балуется.
– Одно дело, товарищ Степанов, баловаться, и совсем другое – пьянствовать. Если представить себе невозможное, например что Ельцин придет к власти в стране, нетрудно предположить: не пройдет и года, как он эту страну просто-напросто пропьет. Михал Сергеич покажется собирателем земли русской на фоне катастрофы, которая может произойти. Но по мне лучше, если будущее государства не будет связано ни с тем, ни с другим именем.
В помещении повисла тишина, будто вдруг лопнула нить, струна разговора. Степанов мысленно выругался и мысленно же плюнул, подумав – будь что будет.
– А с чьим именем? – задал первый смелый вопрос Андрей Васильевич.
Немезов пристально поглядел на него, улыбнулся, потом громко расхохотался.
– Наконец-то. А то я подумал, грешным делом, не получится у нас разговора, генерал. С чьим именем, спрашиваете? А вот, к примеру, Янаев чем вам не по душе?
– Отчего же не по душе… – задумчиво произнес Степанов. – По душе. Но…
«Нет, не готов я откровенничать с Немезовым. Не готов…» – подумал он.
– Но только в качестве переходной фигуры? Вы это хотели сказать? – подхватил чекист.
Степанову, чтобы машинально не кивнуть в ответ, пришлось сделать над собой усилие. Его мимолетная нерешительность не ускользнула от хитреца Немезова.
– Правильно, – он взял рюмку и прихватил две лимонные дольки. – Гена, конечно, мужик неплохой, но не лидер. Явного лидера нет. Он появится, безусловно, но ждать больше никак нельзя. И здоровые силы в партии и правительстве это, слава богу, понимают. Отсюда – идея с комитетом по чрезвычайному положению. Она поддерживается практически всеми руководителями на местах, да и в Верховном Совете тоже. Давайте, Андрей Васильевич, перейдем к главному, то есть к вашей работе. Горбачев Михаил Сергеевич… – Немезов, казалось, тщательно искал правильные слова. – По нашим данным президент СССР может быть в любой момент, даже сегодня, физически устранен при активном участии ближайшего ельцинского окружения. Конкретно: господ Бурбулиса и Илюшина. Они, как и Яковлев, могут быть агентами влияния, завербованными американскими спецслужбами еще на заре перестройки. Товарищ генерал, чему вы удивляетесь?
– Я не удивляюсь, – возразил Степанов. – Я своим солдатским умишком думаю просто, что изоляция президента на даче в Крыму под надежной охраной той же «девятки» – лучший способ защитить его от покушения. Вы не находите?
– Нет, не нахожу, – строго отчеканил Немезов. – Скорее, наоборот, там-то проще всего…
Воцарилось молчание. Степанову даже показалось, Немезов сейчас свернет беседу: сведет все к шутке – хотя какие могут быть шутки на подобные темы? Или скажет, будто проверял на вшивость.
– Итак, – как ни в чем не бывало продолжил Немезов, – одновременно планируются покушения на других видных деятелей партии и государства, в том числе на председателя Комитета Государственной Безопасности. Ваша задача, как руководителя соответствующей службы, не допустить этого ни при каких обстоятельствах, защитить Горбачева любой ценой. Скажу сразу: задача не из легких. Учитывая нынешнюю обстановку, возможно проникновение преступников в ряды сотрудников охраны первых лиц…
– Потому вы и поручаете это нам, людям, обученным решать совсем другие вопросы, а не сотрудникам вашего ведомства? – генерал почувствовал холодный пот на лбу.
– Именно, – бесстрастно подтвердил Немезов.
– А если мы не справимся?
– Что ж, такое возможно, – Немезов вновь принялся буравить Степанова взглядом. – Учитывая, насколько серьезно заговорщики, эти подонки, готовят свое преступление. Знаю, вы будете стараться. Но коль скоро подобные задачи, как вы сами подтверждаете, не входят в сферу вашей ответственности, так сказать, официально, вы можете быть спокойны.
– И все мои люди могут быть спокойны?
– И все ваши люди. Боюсь, уже слишком поздно, а потому моя просьба – это, скорее, жест отчаяния. Надежды на успех практически нет. Все необходимые вводные получите прямо сейчас… А за людей не беспокойтесь: слово офицера, слово чекиста.
Генерал Степанов слегка повел бровью, вгляделся в непроницаемое лицо Немезова. Понял, что тот совершенно серьезен. И даже верит в то, что говорит.
– Последнее… – сказал Немезов, провожая генерала до дверей. – Заговорщики могут оставить затею, если наше выступление окажется успешным. К чему ликвидировать ферзя, превратившегося в пешку, верно? Но вы все равно не расслабляйтесь. Ведь бывает, что и бывшим ферзям мстят. А месть сладостна.
– Один вопрос… – задумчиво проговорил Степанов.
– Пожалуйста.
– Возможно оперативно консультироваться с председателем через вас? Сообщать обстановку, координировать?
– Не думаю, что это поможет делу, товарищ генерал. Будут вопросы – звоните мне. А лучше приезжайте. В любое время.
* * *
Немезов вернулся домой за полночь. Младшая спала, старшего отправили в «Артек». Так совпало, что проводили его как раз четвертого августа, в день отъезда товарища Горбачева на отдых в Форос. Жена на кухне перелистывала очередной роман Мориса Дрюона.
– Привет, – поздоровалась супруга. – А вот скажи мне, пожалуйста, ты достать собрание сочинений Жюля Верна и Дюма можешь? Только мне нужно хорошее издание, качественное, а то вот Дрюон уже все страницы потерял…
– Ну, не знаю, – Немезов рассеянно пожал плечами. – Попробую. Надо спросить у ребят, что там у нас с книжными заказами. Как мелкая?
– А что мелкая? Хулиганила весь дней. Я с ней умаялась. И вроде спать надо, а не спится. Покушаешь?
– Не хочу, на работе перекусил.
– Всухомятку опять, да еще и коньяком, по-моему, от тебя немного… Эх, Вова, совсем не слушаешься, себя не бережешь и о нас не думаешь. Ну-ка, наклонись. Все-таки я права – пил? Да не надо, я ж чувствую… Сашка так из лагеря ни разу не позвонил. Хоть бы ты с ним поговорил, а?
– Поговорю, поговорю, Галь, обещаю.
– Знаешь, что еще болтают про нашего-то?
– Ну, что? И кто?
– Веркин Андрюшка матери рассказывал, как они с Сашей слушали «голоса», а их за это вызывали на проработку..
– И что?
– Как что? Он чей сын?
– Брось, пустое. Восемьдесят, а то и все девяносто процентов студентов слушают эти станции. С этим уже ничего не поделаешь. Статистика Академии наук СССР.
– Ну, не знаю. Тебе, конечно, видней. Все равно поговори. Уж если тебя не послушается, тогда… На работе все нормально?
– Нормально. Все по-прежнему. С Сашкой надо что-то делать, права ты. Какой-то он растет… не такой.
– Вот что, Вова, надо нам к нему съездить, проведать, как считаешь? Хорошо бы прямо завтра. И можно Наде позвонить, вдруг она тоже поедет?
Галина Немезова наконец оторвалась от книги и посмотрела на мужа. Всплеснула руками, отчетливо понимая, как он постарел.
«Господи, стряслось что? Проклятая работа!»
– Володя, что-то случилось?
Немезов спокойно и ласково взглянул на жену, тихо, почти шепотом произнес:
– Перестань… Все нормально. Шеф собирал сегодня всех, обсуждали вопросы. А к Сашке надо бы съездить, ты права. Только завтра не получится.
