– наголо бритая голова, средиземноморский загар, уши, как у лайки, острые и напряженные. Оказался, судья из Голландии.
От рекламы Ольга решила удрать на другой канал и увидела собачий приют на западе Москвы. В субботу поехала туда.
В одном загончике, размером с кухню – обычную, в панельном доме, сидело с десяток собак. Были вольеры, если их можно так назвать, более просторные, потому что кого-то из псов уже выбрали для счастливой домашней жизни. Она ходила между рядами следом за сотрудницей, которая говорила не умолкая:
– С едой у нас полный порядок. Знаете, сколько просроченных консервов, сосисок и колбасы? На семь сотен хвостов хватит и еще останется. Вот кое с чем другим плохо. Но такие, как вы, не привезут нам в благодарность стройматериалы или сетку-рабицу.
– А что еще можно? – осторожно спросила Ольга.
– Ну… Перчатки, например, резиновые. Для хозяйственных работ. – Женщина бросила быстрый взгляд на ее руки. Ногти были ровно подстрижены, но ухожены. Кожа, ясное дело, не слишком перетрудилась. – Знаете, бывают такие розовые, желтые, голубые? Они как-то по цветам, партиями, поступают. У нас на Черкизовском рынке, к примеру, сейчас идут розовые.
– А вам… какие нужны? – спросила она. – По цвету, что ли? Да все равно.
– Нет, я о размере.
– Любые, но лучше «эмочку» или «эску». К нам дети приходят помогать, школьники. Руки-то маленькие.
– Понятно. – Она кивнула, и они пошли дальше.
Ольга не предполагала, что этот смотр окажется таким тягостным. Ее предупреждали: пойти сюда за собакой – все равно что выбирать в доме малютки ребенка. Все живые существа чувствуют, что им может повезти, а может и не им, а соседу.
Она шла и шла, не в силах остановиться. Перед глазами мелькали носы, уши, хвосты. В одном углу сидела печальная рыжая собака, ее сердце дрогнуло. Может, она?
– Эту? – не глядя на посетительницу, спросила хозяйка.
– Н-нет, нет. – Она ускорила шаг. Нет, потому что совсем недавно она сама сидела вот так. Забившись в угол. На работе. Откуда ее вытесняли, выдавливали. Она и собаку-то решила завести, чтобы почувствовать себя сильнее кого-то. Найти компанию. Потому что у нее нет никого – ни дома, ни на работе.
К дальнему вольеру направлялась процессия. Вели двух собак. Они весело виляли хвостами, они были похожи, но та, что поменьше, – явно щенок. Ольга почувствовала, как губы сами собой расплываются.
– Ее, – сказала она и неожиданно для себя дернула за рукав служительницу.
– Большую или маленькую?
– Маленькую, – сказала Ольга.
– Веселая, это хорошо. – Потом наклонила голову набок. – Та-ак, могу сказать навскидку, чья кровь намешана. Терьеров и дратхара. Шерсти будет немного и жесткая. У вас вообще-то была когда-нибудь собака?
– Да, в детстве. Но это, как вы понимаете, не у меня. У родителей. Фоксы. Мой отец ходил с ними на охоту. А вы… специалист по собакам? – спросила Ольга.
– Да, – ответила женщина. - Я даже писала диссертацию. Только не успела закончить. – Она усмехнулась: – Знаете, о чем? О скрещивании волков и восточноевропейских лаек. А потом… Сами знаете, что потом. Но без собак не могу. Пригласили сюда. Знаете, как говорят умные люди? Если тебе что-то положено – тебе дадут. Просить не надо. Принесут сами, еще и уговаривать станут, чтобы взяла. Понимаете, о чем я?
– Кажется, да… – Ольга улыбнулась. – Мне бы стать такой уверенной.
Женщина внимательно посмотрела на нее, в ее глазах мелькнуло сочувствие.
– Значит, вы пришли выбрать себе подружку? – спросила она.
– Ага, – сказала Ольга.
– Я вам не отдам, – тихо сказала женщина.
– Почему? – Ольга покраснела. Она-то думала, что ее без собаки отсюда не выпустят. Будут рады отдать животное в хорошие руки. У нее же… Да чем плохи ее руки?
– Вы не подходите друг другу, – заявила женщина, окидывая взглядом Ольгу.
– Но почему?
– Потому что… Здесь нет ни одной собаки, которая вам нужна.
– А какая мне нужна?
– У которой на душе лучше, чем у вас.
– Вы считаете, что у меня сейчас плохо на душе? – Ольга побледнела.
– Будто сами не знаете. – Она усмехнулась.
– Но откуда вы знаете?
– Знаю, и все тут. Собака, девушка, не якорь. Она – компаньонка. Равноправная. Не обижайтесь, я могла бы отдать вам любую. Но сейчас вам не до собаки, не надо нагружать себя заботой о ней. Вам обоим будет плохо.
Теперь ей не нужна собака-якорь. Поэтому она к Кириллу Николаевичу ехала охотно.
Ольга нашла приют, отгороженный от проезжей части высоким забором из бетона, обработанного под камень. Она услышала лай, который доносился из-за него, – веселый, щенячий. Ольге хотелось улыбаться. Она нашла кнопку звонка и нажала. Ей открыл охранник, провел к бытовке, выкрашенной в бордовый цвет, указал на дверь:
– Вам сюда.
Кирилл Николаевич оказался мужчиной немногим старше ее, но была в нем уверенность, как у человека, что-то сделавшего самостоятельно. Ему бы пошел галстук из бархата, подумала она. Может быть, когда сошьет, ему предложит. Или… подарит? Почему бы нет? Ведь он собирается подарить ей собаку?
– Садитесь, Ольга, – указал он на стул из некрашеного дерева. - Я должен вам рассказать кое-что о собаках. Вы не против послушать? Я хочу, чтобы обе стороны остались довольны друг другом… Нет, я не про нас с вами, а про вас и вашу новую компаньонку. Вам ведь нужна компаньонка, верно?
– Да, – сказала Ольга. – Очень. – Она увидела, что все стены бытовки уставлены книгами. – Неужели все о собаках? – не удержалась она, прекрасно понимая, что неприлично лазить взглядом по чужой комнате.
– Конечно. – Он энергично кивнул. – 'С гордостью могу признаться, что нет ни одного издания – ни у нас, ни за рубежом, – которого нет здесь.
– Что, даже все журналы? – Ольга недоверчиво посмотрела на хозяина кабинета.
Он вздохнул.
– Вы знаете главное свойство коллекционеров?
– Никогда не было знакомых собирателей, – ответила она, с любопытством ожидая продолжения.
– Преувеличение. Причем искреннее. Но это не самый страшный недостаток, верно? Так что я скажу вам иначе: все книги мира о собаках, до которых моя рука сумела дотянуться и… взять! – Он растопырил пальцы и сжал их в кулак. – Они здесь. А поскольку вы причастны к моему процветанию, я подарю вам одну. Очень полезную. – Он встал и снял с полки толстую книгу, которая походила на энциклопедию.
Ольга привстала и протянула руки. Он опустил книгу прямо в них:
– Не хочу обманывать, будто отдаю вам последний экземпляр.
– Я и не рассчитываю.
– Кстати, вы читаете по-английски? – Он поднял лицо, и Ольга увидела в его глазах надежду. Так коллекционер расстается с тем, что сам обещал отдать. Ему всегда немножко жаль, это понятно.
– Не надейтесь, что нет. Читаю, по-английски тоже. – Она угадала, ему на самом деле жаль.
– Что, заметно, да? – спросил он, нарочито виновато опуская голову. – Что жаба давит, да?
– Видно, – засмеялась Ольга. – Но я все равно возьму.
