темноте?
Команда транспорта еще не знала о вышедшем 27 сентября 1942 года приказе адмирала Деница командирам подлодок. Им запрещалось оказывать помощь пассажирам и экипажам торпедированных судов. Предписывалось захватывать в плен только капитанов и главных механиков. Приказ назывался «Тритон Нуль», и вызван он был довольно необычным случаем.
Подлодка U-156 под командованием капитан-лейтенанта Вернера Хартенштайна торпедировала транспорт «Лакония», шедший из Суэца в Британию. 15 августа 1942 года в 23.25 судно затонуло. Оно перевозило итальянских военнопленных.
Люди стали спасаться на плотах и шлюпках.
Командир подлодки в перископ видел бедственное положение людей, всплыл, принял из воды на борт около четырехсот человек и взял на буксир несколько шлюпок. В эфир открытым текстом он передал радиограмму следующего содержания: «Если какой-нибудь корабль пожелает оказать помощь экипажу „Лаконии“, я не стану атаковать его при условии, что сам не буду атакован с моря или воздуха. Имею на борту спасенных. Координаты: 4 градуса 53 минуты южной широты, 11 градусов 26 минут западной долготы. Германская подводная лодка».
16 сентября в 11.25 над лодкой на высоте 80 метров пролетел В-24 «Либерейтор» ВВС США. Экипаж самолета видел ситуацию, но, подчиняясь приказу своего командования, в 12.32 отбомбился по лодке и шлюпкам. Одна из бомб попала в шлюпку с людьми, вторая угодила в рубку. На лодке был поврежден зенитный перископ, командирский не поворачивался, вышли из строя семь элементов аккумуляторной батареи, был сорван фланец магистрали водяного охлаждения дизелей, сломан радиопеленгатор, отказали гидроакустические станции. Лодка «оглохла» и «ослепла». Хуже того, в прочный корпус стала поступать вода.
В 13.45 экипажу удалось устранить течь, и лодка погрузилась.
Вновь лодка всплыла в 23.04, и командир доложил о случившемся в штаб. Лодка едва добралась до ремонтной базы.
Раздосадованный адмирал издал злополучный приказ «Тритон Нуль».
Кстати, U-156 впоследствии погибла от атаки американского гидросамолета «Каталина» 8 марта 1943 года в 13.15, забросанная глубинными бомбами. Из 53 членов экипажа спастись никому не удалось. А ведь эта лодка из 2-й флотилии считалась удачливой, она потопила 20 судов (97 504 брутто-тонн) и повредила еще четыре в совершенных ею пяти боевых походах.
Подводная лодка все же зацепила корпусом шлюпку и перевернула ее — хорошо хоть не подмяла форштевнем под себя.
Люди очутились в ледяной воде. Те, кто успел надеть спасательные жилеты, оказались в более выигрышном положении.
Лодка застопорила ход. Барахтавшиеся в воде люди оказались напротив кормы лодки.
Владимир попытался отплыть подальше. Если лодка даст ход, людей затянет под работающие винты.
От рубки к корме по палубе подбежали двое подводников. Один из них на ломаном английском спросил:
— Есть механик?
— Я! — отозвался механик. Он был в желтом спасательном жилете.
Ему с лодки бросили конец.
— Ком!
Механик ухватился за веревку, его подтянули и втащили на палубу.
Один из матросов транспорта попытался влезть на лодку сам, но руки скользили по гладкой и мокрой обшивке легкого корпуса.
На Володе тоже был спасательный жилет, и подводники обратили на него внимание.
— Эй! Ком! — Ему швырнули конец. Владимир ухватился за него, и его втянули на палубу к механику. Руки у него уже закоченели и слушались плохо.
— Ауфштейн! Форвертс!
Механика и Владимира подняли, толкнули к рубке. Там, на ходовом мостике, стояло несколько подводников в черных клеенчатых плащах.
Лодка дала малый ход. Вахтенные матросы или офицеры в бинокль осматривали море. Да это же, наверное, немецкий корабль англичане потопили, и подводники ищут своих, стараясь спасти, догадался Володя.
Их без слов затолкали в рубку, показали пальцем на вертикальную шахту:
— Шнель!
Первым полез механик. Лез он довольно неуклюже и едва не сорвался.
Вторым опустился Владимир.
Воздух в лодке, несмотря на открытый люк рубки, был спертым. Володя сразу понял, что лодка под водой была достаточно долго и отсеки давно не вентилировались.
На центральном посту было тепло, ярко светили лампы, мерно гудели электроприборы. Обстановка знакомая, даже похожая на «эску», если бы не надписи на немецком языке на приборах и у клапанов и рычагов. Впрочем, ничего удивительного. «Эски» были спроектированы для Советского Союза еще в довоенные годы в Германии и даже некоторое время носили индекс «Н» — немецкая.
Володю и механика провели в сторону кормы, затолкали в маленькое помещение — нечто вроде склада, поскольку на полках рядами стояли консервные банки, и заперли дверь.
На все помещение тускло светил единственный плафон.
Володя сразу уселся. Его познабливало, мокрая одежда липла к телу. Он расстегнул и снял жилет, потом поднялся, разделся догола, отжал одежду и снова оделся. Глядя на него, то же самое проделал судовой механик.
— Тебя как зовут? — спросил Володя товарища по несчастью.
— Юджин Дорти, судовой механик, — представился англичанин.
— Алехандро Фанхио, рулевой, — ответил Володя.
— Из Бразилии?
— Аргентина.
— Один черт, вместе сдохнем. Или наши потопят подлодку вместе с немцами и нами, или немцы допросят и выкинут в море — сами утонем.
— Видно будет. Ты мне вот что ответь: народу со шлюпки в воде много было, десятка полтора, а немцы вытащили только нас двоих. Почему?
— Так только у нас спасательные жилеты были — ты что, не обратил внимания? Остальные, видно, не успели надеть. Вот немцы и решили, что мы старшими были на транспорте. А я в машине все годы, что плавал, работал и вряд ли могу что-то ценное немцам рассказать.
— Тогда чего с меня, рулевого, взять? Мое дело штурвал крутить да выполнять команды вахтенного офицера или капитана.
Рядом, через стенку, или, по-морскому, переборку, работали дизели. Лодка шла надводным ходом галсами, периодически меняя курс — видимо, ее все-таки засекли.
Послышался звук близкого разрыва, и по корпусу как кувалдой ударили — это был гидравлический удар.
У центрального поста послышался топот ног, команды на немецком языке. Забурлили воздух и вода в цистернах — лодка явно приступила к экстренному погружению.
Палуба ушла из-под ног — лодка уходила на глубину. Дизели перестали работать, лишь мерно гудели электромоторы. Лодка резко изменила курс — далеко за кормой взорвались две глубинные бомбы.
Погибнуть от английских бомб на немецкой подлодке вовсе не хотелось, и Юджин сразу спросил:
— Дизеля замолчали. Сломались?
— Дизеля под водой не работают — воздуха нет. Лодка идет на аккумуляторах, на электродвигателях.
— А мы глубоко опустились?
— Откуда мне знать? Приборов же здесь нет.
