чувствуется, что выдержанное. А может, Марьяна захмелела от поцелуя?
– Снова на брудершафт?
– А что, мне понравилось! – подмигнул мужчина.
– Хорошего понемногу.
– И то верно...
Гоша полез в холодильник, достал баночку черной икры, кусок окорока, на скорую руку приготовил бутерброды.
– Я здесь только завтракаю, – будто в оправдание сказал он. – Первый завтрак здесь, а второй уже в ресторане. И ужинаю там же. В половине шестого вечера. После шести уже не ем...
– Склонность к полноте?
– Есть немного.
– Совсем немного, – подтвердила девушка.
Он еще не располнел, но дело к тому двигалось. Лет тридцать ему, мужчины к этому времени уже начинают распускать пояса.
– Я за собой слежу, – не без бахвальства сказал он Марьяне.
– Я за собой тоже.
Увы, но у Марьяны тоже была склонность к полноте. Сейчас она лишь пухленькая, но с годами ее может разнести. Поэтому ей тоже приходится сидеть на диетах, чтобы не превратиться в корову. Но сейчас она имела в виду не это. Марьяна следит за собой в моральном плане, поэтому Гоше рассчитывать на нее нечего... Хотя вряд ли он в это поверит.
– Ну, так что, на брудершафт или как? – спросил мужчина, взглядом показав на бокалы.
– Давай просто так.
– Просто так – это для того, чтобы напиться.
– Нет, напиваться не надо...
– Не надо так не надо.
Они выпили по второму разу, затем по третьему. Бутерброды – слабая закуска, поэтому Марьяна еще сильней захмелела. А Гоша откупорил вторую бутылку. И сказал, что первый бокал из нее пьется на брудершафт. Отказаться она не смогла...
Сначала они просто целовались, потом вдруг оказались на мягком диване. Гоша покорил ее своей мягкой напористостью, и вино сыграло с ней злую шутку. Разомлев – девушка отдалась.
Но все закончилось, не успев начаться. Гоша конвульсивно дернулся, завибрировал и вдруг отвалился в сторону, как насыщенная кровью пиявка. Скорострел хренов...
– Ты не переживай, это у нас не последний раз, – стараясь не смотреть на нее, смущенно сказал он.
– Да я как-то не очень-то и хотела, – усмехнулась Марьяна.
Она взяла себя в руки и уже сожалела о произошедшем. Ну и зачем она, спрашивается, раздвинула ноги?
– Да нет, хотела...
Он поднялся, натянул штаны, вышел из комнаты, вернулся с бутылкой виски в руке. Прямо из горлышка сделала несколько глотков, после чего протянул бутылку Марьяне.
– Я бы лучше вина.
– Да, там на кухне, – сказал Гоша, плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Сходи, возьми.
Ну да, он уже добился своего, и ухаживать за дамой вовсе не обязательно.
– Да ладно, как-нибудь обойдусь.
– На ночь останешься? – спросил он.
– Да мне вообще-то на занятия завтра...
– Я тебя подкину до института.
– А мне к занятиям подготовиться надо.
– Да ладно, какие там у вас занятия? – пренебрежительно спросил Гоша. – Трояки на сессии по-любому поставят...
– А мне трояки не нужны. Я вообще-то на красный диплом иду.
– На хрена он тебе нужен? С такой внешностью, как у тебя, на фирму и с трояками возьмут. Я бы взял...
– Так в чем же дело?
– А оно тебе надо, с чьей-то бухгалтерией париться? В сауне надо париться. И в постели с крутыми мужиками...
– Ты, что ли, крутой мужик?
– Крутой. И в авторитете. Бригада у меня была, и в зоне я реально стоял...
– В зоне?
– Да, срок я мотал. Пять лет.
Гоша задрал голову, вставил в рот горлышко бутылки, сделал несколько глотков, резко выдохнул и крякнул. Ей на этот раз не предложил. И за вином на кухню не сходил.
– Вот, срок отмотал, домой вернулся, к жене.
– К жене?
– Ну да, соврал я тебе. Есть у меня жена. Но ты же не думала, что я женюсь на тебе?
Скрывая досаду, Марьяна опустила голову.
– Что, думала? – усмехнулся он.
– Знаешь ты кто?
– Знаю. Твой спаситель. Сколько ты уже без секса?
– Почему это я без секса? – удивилась Марьяна.
– Говорят, что у Жени Калинина на баб не стоит, – ухмыльнулся Гоша.
– Врут.
– Да ладно!
– Врут, я говорю.
– Значит, он еще и с бабами?..
– Он только с бабами.
– А я слышал, он педик.
– Это его продюсерша придумала.
– Да ну! А зачем?
– Пиар такой...
– Значит, Женя твой – пиараст?
– А ты что, попробовать с ним хотел?
– Я? С ним?! – откинув голову, хохотнул Гоша. – Да нет, я с тобой!.. А знаешь, зачем продюсерша голубизну эту придумала? Чтобы мужу голову дурить. Чтобы муж не ревновал. Дескать, Женя голубой, а потому и переспать с ней не может. А он с ней спит. Еще как спит!
– С тобой все в порядке?
Гоша неторопливо поднялся, вышел из комнаты, вернулся с каким-то конвертом в руках, вынул из него несколько фотографий, протянул их Марьяне. Снимки не очень хорошего качества, видно, что это кадры с видеозаписи. Но Женю она узнала. Какая-то шлюха стояла перед ним на четвереньках, а он отрабатывал на ней упражнения из «Камасутры». И на остальных фотографиях примерно то же самое.
– И что это за шалава? – возмущенно спросила Марьяна.
– Эта шалава – моя жена, – мрачно усмехнулся Гоша. И снова приложился к бутылке.
– Твоя жена?! Хочешь сказать, что Женькин продюсер – твоя жена?
– Так и есть.
– А где живет твоя мама?
– Моя мама в Омске живет. И моя сестра от твоего придурка Жени не тащится... Разыграл я тебя.
– Зачем?
