потеряли актуальность.
У меня перехватило дыхание.
— Тогда зачем вам понадобилось возвращать мне память?
— Трудно управлять существом, которому нечего терять, — серьезно ответил Ив.
— Вы хотите управлять мной?
— Нет, мое милое дитя, меня интересует твой венценосный жених.
Я вспыхнула. Срок магического договора, который в незапамятные времена заключила с Драконом моя бабушка, истекал осенью. Тогда все произошло как в старинной легенде: женщина из племени Ягг покорилась Кащею, пообещав отдать ему самое дорогое. И когда-то, в прошлой жизни, наивная девчонка Лутоня собиралась натянуть всем нос, сбежав от расплаты на чудесный остров — в далекую Элорию.
— У меня нет власти над князем Владом.
Это было жалкое оправдание.
— Тогда завоюй ее, ветреница. Приручи Дракона.
— Я не могу. Вы же понимаете, что я не могу?
— Мы скрепили нашу дружбу поцелуем, дитя, можешь обращаться ко мне на «ты».
Я поднесла руку ко рту…
Жох миновал украшенную листьями клевера калитку и бросил через плечо:
— Чего ты там копаешься, Ленута? Эдак мы до полуночи обернуться не успеем.
— Разве нам не сюда? — В два прыжка я нагнала разбойника и указала на приметную калитку.
— С чего бы это? — недоуменно спросил Жох. — Атаман нас в трактире у рыночной площади дожидается.
Я потянула носом, ветер услужливо донес до меня запах полыни. Фейн был неподалеку, а я… Я была наконец-то собой.
— Стой! — рявкнула я провожатому. — Сначала в этот дом зайти надо.
И, не дожидаясь его решения, толкнула калитку. Щелкнул засов, я устремилась внутрь.
— Накличешь беду на наши головы, — пробормотал растерянный Жох, но пошел следом.
Знакомый дворик, желтый песок, дощатое крылечко. Все как во сне, разделенном на двоих с Трисветлым Ивом. Я вбежала по ступенькам и постучала. Ответа не последовало, я решительно вошла в дом. Никакого мраморного зала там не оказалось, а была чистенькая, нарядно обставленная горница. На добела выскобленном столе стоял небольшой сундучок. Вот так вот в этом мире все пропажи и находятся. Подняв крышку, я убедилась, что все мое имущество на месте — и тетрадки, и серебряное блюдце для вызова демонов Тонкого мира, и витой рог индры-зверя, за которым ходила я в Заповедную пущу, и гребень, с помощью которого великий колдун Влад лишил меня памяти. Как там говорил главный рутенский вещун, которого мне теперь панибратски дозволено называть Ганиэль? Минус на минус дает плюс? Значит, если когда-нибудь мне предложат пасьянс из магических карт разложить, надо будет сразу после этого причесаться. В обратную-то сторону оно тоже должно срабатывать? На дне сундучка обнаружился лиловатый бумажный прямоугольник. Я схватила письмо:
— День сегодня какой?
Жох, все это время беспокойно топтавшийся на одном месте, пожевал губами в растерянности:
— Пасмурный.
— А число?
— Аккурат через два денька середина травеня будет, стал быть сегодня — драконья дюжина.
Все правильно, тринадцатый день последней весенней луны.
— И все равно спасибо, Ганиэль, — шепнула я, еще раз пробежав глазами одну-единственную строчку.
— Чего это там накорябано? — Шепот разбойника был полон благоговейного ужаса. — Предсказание какое?
— Пожелание, — усмехнулась я. — Мне сегодня исполнилось восемнадцать лет.
— И чего теперь?
— Безобразничать буду, — честно ответила я. — А также куролесить, шалить и бесчинствовать. Пошли, человек-гора.
— Куда?
— В трактир. Самое место, чтоб отметить.
Я рубанула по воздуху ребром ладони, заранее отметая все возражения, одновременно сбрасывая морок, сотканный Щурой. Теперь я ни капельки не боялась ни ее злобы, ни мести, ни ведьминой клятвы, которую она принудила заключить. И самое главное, меня оставило гложущее чувство вины — не было на моих руках невинной крови.
Несмотря на близость полудня, свет, пробивающийся сквозь витражное стекло в спальню романского князя, был слабым и рассеянным. Влад с каким-то мальчишеским удивлением смотрел на истонченные болезнью черты отца, на запавшие щеки, обветренный рот, седые пряди волос, прилипшие ко лбу. Князь тяжело и хрипло дышал.
— Наконец-то ты пришел…
— Ваша птица доставила мне сообщение в разгар пира, я сразу же отправился в цитадель через наведенный портал.
— Я испортил твой праздник.
— Вряд ли в Араде кто-то заметит мое недолгое отсутствие. Что вы хотели сообщить мне, отец?
— Я умираю.
Влад равнодушно отвел взгляд:
— Никто из нас не вечен.
— Отважный ледяной воин, — прохрипел князь, криво усмехнувшись. — Без сомнений, без сожалений, без слабостей.
— Именно таким вы хотели видеть меня, отец.
— Да… Помоги мне подняться.
Сын склонился над умирающим и обхватил его за плечи. В нос ударил тяжелый запах болезни и гниения. Романский князь сел на постели, опираясь на подушку.
— Ты собираешься претендовать на романский престол?
— Не сейчас. — Влад поискал глазами, куда бы присесть и, не обнаружив стула, устроился на бортике кровати. — Я всего-навсего бастард. А вы наплодили такое количество законных наследников, что проще дать им возможность самим перегрызать друг другу глотки.
— Ждать придется долго.
— У меня много времени. Почти вечность.
Они помолчали. Воцарившуюся тишину нарушали только хриплое дыхание умирающего и далекие раскаты грома.
— Ты захватил Златый брег, — наконец рассеянно проговорил князь. — Ты нашел то, что искал?
— Отлаженная шпионская сеть перестала исполнять свои функции?
— Не ерничай перед лицом смерти.
Губы Влада сардонически изогнулись.
— Замки покорялись один за другим, и в каждом из них находилась часть искомого.
— И сколько у тебя частей?
— Почти все.
— Я дам тебе еще одну. Ты, разумеется, не покажешь мне то, что успел собрать?
— Разумеется. Я не ношу при себе столь важные артефакты. А когда я могу получить вашу часть? Мне бы не хотелось дожидаться для этого вашей кончины.
— Я отдам тебе ее прямо сейчас. — Умирающий закашлялся, изо рта на подбородок выплеснулся комок кровавой пены. — Но сначала…
— Ну разумеется, — перебил Влад отца. — Всегда есть это «но». Мне нужно было догадаться, что не в ваших обычаях делать что-либо, руководствуясь чувствами…
И тут князь заплакал, всхлипывая и широко, по-бабьи, открывая рот. Дракон почувствовал себя так,
