– Честно говоря, я пока только… Я не думала, что это сейчас надо… Я в газете еще ничего…
Ира меня перебила:
– Алена переживает, что ее начальник не отпустит. Полозова я беру на себя. Мы с Михаилом договоримся. Думаю, через неделю Алена сможет выйти.
– Отлично! Я на вас надеюсь, Алена. Ире очень нужен хороший человек в отдел People. Будете работать с ней напрямую. Вначале мы будем все вам помогать, потом сами поплывете. Первое задание на эту неделю – читайте побольше глянца. Ира, дай ей последние наши номера.
Аня вспорхнула, пожала мне руку и улетела прочь на тонких цыплячьих каблуках.
У меня закружилась голова – от возмущения, от неожиданности, от поднимающейся температуры.
– Ир, это нечестно! Я же ничего еще не решила. И не могу я так Полозова подвести.
– Молчи, дурочка! Все будет отлично. Сейчас покажу тебе место, куда мы тебя посадим. Мишку не бойся. Он порычит и успокоится.
Как в тумане, я шла за Иркой по редакции, искала стол, просила ее ничего не говорить мужу, укладывала в мешок тяжеленные журналы, ловила машину, ехала домой в разбитой «шестерке», тошнотворно пахнущей бензином. Потом глотала антибиотики, курила, спала, включала телевизор, пила какую-то полезную отраву, снова засыпала, просыпалась, нашаривала в кровати скользкую обложку журнала, пыталась читать, буквы уводили меня за грань, в тот же жаркий липкий сон. Тридцать девять на градуснике. Ему тоже тридцать девять. Нет, журнал Gloss ошибся, день рождения у него в январе, как у Мадонны. Звонил Мишка, матерился, я что-то отвечала ему, выбираясь из плотного тумана, даже плакала, снова спала. Еще я сожгла 230-ю страницу, развеяла ее по ветру.
Во вторник я сидела в кабинете у Михаила Полозова, любимого моего начальника. Пьяная от слабости, но полная решимости открутить все назад. Мишка был согласен. Он меня простил. Мы обнялись, как старые друзья, которых не разлучат ни карьера, ни деньги, ни жена. Я вернулась.
– Ну вот и отлично, Борисова. В понедельник звонили из «Интер-Инвеста». Там все нормально. Завтра тебя Канторович примет. Доделаешь мне к субботе интервью.
Это был конец. Я сказала, что не могу. И увольняюсь.
Мишка сначала даже не расслышал. Потом страшно кричал – что я сумасшедшая, что я пожалею и что обратно меня никто не возьмет. Я даже не оправдывалась, молчала, смотрела в пол, проедая глазами дырявый ковролин. Все равно я ничего не могла бы ему объяснить.
Мишка обиделся. По-настоящему. И был прав. Я чувствовала себя виноватой. По-настоящему.
Я уходила из газеты навсегда.
Глава 2
GLOSS Сентябрь
– Если ты любишь кино и гламур, как я, то придешь на премьеру моего фильма.
Это говорю я, сидя в компании друзей в изысканном ресторанчике на Патриарших. Здесь отменная тосканская кухня, повара владелец лично выписывал из Форте-дей-Марми, но, увы, пригласить вас сюда я не могу. Причины исключительно личного свойства – эта маленькая Италия принадлежит большому российскому человеку. Одному из тех, кто решает, на каком огне будут готовить завтра парижские и миланские кутюрье от моды и кулинарии свои шедевры. Поэтому такие строгости на границе – в список его личных гостей, cream of the cream московского света, попасть сложнее, чем в short-list миллиардеров журнала Forbes.
Я чувствую себя здесь уютно. Так чувствуешь себя в доме, где хозяин – твой давний и добрый друг. С NN мы познакомились гораздо раньше, чем в моду вошли слова Gloss и Gas.
Я рассказываю о кино. О том, что Андрей Кончаловский пригласил мой журнал на главную роль в новом фильме. Почему? Очень просто. Gloss – самый модный журнал в стране, а картина Кончаловского называется «Глянец». Наш glam-рейтинг достиг самых высоких значений, и выбор режиссера это подтверждает.
Я приглашаю всех на премьеру – до нее еще далеко, но места нужно бронировать заранее. Так же как и заказывать платье haute couture – записывайтесь на прием к Валентино Гаравани, Альберу Эльбазу и Джону Галльяно уже сейчас. И не говорите потом, что вас не предупреждали. Когда вся светская Москва выстроится в очередь, будет обидно, что не хватило каких-нибудь 500 часов (а именно столько может длиться работа над настоящим glossy-платьем), чтобы сшить еще одно (вы же не собираетесь появиться в том же самом наряде на after-party?). Определиться с цветами и фасонами поможет этот номер Gloss, а о том, что такое глянец, вы узнаете из кино.
Я по просьбе Андрея Сергеевича внесла кое-какие коррективы в сценарий фильма. Скучать в ожидании премьеры не придется – Gloss будет с вами всегда. До, во время, после (или вместо) кино. «Глянец» рано или поздно станет историей, а Gloss – это всегда современно!
– Вот по этому образцу и пиши, – сказала Лия.
Лия Островская – редактор отдела моды, которая приставлена ко мне в качестве начальницы на время отсутствия Ирки. Полозова сейчас на Маврикии, в SPAGivenchy, куда она уехала после двух моих недель на новом месте. Принимает процедуры в компании с французской супермоделью, дочкой французского же министра или экс-премьера. Звонила пару раз – сказала, что скучает, что французская модель дура и говорить с ней не о чем. На Маврикий Ирка поехала не впервые – такие приглашения периодически получали лучшие глянцевые журналы. Правда, в такие командировки от «Вога» или «Эля» ездили не главные редактора, а сотрудники попроще – начальницы отделов красоты. Но Ирка, слишком любящая путешествия, в данном случае вопросами статуса не озадачивалась.
Пока мной командует Лия. И всеми остальными тоже. Островская здесь как серый кардинал, плетущий паучьи сети, в которые, как мне показалось, иногда попадаются даже Аня и Марина, наши капиталистки, им принадлежит все это беспокойное бабское хозяйство.
Как сказала Ира, Лия будет объяснять мне, по каким законам работает глянцевый журнал. «Найди похожую статью и действуй по схеме» – такой ответ от Лии я получаю на любой свой вопрос. Я понимаю, ей некогда.
