Операции английского флота в мировую войну

удалось проникнуть в верхний восточный проход Флоу. Она тотчас же была замечена дозорным миноносцем Garry, который дважды открывал по ней огонь, так как из-за большой волны он не мог ее таранить, тем более в узкости. Подводная лодка безуспешно выпустила по миноносцу торпеду, а затем вышла в море и, дойдя до десятисаженной глубины, успела погрузиться, видимо, неповрежденная.

Очевидно, необходимы были дальнейшие меры, и адм. Джеллико внес ряд предложений по оборудованию его базы противолодочными устройствами. Одновременно к этой заботе прибавилась еще новая: выяснилось, что тральщики, несмотря на все их качества, слишком тихоходны и не могут обеспечить флоту достаточную свободу действий. Пришлось снова «наложить руку» на торговый флот и взять, впредь до постройки специальных судов, 8 быстроходных пароходов, поддерживающих пассажирское сообщение по побережью Англии. Соответственно переделанные, эти пароходы вошли в состав военного флота под названием «эскадренных тральщиков».

Растущая подводная опасность заставила реорганизовать и систему дозорной службы. Рост количества судов, вовлеченных в борьбу с подводными лодками, перестал соответствовать первоначальной организации дела, и поступавшие со всех сторон требования на такие суда, часто противоречащие взаимным интересам, можно было удовлетворить, только объединив в одно целое всю систему борьбы по всему нашему побережью.

8 декабря должность так называемого «капитана над тральным делом» (Captain Supervising Sweeps) была упразднена и образован «комитет по делам подводных атак» (Submarine Attack Committee) с кап. I р. Данальдсоном во главе. Функции комитета сводились к организации и развитию средств борьбы с подводными лодками; такими средствами борьбы в тот период войны являлись орудийный огонь, таранный удар, тралы с взрывателями и индикаторные сети[15] (indicator nets). Последнее средство только еще испытывалось. Одновременно было установлено разделение всех прибрежных отечественных вод на 23 дозорных района с расчетом, чтобы база каждого района находилась поблизости от местного военного эскорта и получаемые сведения могли без задержки передаваться по назначению.

В обязанность дозора входили, кроме борьбы с подводными лодками, предупреждение постановки мин и наблюдение за судами, подозрительными в отношении шпионства. Для этого понадобилось 74 яхты и 462 тральщика и дрифтера, помимо моторных катеров для работы в некоторых внутренних водных районах[16].

Чисто тральное дело не вошло в новую организацию и осталось самостоятельным. Свою работу новая организация начала 20 декабря, но далеко не сразу смогла удовлетворить потребности всех районов, хотя подходящие суда брались в большом количестве и вооружались экстренным порядком.

Несмотря на всю продуманность оборонительной системы, адмиралтейство было далеко от мысли успокоиться на этом. Оно делало все для скорейшего выполнения судостроительной программы, надеясь вслед затем начать вторую фазу войны энергичным наступлением против неприятельских портов Северного моря. Бомбардировка Зеебрюгге была первым пунктом этого плана, и необходимость продолжения подобных операций, хотя и второстепенного характера, диктовалась все большей и большей активностью подводных лодок неприятеля.

Имелись основания предполагать, что Зеебрюгге и после бомбардировки служит противнику прежним целям; поэтому, когда 9 декабря через состоящего при бельгийской главной квартире полковника Бриджес пришло предложение атаковать этот порт соединенными силами с суши и с моря, то за него сразу же ухватились. Сначала решили послать Duncan из Дувра, но они там не стояли. Штормом, разыгравшимся 3 ноября, боновое заграждение было сорвано, порт оказался открытым для подводных лодок и эскадру после 5 дней пребывания в незащищенном порту пришлось отправить в Портленд.

Однако, из Wash потребовали 3 монитора, из Хембера — Mars и Majestic, а адм. Худа и адм. Никольсона (начальник эскадры Duncan) вызвали в адмиралтейство для обсуждения плана операции. На случай действий внутри базы противника было приказано вооружить несколько десантных ботов и дрифтеров, первых 120-мм, а вторых 47-мм орудиями, поставив к ним щиты. Но 11 декабря операцию отложили, оставив корабли в полной готовности в Дувре и Дюнкерке, за исключением Mars, отправленного в Портленд.

До этих распоряжений Худ, по приглашению сухопутного начальства в Дюнкерке, успел 14 декабря посетить главную квартиру, где выяснил, что мысль о соединенной атаке Зеебрюгге оставлена и все намерения Фоша сводятся исключительно к операции вспомогательного значения.

Если можно было рисковать кораблями в штормовую погоду ради уничтожения опасной подводной базы, то никак нельзя было позволить себе подобную роскошь ради содействия второстепенной сухопутной операции. Поэтому Худ получил указания беречь корабли, если погода не улучшится. Худ все-таки не хотел отказаться от намеченного плана. Majestic и Revenge уже вышли из Дувра в Дюнкерк и 15 декабря вместе с двумя-тремя орудийными платформами-ботами сделали попытку нащупать беспокойные батареи противника. Попытка эта не удалась, и Majestic был отозван в Дувр адмиралтейством, которое не допускало участия в операциях линейных кораблей, кроме устаревшего Revenge. Revenge продолжал бомбардировку и на следующий день, но, получив два попадания 203-мм снарядов, из которых второе — значительно ниже ватерлинии, принужден был уйти для ввода в док. Мониторы, по мнению Худа, действовать самостоятельно, без поддержки, не могли, и дальнейшее выполнение операции прекратилось.

Наступил момент, когда нельзя было и думать о выделении линейных кораблей для второстепенной работы на побережье, потому что внезапно развернулась операция, которую оценили как давно ожидаемое контрнаступление германского флота.

Это наступление должны были сплоченно встретить все.

ГЛАВА II НАБЕГ НА ИОРКШИРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ 16 ДЕКАБРЯ 1914 г

Схемы 1, 2 и 3

Около 10 декабря после опубликования подробностей фалклендских событий факт ослабления Гранд-Флита перестал быть секретом. Теперь или никогда неприятелю представлялся удобный случай для удара.

Подтверждением наших ожиданий явились данные разведки, поступившие 14 декабря, о ряде признаков подготовки противником наступления, почему было решено выслать флот в море.

Полученные сведения говорили о вероятности набега крейсеров на побережье, но не исключали возможности и десантной операции. Однако, откуда и куда намечался удар, определенно сказать было нельзя.

В таких обстоятельствах опыт давал только одну единственно правильную форму противодействия. Пока объект неприятельской операции оставался неизвестен, всякие попытки, направленные к ее преодолению, непременно влекли за собой опасное нарушение сосредоточения сил. В то же время можно было с уверенностью сказать, что и без нарушения сосредоточения сил неприятель не успеет без помехи высадить даже незначительные силы, в случае же, если он ограничится набегом крейсеров, то не сможет уйти безнаказанно, разве только условия моря и погоды окажутся всецело на его стороне.

Последовавшие распоряжения были сделаны в соответствии со сказанным.

В южном районе 5-й линейной эскадре было приказано находиться в полной готовности выйти по первому требованию в море, коммодору Тэрвиту, который, кроме Fearless и двух флотилий миноносцев в Гарвиче, имел теперь еще 2 крейсера типа «Aretusa» — Aurora и Undaunted, постараться войти в соприкосновение с неприятельскими силами у наших берегов, как только поступят донесения об их появлении.