Знаменитый следопыт, склоняясь над отпечатками сапог. — А не тот ли это «некто», которого мы ищем?
— Конечно не тот! — рассмеялся дядя Гоша. — Что за игру в бирюльки вы затеяли?! Лучше скажите мне слово из одиннадцати букв, обозначающее полную бессмыслицу, случайный набор звуков. Начинается и заканчивается на «А».
— Абракадабра, — тут же ответил Макс.
— Верно, — удивился дядя Гоша.
— И вы должны арестовать Буратино.
Дядя Гоша вписал слово в клеточки кроссворда и с уважением посмотрел на Максима.
— Молоток. А кто такой Буратино? Это из сказки, с носом такой?
— Да. То есть нет. И да, и нет. — Макс окончательно запутался. — В смысле, из сказки, но без носа. Вернее, наоборот, с носом… Тьфу ты, чёрт… А ещё у него чёрный вурдалак.
— На носу?
— Да. То есть нет. Вурдалак сам по себе. Но это не вурдалак. Во всяком случае, днём. Особые приметы: левое ухо висит, на лбу печать дьявола, ходит на двух ногах.
— Малыш, — участливо сказал дядя Гоша, — может, тебе к врачу сходить?
— Макс говорит о Ратинове Борисе Устиновиче, — пояснил Санчо.
— Это у него на лбу печать дьявола и левое ухо висит?
— Нет. Ухо висит у Отелло. А Борис Устинович, он же Буратино, он же лжебиолог, носит обувь сорок пятого размера. — Санчо положил перед милиционером нарисованный карандашом отпечаток подошвы. — И на командном пункте были такие же следы.
— Точно такие же? — посмотрел на рисунок дядя Гоша.
— Не совсем. Размер тот же. Но те следы оставило чучело… Вернее, не чучело, а тот, кто прикинулся чучелом, хотя на самом деле вовсе не был чучелом, но хотел выдать себя за чучело, чтобы мы подумали, что вас по башке треснуло чучело, поэтому тот, который не чучело, даже отрезок трубы вложил в руку чучела… Вот.
— Ну ты силён! — восхищённо ахнула Антонина. — Я бы так не смогла!..
Дядя Гоша озадаченно почесал затылок. Потом смял листок и бросил его в корзину для мусора.
— Что вы мне голову морочите? — спросил он. — Заладили, понимаешь: чучело, не чучело, Буратино, не Буратино… Делать вам нечего, что ли?
— Мы хотим вывести преступника на чистую воду, — пришла на помощь друзьям Антонина.
— Куда вывести? — не понял дядя Гоша.
— В тюрьму.
— Ну, знаешь, дорогая моя, если я начну арестовывать всех, кто носит обувь сорок пятого размера, никаких тюрем не хватит. Доступно объясняю?
— Но ведь он похитил карту полигона, — опять встрял Макс. — Хочет сам заграбастать все сокровища!
— Какие сокровища?
— Сокровища Чёрного Генерала, — поделился секретом Макс. — Только никакого Чёрного Генерала нет… Наверное. И мы в него ни капельки уже не верим, и вообще, я всё выдумал, но сокровища-то могут быть, потому что Санчо говорит, что некоторые вещи существуют независимо от того, верим мы в них или не верим. Верно, Санчо?
— Верно.
— Ага. Тогда идите и ищите свои сокровища! — Дядя Гоша снова уткнулся в газету. — Только на полигон больше ни ногой. Увижу, скажу родителям!
— Как же нам искать сокровища, если на полигон больше ни ногой? — удивился Макс.
— А ты их на своих грядках поищи. Заодно и землю перекопаешь. То-то мамка обрадуется.
— Вовсе она не обрадуется! А если я начну копать на её грядках, ещё и всыплет мне по вашей милости!
— Подожди, Макс! — Санчо наморщил лицо, будто его мучила жестокая зубная боль.
Разговор не клеился. Разговор всё время уходил куда-то в сторону. И вообще никакого разговора не получалось, потому что дядя Гоша не принимал всерьёз их доводы и убедить его пока не удавалось. Да и как можно убедить человека, который наивно считает, что сокровища могут быть зарыты на грядках, и спокойно разгадывает кроссворды вместо того, чтобы брать преступника?!
— А улики? — предпринял последнюю попытку Санчо.
— Какие улики? Отпечаток сапога сорок пятого размера?
— Да. Во всём посёлке только Буратино носит этот размер. Мы проверяли.
— Костюмированный праздник при королевских дворах в Европе в восемнадцатом веке, — задумчиво сказал дядя Гоша. — И одновременно вращающаяся площадка с сиденьями в виде лошадок. Восемь букв. Начинается на «К».
— Карусель, — подсказал Максим и добавил: — Это Буратино надел сапоги чучела, чтобы выдать себя за чучело. И они пришлись ему впору!
— Ка-ру-сель, — написал дядя Гоша. Он с тоской посмотрел на рыцарей Золотого Льва. — Сплошная карусель. Устроили здесь, понимаешь, костюмированный праздник!.. Вурдалаки, Чёрный Генерал, крылатые вампиры, сокровища…
— Мы помочь вам хотим! — возмутилась Антонина. — И карту у преступника отобрать.
— Что вы привязались к этому биологу? — устало спросил дядя Гоша. — Приличный человек, солидный учёный… Мышей изучает. Ночами не спит. Я лично разрешил ему доступ в блиндаж. Там этих мышей видимо-невидимо! А вы его хотите в тюрьму посадить! У вас доказательства есть?
— А следы от сапог сорок пятого размера?
— У меня, например, сорок второй, — сказал дядя Гоша. — Но я запросто мог бы надеть сапоги сорок пятого. А у Захара Кирилловича Донского сорок первый. Он тоже мог надеть эти сапоги. И что? Мне арестовать почтенного художника? Почему вы решили, что у похитителя моей карты именно сорок пятый размер обуви? А если у него сорок четвёртый? Или сорок третий? Или даже тридцать восьмой? Мне весь посёлок арестовать?! Идите с глаз моих долой, горе-сыщики, и чтобы я вас больше не видел и не слышал!
Горе-сыщики медленно потянулись к двери. Они были посрамлены и чувствовали себя ужасно.
— Эй, знайка, — окликнул Максима дядя Гоша.
— Ну?
— Бестолковый человек, невежда. Шесть букв. На «Д» начинается, на «К» заканчивается.
— Дундук, — выкрикнул Макс. И было непонятно, то ли он отгадал слово, то ли дал определение дяде Гоше.
— Дун-дук, — старательно написал милиционер.
Максим захлопнул за собой дверь.
— Мы должны распутать это дело, — сказал он. — Во что бы то ни стало. Иначе грош нам цена! У кого-нибудь есть план?
— Есть. — Санчо обвёл взглядом лица друзей. — Очень опасный план, с риском для жизни.
— То, что надо, — оживилась Тонька. — Выкладывай.
— Мы должны забраться в логово преступника и отыскать карту. Это будет решающим доказательством его вины. И сделать это нужно сегодня ночью, потому что только ночью Буратино отсутствует. Согласны?
Конечно же, рыцари были согласны. Тонька тут же назвала предстоящий обыск операцией «Каморка папы Карло». Такой уж у неё был дар — всему давать названия. Начало операции было назначено на полночь.
— Не забудь взять Золотого Льва, — напомнил Максу Санчо. — На всякий случай…
