взгляд.
– Я думал, что справлюсь, – продолжал он, – но со мной, должно быть, что-то случилось на войне. Я узнал там жизнь в неприкрашенном виде. Меня тошнит от вида мяса, от вида человеческого мяса. Я не могу больше смотреть на него.
Его голос звучал отрывисто и глухо. Эльза почувствовала покалывание в веках и в горле, а Бэлис продолжал:
– Сегодня утром я объяснился с отцом. Была страшная перепалка. Но человек имеет же право быть, чем он хочет, даже – ничем. Я сказал отцу, что намерен остаться здесь и обрабатывать свою долю земли. До сих пор ее обрабатывал за меня Майкл. Так вот, – он сделал иронический жест, – похоже на то, что я в конце концов стану фермером.
Кто-то сзади подходил к ним, окликая по имени. Это были Лили Флетчер и Джоэль Кэрью. Глаза Лили блестели неестественно ярко, щеки ее пылали.
– Где ты, Эльза? Что это вы прячетесь вдвоем? Я хочу потанцевать с Бэлисом!
Бэлис вскочил и подал Эльзе руку.
– Помните, я снова приду за вами, – произнес он тихо и дружелюбно, – я еще и половины не досказал.
В следующий миг он уже несся с Лили, и Эльза осталась одна с Джоэлем.
– Вам не увернуться от танцев, – улыбнулся Джоэль, предлагая Эльзе руку.
Девушка рассеянно вошла с ним в толпу. Танцующие пары, разноцветные фонарики, шум голосов, сливающийся со звуками оркестра, представительницы рода Кэрью, с благосклонным видом стоявшие поодаль от веселящейся толпы гостей, знакомые лица, то скользившие к ней, то, кружась, удалявшиеся снова, – все это мелькало расплывчатым узором перед глазами Эльзы. На фоне этой вертящейся панорамы мысль ее пылала одиноким ярким огоньком. Живые обрывки воспоминаний летели на этот огонек и плавились в нем: мисс Хилдред, улыбающаяся из глубины своего кресла – «… Вы все-таки выйдете за него замуж!». Джо Трэси, стоящий в дверях – «Я буду поджидать вас»… Ее собственный страх и бьющееся сердце – «Мне нельзя больше разговаривать с ним, мне нельзя больше разговаривать с ним!». Гордость, ненависть, любовная жажда, из темных недр ее существа грозящая ей гибелью, ее измена… И вот сейчас Бэлис Кэрью – «Человек имеет право быть, чем он хочет»… Право мужчины… Право женщины… ее право… Право Эльзы Бауэрс уйти от Эльдерской балки, от всех эльдерских балок в мире! Что-то смутное поднималось в ней, что-то зловещее. Рождалось сознание какого-то грозного движения, скрытого за гранями видимого, грозные зовы из далей, недоступных слуху.
Снова она была с Бэлисом, слышала словно издалека его голос, шла с ним сквозь толпу, потом по темной лестнице вниз на холодный воздух, видела вспыхивающие на горизонте молнии, на фоне которых деревья казались могучими духами.
– Сюда, Эльза, подальше от шума! – говорил Бэлис. И вот она сидит с ним на берегу маленького пруда для уток. Перед ними черный круг воды. Высокие тополя шевелятся и шепчутся над головой. И голос Бэлиса Кэрью, совсем близко от нее, говорит тихо, но настойчиво:
– Я не могу больше, Эльза! Без вас у меня нет ни луча надежды. Эх, без вас все пустота! В крови Кэрью живет тоска и… и какая-то дикость, Эльза. Нас часто считают негодяями, а правда вся в том, что мы только хотим уйти от чего-то внутри нас. Ни одна женщина еще не понимала мужчин Кэрью. И вы не понимаете. Некоторые, может быть, и поняли бы, но они были не из таких, на которых женятся. Впрочем, я не прошу вас, чтобы вы понимали меня.
– А чего же вы просите от меня, Бэлис? – с дрожью в голосе спросила она.
– Боже милостивый, что за вопрос! – Он внезапно вскочил, стал перед ней и засунул руки в карманы. Спустя долгое время он взглянул ей прямо в глаза.
– Я прошу вас выйти за меня замуж, Эльза Бауэрс, – глухо произнес он.
У Эльзы захватило дыхание и пальцы сжались.
– Я знаю, как вы ненавидели меня, – поспешно продолжал он, – как вы думали, что ненавидите меня. Я не прошу у вас любви – по крайней мере, сейчас. Я хочу, чтобы вы были со мною, чтобы я всегда мог видеть вас и научить вас преодолеть вашу ненависть, если только это возможно, Но вы должны быть моей так или иначе. Я буду ждать, пока вы не полюбите меня.
Она боролась, стараясь сохранить в своей душе старую ясную оценку его личности, свою старую неприязнь, свое драгоценное презрение. Вся дрожа, она встала и долго приглядывалась к нему в темноте. На миг Бэлис показался ей лучезарным и одиноким, скорбным и далеким от всех Кэрью, далеким от всего, что было так знакомо ей в нем. Голос жалости к нему воззвал из глубины ее сознания: «Ты не знаешь, о чем просишь, Бэлис Кэрью! Ты не знаешь, что ты делаешь, женясь на мне!».
Он приблизился к ней и взял ее крепко сжатые руки в свои.
– Вы понимаете меня, Эльза? – нетвердым голосом спросил он ее. – Вы выйдете за меня… вот так, как все обстоит… и будете ждать любви?
И как будто какая-то потусторонняя сила вымолвила за нее слова, которые она произнесла.
– Если вы действительно хотите, чтобы было так, Бэлис… – задыхаясь, пробормотала она, – если вы, действительно, хотите этого…
И сейчас же она поняла, что эти слова произнес за нее страх, тусклый страх перед серыми холмами и вереницей пустых лет, перед забвением.
Она видела, что сначала он плохо верил. Потом отступил от нее, улыбаясь ей с нервной насмешливостью и проводя пальцами по волосам.
– Вы серьезно говорите, что… выйдете за меня? – спросил он.
– Если вы действительно этого хотите, – ответила она.
Бэлис схватил ее за руку, провел по краю пруда и дальше в подъездную аллею, где стоял открытый автомобиль, на котором вчера ездил в город Джоэль.
