Когда дон Блаз исчез, Маркос служил в Вальдивии. Приятелям Маркоса из числа кавалеристов выпало сопровождать Вивара в его поездке на юг. Командовал эскортом капитан Леррана, ныне — полковник Леррана и закадычный друг капитан-генерала Батисты. На сообщении о примечательных вехах карьеры Лерраны Маркос прервался и сосредоточенно полез в штаны. Изловив надоедливую вошь и казнив между ногтями пальцев, он виновато заморгал.
— Ну же, чего замолчал? Подполковник ждёт! — гаркнул Миллер.
Маркос сжался, будто ожидая удара, и с запинкой продолжил рассказ. Капитан-генерал Вивар собирался заехать в Пуэрто-Круцеро под конец путешествия.
— Чтобы оттуда приплыть в Вальдивию на корабле, сеньор. Но никто не приплыл! Ни капитан- генерал, ни Леррана, ни рядовые. Потом объявили, что капитан-генерал Вивар пропал, и в Вальдивии появился Батиста, и с ним Леррана. Только Леррана уже был в новой красивой форме.
Маркос красочно описал богатый полковничий мундир Лерраны, почему-то полагая это важным: и высокие эполеты с золотыми цепочками, и блестящие отвороты, и шитьё.
— Довольно! — не утерпел Миллер, — Переходи к узнику!
— А. Ага. — Маркос достал колбасу и откусил кусок, — Батиста, как старший из офицеров, принял на себя обязанности капитан-генерала. Он прибыл морем, и до Вальдивии плыл по реке. Среди бела дня, конечно. Я стоял в почётном карауле. А ночью его орлы пригнали ещё одну лодку. На этой лодке, сеньор, привезли какого-то секретного пленника, такого секретного, что даже имя его никому не сказали, а быстренько спровадили в Башню Ангела. А Башня Ангела, сеньор, — это страшное место. Она старинная, и привидений там столько, что держать там заключённых перестали ещё при моём дедушке!
Маркос перекрестился:
— Понимаете, сеньор? Заключённых уже не сажают, а секретного пленника кинули.
Маркос преданно покосился на Миллера.
— С чего ты решил, что пленник — Вивар? — вопросил Шарп сурово.
— Лицо видел, сеньор. Мой пост был у внутренних ворот, а они вели пленника в башню как раз в мою смену. Приказали отвернуться и не смотреть, но я не удержался. Клянусь вам, это был капитан-генерал Вивар.
Харпер со свистом втянул воздух:
— Спаси, Господи, Ирландию!
— Желал бы я ему верить. — буркнул Шарп по-английски, ни к кому конкретно не обращаясь.
— А кого Батисте там прятать? — твёрдо рассудил Кокрейн, — Деву Марию?
Маркос, заедавший колбасу краюхой, перестал работать челюстями, с опаской глядя на повернувшегося к нему Шарпа.
Стрелок перешёл на испанский:
— Приятелей — кавалеристов ты потом встречал?
— Да, сеньор.
— Что, по их словам, случилось с Виваром?
Маркос торопливо проглотил хлеб, слизнул крошки и, почухав промежность, пожал плечами:
— Пропал в какой-то долине. Там дорога спускалась вниз вот так. — он изобразил рукой зигзаг и бросил быстрый взгляд на Миллера, — Капитан-генерал приказал ждать, и поехал один, но уже не вернулся.
— Стрельбы не было?
— Нет, сеньор.
Шарп отвернулся к океану. Ветер доносил рёв волн, разбивающихся о скалы.
— Не врёт ли?
Кокрейн, коверкая испанские слова, уронил достаточно громко, чтобы слышал военнопленный:
— Если пёс лжёт, я отрежу ему уши. Ты нам лжёшь, Маркос?
— Нет-нет, сеньор! Это правда, клянусь!
— С душком историйка. — поделился с шотландцем сомнениями Шарп.
— Что так?
— Какая нелёгкая понесла Вивара в долину одного?
— А если Вивар не хотел, чтобы кто-то проведал, с кем он встречается?
— То есть?
Кокрейн отвёл Шарпа в сторонку и закурил сигару:
— Думаю, он встречался с Батистой. Рассказ парнишки заполнил пустоты в том, что я слышал. Думаю, встречался Вивар с Батистой. Очевидно, достоянием вашего друга стали сведения, могущие разом перечеркнуть карьеру нынешнего капитан-генерала, и дон Блаз ехал поставить плута перед выбором: тихая отставка по собственному желанию или громкий скандал. А Батиста замыслил «coup d'etat»
— Почему же Батиста его не убил? Кокрейн пожал плечами:
— Кто знает? Побоялся сжигать мосты. Подними высокопоставленные друзья Вивара бучу, вскройся всё — при живом доне Блазе можно будет свести инцидент к недоразумению и избежать крайней меры.
Шотландец жестом изобразил столь излюбленную испанцами удавку, стягивающуюся вокруг шеи.
— Может, вы и правы. — неуверенно согласился Шарп и добавил по-испански для ушей Маркоса, — Но вряд ли дон Блаз жив и поныне!
— Сеньор! — позвал Маркос, — Шесть недель назад он был жив! Когда меня перевели из Вальдивии, он был ещё жив!
— С чего ты взял?
Пехотинец помолчал:
— Новый капитан-генерал частенько посещает Башню Ангела. Приходит в сумерках. У него есть ключ. Вход в башню один, и ключ, как болтали наши, тоже один, и он у Батисты. Изредка берёт с собой адъютанта, капитана Маркуинеса, но чаще ходит сам.
— Чёрт! — Шарп опёрся руками о парапет и подставил лицо ветру с моря. Упоминание Маркуинеса окончательно убедило стрелка в правдивости чилийца. Святой Боже, коль чилиец не врёт, дону Блазу было бы лучше умереть.
— Ну, что скажете? — мягко поинтересовался Кокрейн.
— Боюсь, парнишка не лжёт.
Мгновения адмирал слушал клёкот океана за мысом, затем заговорил:
— Не лжёт. Тут всё дело в ненависти, помноженной на алчность, и оттого балансирующей на грани безумия. Вивар солдат, и как солдат, он выступил против врага с открытым забралом. Он видел в противнике такого же человека чести, как сам, но ошибся, и дорого за ошибку заплатил. О Батисте ходят слухи, что ему нравится мучить простых людей, а здесь к нему в лапы попал злейший враг. Скорее всего, он похаживает в Башню Ангела, чтобы всласть потешиться унижением Вивара.
— Чёрт!
— Зато понятно, почему тело Вивара не нашли. — продолжал Кокрейн, — Представляю, как веселился Батиста, посылая поисковые партии.
Он подумал и хихикнул:
— Смешно.
— Что смешного?
— Башня Ангела находится в Вальдивии. Так что, хотите вы этого или нет, а вам придётся идти со мной.
Шарп витиевато и от души выругался. Он устал от войны. Его тянуло домой, в Нормандию, дремать у камина, вдыхая сырость сушащихся у огня шерстяных одёжек под ровный голос жены, пересказывающей сплетенки да новостишки. Он потерял азарт, который вёл его когда-то в бой. Он утратил вкус к безнадёжным авантюрам вроде той, в которую Кокрейн жаждал впутать его.
Он забыл о войне, но война не забыла о нём. Вальдивия властно звала к себе, и Шарп покорился. Его последняя битва. Битва ради спасения друга.
