обманывать и виртуозно обворовывать родную власть, может с легкостью уложить на лопатки любое цивилизованное государство мира. Наверное потому, если еще прибавить к этому неизменную для Запада «загадочность и непредсказуемость русской души», то можно понять, что русская мафия способна поразить воображение зарубежных братков такими финтами, что заставляют только изумленно разводить руками боссов американской «Коза Ностры» и сицилийских «коллег».
Однако это только мнение американцев. А что думают по данному поводу русские коллеги? Начальник одного из отделов Национального центрального бюро Интерпола Евгений Малышенко заявил, что «в базе данных Международной уголовной полиции нет никаких сведений о том, что русская мафия за рубежом существует». Он заявил это со всей ответственностью и знанием дела, поскольку «русская мафия» обсуждалась в течение многих часов на заседании российской делегации с высшим руководством Интерпола на генеральной ассамблее этой организации.
Евгений Малышенко отметил после этого заседания: «Генеральный секретарь организации Раймонд Кэндалл также подтвердил, что в Интерпол не поступали сведения от иностранных государств о наличии на их территории так называемой русской мафии». Правда, потом он вынужден был признать, что некоторые бывшие граждане России вполне могут время от времени входить в отдельные международные преступные группировки. Вывод господина Малышенко звучал следующим образом: «Таким образом можно сделать вывод, что „русской“ или „Российской мафии“ не существует, но есть интеграция российской преступности в международную».
Когда Евгению Малышенко задавали вопрос, как он относится ко все чаще появляющимся выступлениям в американской печати об опасности русской мафии, угрожающей безопасности США, Малышенко коротко ответил, что подобные выступления являются надуманными и не имеющими под собой почвы. Что же касается непомерно раздутого дела Иванькова, которому грозит многолетний срок за вымогательство, то, по словам начальника отдела НЦБ, он всего лишь проявил себя в этом деле «как рядовой исполнитель». Он подчеркнул: «Ни под одно из определений „мафиози“ действия Япончика в США не подпадают. Даже при большом желании невозможно утверждать, что он имел влияние во властных структурах этой страны».
Тогда как же определить слово «мафия»? – поинтересовались журналисты, на что Евгений Малышенко сразу ответил: «Мафия – это высшая форма организованной по клановому принципу преступности, цель которой совершение тяжких и особо опасных корыстных преступлений. Мафиозная группа имеет внутреннюю структуру с распределением ролей, свои внутренние законы и традиции, отлаженный механизм исполнительской дисциплины и конспирации, влияние на жизнедеятельность административного или межгосударственного региона, связи и влияние в органах власти».
Тем более, любому понятно: если вообразить, что русская мафия на самом деле всерьез угрожала бы безопасности или хотя бы экономическим интересам США, то, как уже это часто бывало в практике этой страны, американские власти давно уже начали бы инициирование договоров с Россией об экстрадиции государственных преступников. Разве не так произошло в случае с Пабло Эскобаром? Немедленно началась бы борьба за легализацию преступных доходов, последовали бы просьбы по правовой помощи по различным делам уголовного рода. Тем не менее, Америка не предприняла ни одного шага в этом направлении, а потому и вести речь о русской мафии в Америке совершенно ни к чему. Думается, словам такого компетентного человека, как Евгений Малышенко, можно верить.
«Волки уходят в небеса»
В России все чаще провожают в последний путь «крестных отцов», последних генералов от преступного мира. Как правило, эти похороны проходят незаметно и заставляют думать о том, что в верхах российского преступного мира происходит смена влиятельных фигур. Когда-то эти люди, воры в законе, не только держали под своим неусыпным контролем «зону», но и держали власть над «братвой», выходя на волю. Теперь же им на смену пришли новые командиры, бандиты, управляющие своими «бригадами» почти по сицилийскому образцу.
Бандиты первой волны давно уже стали вполне легальными бизнесменами, в их руках находятся ключевые посты в экономике и политике. Но вот настало время схлынуть и первой волне, а за ними идут в огромном количестве «честолюбивые дублеры», провожающие своих предшественников в последний путь по всем правилам, с невероятным блеском, пышностью и помпой. Новые бандиты покупают заводами, среди них есть медиа-магнаты, их можно встретить и среди помощников депутатов, и даже в законодательной власти. Теперь, благодаря им, страна станет жить отнюдь не по законам, а «по понятиям».
Одним из первых воров в законе покинул этот бренный мир небезызвестный Кирпич, или Саша Шорин, карманник старой закалки. С него был «списан» образ карманника в исполнении Станислава Садальского в советском поистине культовом кинофильме «Место встречи изменить нельзя». Шорин был в таком восторге от великолепной работы Садальского, что актер получил от патриарха преступного мира в подарок ящик французского коньяка, так сказать, за глубину проникновения в образ героя.
Саша Шорин родился в Москве, и здесь же выбрал свою будущую «профессию». Уже в 10 лет он начал воровать со своим подельником Владимиром Савоськиным, или просто Савоськой (он тоже стал одним из уходящих воров в законе). Оба друга промышляли по трамваям, причем зачастую не от голода, а просто для удовольствия. Своему делу они не изменили до самых последних дней, собственно, как и их близкий знакомый Гиви Берадзе, больше известный под кличкой Резаный – за то, что воровал он, взрезая сумки пассажиров остро заточенной монетой.
Когда-то друзья подолгу сидели за разговорами в своем любимом кафе «Фиалка». Их всегда легко было найти; в этом кафе их и взяли сотрудники милиции. У обоих нашли героин, а Савоська еще и гранату зачем- то припас; на всякий случай, наверное… На суде им вменили не только хранение и сбыт наркотиков, но и участие в рэкете. Как объяснил Савоська, его наняла некая тверская фирма, которой задолжали в Волгограде не много, не мало – 96 миллионов долларов.
На «зоне» в общей сложности Шорин побывал 10 раз; коронован он был уже после второй «ходки». На свободе ему подчинялись измайловская, гольяновская и сокольническая преступные группировки. Под его «крышей» находились 3 столичных вокзала. Как и положено истинному мафиозному боссу, Шорин неоднократно разбирал непрерывно возникающие недоразумения между «братвой», одним словом, играл роль «третейского судьи».
Несмотря на огромные деньги, Кирпич всегда чтил воровские законы, а, значит, был обязан жить скромно. Именно так он и поступал. Вот только похороны у него оказались фантастически пышными. Думается, что нищие, облюбовавшие паперть церкви Воскресения Словущего будут рассказывать об этом дне даже своим внукам.
Не менее пышно ушел в другой мир вор в законе по кличке Малина. Его сопровождал невероятно длинный кортеж иномарок, которые медленно сопровождали катафалк по дороге, усыпанной алыми розами, а вокруг в глазах рябило от высоких стройных ребят со скрипичными футлярами в руках. Думается, что эти бойцы вовсе не намеревались играть на музыкальных инструментах. Их там вообще не было.
Еще с первых лет перестройки между старыми ворами в законе и новыми бандитами возникали конфликты. Шорин презрительно называл своих преемников «законниками», поскольку те предпочитали заниматься бизнесом, а не кормиться исключительно криминалом, как диктует закон воровского мира. Однако молодежь, прельстившаяся огромными деньгами, мало прислушивались к тем, кто еще не осознал, что превратился в прошлое. Они не стеснялись подкупать людей, состоящих на службе в органах власти. Раньше таких называли «бизнесмент», теперь же говорят: «оборотни в погонах».
В конце концов в «общак» начались такие невероятные денежные вливания, что старики волей-неволей подумали и смирились с создавшимся положением дел. Да и милицейские «крыши» оказались не такими уж плохими: они обеспечивали защиту и позволяли успешно выручать «братков», попавшихся на наркотиках или оружии. К тому же все быстрее уходило старшее поколение. На Савоську покушались несколько раз, но всегда неудачно. Он умер своей смертью. Сразу же за ним последовал скончавшийся в тюрьме от цирроза печени еще один известный вор в законе Паша Цируль. Шорин стал следующим. Он тоже умер как обычный добропорядочный гражданин – дома, а не на нарах.
Пожалуй, российское воровское сообщество относится к тем национальным особенностям, которые не имеют аналогов в прочих странах. Они обладали огромной дисциплиной и координированностью, но в то же время являлись закрытыми, стараясь избегать контактов с группировками иного рода.
В прежние годы воры в законе были обязаны никаким образом не контактировать с органами правопорядка, если только это не касалось непосредственно суда и следствия. Нельзя было ударить или
