– А разве нет?
– Я не заметила существенной разницы.
– Здесь вы целый день ищете развлечений.
– Так же, как и дома. Только там я реже их нахожу. И там и здесь я совершаю прогулку, Но здесь на каждой улице я могу встретить самых разных людей, а там – всего лишь навестить миссис Аллен.
Мистер Тилни был в восторге.
– Всего лишь навестить миссис Аллен? Какая узость горизонта! Однако, когда вы снова канете в эту бездну, вам все же будет о чем вспоминать. Вы сможете рассказывать о Бате и обо всем, что здесь пережили.
– Да, конечно. У меня никогда не будет недостатка в темах для разговора с миссис Аллен или с кем-то еще. Наверно, дома я в самом деле буду постоянно рассказывать о Бате – так он мне понравился. Если бы только папа и мама, а также все остальные оказались здесь, я чувствовала бы себя вполне счастливой. Я так была рада, когда приехал Джеймс (это мой старший брат). К тому же оказалось, что семья, с которой мы только что подружились, с ним ухе близко знакома. Нет, разве Бат может кому-нибудь надоесть?
– Во всяком случае, это не грозит тем, кто приезжает сюда с таким, как у вас, свежим восприятием окружающего. Но большинство здешних завсегдатаев уже давно оторвались от папы и мамы, а также от старших братьев. И вместе с ними утратили непосредственное восприятие радости от балов, спектаклей и того, что встречается на каждом шагу.
На этом беседа прервалась. Танец потребовал усиленного внимания, и им уже нельзя было отвлекаться на что-либо другое.
Вскоре после того, как они приблизились к дальней стороне зала, Кэтрин почувствовала на себе пристальный взгляд джентльмена, стоявшего среди зрителей, в непосредственной близости от ее кавалера. Это был весьма внушительного вида мужчина с военной выправкой, переваливший пору расцвета, но еще в соку. И она заметила, как этот человек, не сводя с нее глаз, что-то запросто шепнул мистеру Тилни. Смущенная вниманием джентльмена и краснея оттого, что оно могло быть вызвано каким-нибудь беспорядком в ее туалете, она отвернула голову. Но в это время джентльмен отошел, а ее кавалер приблизился к ней, сказав:
– Я вижу, вы пытаетесь угадать, о чем меня только что спрашивали. Этот джентльмен знает, как вас зовут, и вы вправе узнать, кто он такой. Это генерал Тилни, мой отец.
Кэтрин могла произнести только «А», но это «А» выразило все надлежащие чувства – внимание к сказанному и доверие к собеседнику. Она следила теперь взглядом за пробиравшимся сквозь толпу генералом с подлинным интересом и искренним восхищением. «Какая красивая семья!» – заметила она про себя.
Новым источником радости для нее была беседа с мисс Тилни, продолжавшаяся до окончания бала. Со времени приезда в Бат Кэтрин еще ни разу не выбиралась на пешую загородную прогулку. Мисс Тилни, знакомая здесь со всеми обычно посещаемыми местами, рассказывала о них так, что у ее слушательницы возникло страстное желание увидеть все собственными глазами. И когда она прямо высказала опасение, что ей трудно будет найти себе спутника, брат и сестра предложили ей как-нибудь утром отправиться на прогулку вместе с ними.
– Это бы доставило мне самое большое удовольствие! – воскликнула Кэтрин. – Давайте не откладывать – пойдемте завтра.
Предложение было охотно принято, с одной только оговоркой со стороны мисс Тилни – относительно дождя, – хотя его, по мнению Кэтрин, никак не следовало ожидать. К двенадцати часам они должны были зайти за ней на Палтни-стрит. «Так помните, завтра в двенадцать!» – сказала Кэтрин, прощаясь со своей подругой. Другой, более давней, более заслуженной подруги, – Изабеллы, – преданностью и достоинствами которой она так гордилась в течение двух предшествовавших недель, она за весь вечер почти не видела. Ей очень хотелось поделиться с ней своим счастьем, но она охотно согласилась с миссис Аллен рано покинуть бал. И на обратном пути сердце ее подпрыгивало в груди от счастья, как сама она подпрыгивала на подушках кареты.
Глава XI
Следующий день начался с очень тусклого утра, в течение которого солнце лишь раз попыталось пробиться сквозь облака. Из этого Кэтрин сделала вывод, что все для ее планов складывается как нельзя лучше. В столь раннюю пору года солнечное утро, по ее понятиям, чаще всего оборачивалось дождливым днем, тогда как хмурый рассвет предвещал позднейшее прояснение. Она попросила мистера Аллена подтвердить ее предположения, но тот, лишенный возможности распоряжаться небесными явлениями и не имея при себе барометра, отказался нести ответственность за погоду. Тогда Кэтрин обратилась к миссис Аллен. Ответ этой леди казался более благоприятным: она, мол, нисколько не сомневается, что день будет ясным, если только тучи рассеются и выглянет солнце.
Около одиннадцати часов, однако, настороженный взгляд Кэтрин заметил на оконном стекле несколько капель дождя, вызвавших ее печальное восклицание:
– Боже мой, кажется, начинается дождь!
– Я так и думала, – сказала миссис Аллен.
– Значит, мы никуда не пойдем, – сказала Кэтрин со вздохом. – Но, быть может, его пронесет стороной или он к двенадцати часам кончится?
– Может, и так, дорогая. Только после дождя будет ужасно грязно.
– Ну, это пустяки. Грязь меня не испугает.
– Да, – безразлично сказала миссис Аллен, – я знаю. Вас грязь не испугает.
Немного погодя Кэтрин, которая вела наблюдение из окна, заметила:
– Дождик усиливается.
– В самом деле, усиливается. Если он продолжится, земля станет совсем мокрой.
– Уже видно четыре зонтика. До чего я их ненавижу!
