уговорил немецкого герцога Вильгельма Клевского отдать за Генриха VIII одну из сестер. Король послал Ханса Гольбейна написать портреты обеих немецких принцесс, и когда они были доставлены во дворец, принялся внимательно их рассматривать. Анна Клевская показалась ему красивее и степеннее сестры, и свой выбор он остановил на ней.
Генрих VIII с нетерпением ждал приезда невесты, однако Анна Клевская задерживалась. Сначала она долго прождала в Кале – на море был шторм. Потом карета ехала очень медленно, так как всю дорогу лил сильный дождь. Король не выдержал и отправился навстречу своей суженой.
1 января 1540 года, взяв с собой восьмерых лордов, Генрих VIII, втайне от придворных поехал в Рочестер в надежде поскорее увидеть Анну Клевскую.
А тем временем принцесса пребывала в изумлении, граничившем с ужасом, не понимая, что ей говорят и что от нее хотят. Когда из Лондона пожаловали придворные дамы во главе с леди Браун, чтобы поприветствовать будущую королеву, Анна засмущалась, увидев, что все фрейлины одеты в нарядные разноцветные платья, тогда как у самой принцессы, помимо того, что было на ней надето, лежало в сундуке лишь четыре коричневых платья.
Первая встреча Генриха VIII с невестой состоялась в Рочестере. Анна стояла у окна в отведенных для нее покоях и нервно теребила бахрому портьеры. Неожиданно дверь открылась, и девушка услышала разговор, из которого она поняла только одно слово: «Король!». Анна не ожидала, что Генрих VIII поедет к ней навстречу, и испуганно стала оглядываться по сторонам. В голове мелькала только одна мысль: в этом коричневом платье она выглядит ужасно... И принцесса не нашла ничего лучшего, как завернуться в бархатную портьеру, скрыв свой бедный наряд. В комнату ворвался полный немолодой мужчина весь в дорожной грязи. Анна от удивления вскрикнула. «Где же моя возлюбленная невеста?» – растерянно сказал король, глядя на странную девушку, завернувшуюся в портьеру. Анна поняла, что этот джентльмен и есть Генрих VIII, кинулась к нему и радостно крикнула: «Это я! Я – Анна!». Но в тот момент, когда она стремительно рванулась навстречу королю, ее ноги запутались в портьере, и невеста совершенно неграциозно упала на пол. Из покоев своей невесты король выскочил как ошпаренный. «Она мне не понравилась! – закричал он подбежавшим придворным. – Принцесса ужасно одета, а ее реверанс просто безобразен!» Придворные как могли уговаривали короля не горячиться и повнимательнее присмотреться к невесте. Генриху VIII ничего не оставалось делать, как согласиться отобедать с Анной.
Во время обеда принцесса повторяла все действия жениха. Когда Генрих VIII положил себе на тарелку целую гору всякой еды, Анна сделала то же самое. Расправившись с закусками, король взял баранью ногу. Девушка повторила его действия. Затем Генрих VIII подозвал слугу с вином. Анна сделала знак тому же слуге и не поняла, почему за столом все замерли и, вместо того чтобы есть, смотрят на нее. После обеда Генрих VIII удивленно взглянул на свою невесту, недоумевая, куда делось все, что Анна съела. Если она так много ест, то почему такая худенькая – ни груди, ни бедер? Взяться не за что! Король пытался успокоить себя, рассудив, что есть и другие способы разжечь страсть – танцы, песни... «Вы умеете танцевать, играть или петь, мадемуазель?» – спросил он. Анна пришла в замешательство, сразу же вспомнив слова мамы о том, что танцуют и поют песни только продажные женщины. Придя к выводу, что Генрих VIII желает проверить ее нравственность, девушка решительно затрясла головой: «Нет! Разумеется, нет! Я не пою и не танцую!».
«Так что же вы тогда умеете?» – сорвавшись на крик, вопрошал удивленный король. «Анна умеет играть в карты, – гордо ответила девушка. – Играть дурак».
После этих слов Генрих VIII вылетел из комнаты. Вернувшись в Лондон, он набросился на Кромвеля с кулаками: «Где ты нашел это пугало огородное? Она назвала меня дураком. А сама не умеет ни петь, ни танцевать. Зато дуется в карты. Немедленно отправь ее назад!».
Кромвель сочувственно посмотрел на короля: «Это невозможно, Ваше Величество! Если Вы разорвете брачный договор, Европа может объявить Англии войну». У Генриха VIII не было иного выбора, как жениться на Анне Клевской.
6 января 1540 года состоялось бракосочетание. Во время церемонии Генрих VIII выглядел мрачнее тучи. У входа в часовню он произнес речь: «Милорды! Если бы не требования мира и интересы государства, я бы никогда не пошел на то, на что иду сегодня. Ни за что на свете!».
Несколько примирила короля с происходившими в его жизни переменами картина, которую он увидел в часовне. Невеста надела красивое платье из золотистого бархата, расшитого жемчугом, и распустила длинные светлые волосы.
Свадебная церемония прошла отлично, и король повеселел, решив, что все же сумеет со временем воспылать страстью к молодой жене. Праздничный обед незаметно перешел в ужин, и за обильными возлияниями никто не заметил, как Анна исчезла из-за стола.
Девушка сама добралась до королевской опочивальни. По дороге она попыталась разыскать старшую фрейлину – леди Браун, у которой собиралась выяснить интересовавший ее вопрос: что происходит между супругами в брачную ночь. Дело в том, что при отъезде в Англию Анну провожал старший брат, так как мать была больна. Девушка спросила у него, что ей надо делать в первую брачную ночь. Герцог в ответ хмыкнул: «Слушайся во всем мужа. Он возьмет тебя и... вы вместе вознесетесь в райские кущи». Больше Анна так ничего и не добилась от брата и поэтому собиралась выяснить интересовавшие ее подробности у леди Браун.
Но, увы, Анна так и не нашла старшую фрейлину, а обсуждать столь деликатную тему с другими придворными дамами девушка не решилась, испугавшись насмешек.
Анна сидела в королевских покоях в ожидании мужа. Но Генриха VIII все не было, и девушка решила пока заняться туалетом. Прекрасно понимая, что красотой она не блещет, молодая королева очень гордилась своими роскошными волосами. Ежедневно перед сном Анна втирала в кожу головы яичный желток – так научила ее мама. Девушка достала корзиночку, в которой оставалось последнее яйцо, и, торопясь, как бы Генрих VIII не застал ее за этим занятием, разломила скорлупу прямо над головой. К ее ужасу, яйцо оказалось тухлым!
Анна не знала, что делать. Она попыталась убрать с волос яичную жижу, но из этого ничего не вышло. Тогда девушка полила на голову из кувшина с водой, а затем надела на мокрые зловонные волосы чепчик, туго завязала его под подбородком и нырнула с головой под одеяло. Не прошло и минуты, как в комнату ввалился полупьяный Генрих VIII, честно собиравшийся исполнить свой супружеский долг. Едва он приоткрыл одеяло, под которым, дрожа как осиновый лист, лежала молодая королева, его чуть не стошнило от отвратительного запаха, исходившего от Анны. Генрих VIII не понял, в чем дело, и, несколько минут полежав на своей половине супружеского ложа, предпринял вторую попытку. Король протянул руку к жене и тут же отпрянул: запах, исходивший от Анны, был невыносим. После этой попытки были и другие, но Генрих VIII так и не смог исполнить свой супружеский долг. В конце концов, взяв Анну за руку, едва слышно сказал: «Спокойной ночи, дорогая!».
Утром Генрих VIII, едва проснувшись, пошел к Кромвелю. «От нее дурно пахнет! – закричал он. – Я даже не смог взять ее!» «Как же это?» – удивленно спросил Кромвель. – Я сам слышал, как ваша супруга утром рассказывала фрейлинам, что вы брали ее и держали за руку перед сном, после чего ей всю ночь снилась лужайка в цветах – настоящие райские кущи». Генрих возмущенно воскликнул: «Я оставил ее такой же, какой она была до того, как я лег с ней! Я не обладаю аппетитом к неприятным запахам».
Уже через несколько дней подробности первой брачной ночи короля знали все главные лица государства, так как, где бы ни появлялся Генрих VIII, он кричал во всеуслышание: «Я ее не люблю!». Но все же каждую ночь, дав себе в очередной раз слово исполнить супружеский долг, Генрих VIII ложился с Анной в постель и пытался перейти к решительным действиям. Но не мог. Это было выше его сил. А тем временем над Генрихом VIII и Анной смеялся весь двор. Однако сама молодая королева даже не подозревала, что ее отношения с супругом чем-то отличаются от отношений других семейных пар.
Однажды к Анне подошли три молодые фрейлины и напрямую спросили, довольна ли королева любовью Генриха VIII. На что девушка восторженно ответила: «О да! Ведь когда он ложится в постель, то берет меня за руку и говорит: “Спокойной ночи, дорогая!”». «Берет за руку?» – едва сдерживая смех, спросили фрейлины и многозначительно переглянулись. «А разве этого недостаточно? – удивилась королева. – Объясните!» Фрейлины опять переглянулись и, не пожелав ничего объяснять, удалились восвояси.
Вскоре Генрих VIII отправил в Тайный совет бумагу, в которой говорилось о том, что королева остается девственницей, «ибо Его Величеству не нравится ее тело и он не может найти в себе силы исполнить супружеский долг, а потому просит разрешения на развод». Однако Кромвель заявил Тайному совету, что «избирательная импотенция Генриха VIII грозит Англии серьезными проблемами и ссорой с герцогом Клевским». «Анна Клевская должна остаться королевой», – сказал он тоном, не терпевшим возражений.
Король был в ярости: «Тогда я прикажу казнить ее за измену короне, как Анну Болейн!». «Она изменяла короне с Вами, государь? – пожимая плечами, спросил Генриха VIII Кромвель. – Ведь Ее Величество ни одной ночи не вылезала из Вашей постели». Монарх гневно смотрел на ехидно ухмылявшегося старика, прекрасно понимая, что тот прав. «Хорошо, – подумал король, – если я не могу
