Этой страны? Нет, не значит. Эта страна — его страна, а свою страну нужно защищать…
Увлекшись, Димка с хрустом откусил и прожевал… А что это он жует?
Парень смущенно достал изо рта черенок ложки. Задумался…
— Ложки мы обычно в качестве блюда не подаем, — меланхолично заметил хозяин, — но если господину они пришлись по вкусу…
Нет, Димке здесь положительно нравилось. Самое главное: он здесь уже полчаса и до сих пор никто не спрашивает, не вымер ли он, случайно.
— Кушайте, господин Хыгр, — господин Шарль, наконец, оторвался от своего собеседника, хотя тот, кажется, пытался задать еще парочку вопросов и пересел к Димке.
— Кто там быть?
— Один очень любопытный человек. Даже жаль, что он уже уезжает. Мы нашли несколько интереснейших тем для разговора…
Димка вспомнил о своих сомнениях:
— Как твоя мочь иметь ребенок?
— Как и все люди.
— Твоя понимать моя.
— Ну, это не секрет. Раса короля имеет редкую магическую особенность. Редкую, потому что это единственная раса, у которой различается особенность мужчин и женщин. Женщины это расы могут забеременеть от любой другой…
Выводок панд с радостным писком исчез за горизонтом.
— Какая…
— Рождается только ребенок королевской расы. Без всяких примесей иной. Особенность же мужчин… Мужчины королевской расы ВСЕГДА видят, к какой расе принадлежит тот или иной человек. И примесь чужой расы или же чужой крови в собственном ребенке увидят всегда. Как вы думаете, как я понял, что вы — именно хуманс? Об этом сказал своей жене король Вадим. С усмешкой, мол, до чего дошло, смотрю на яггая, а мерещится, что это — хуманс. Она рассказала мне, а я понял, в чем дело…
Дверь в трактир распахнулась.
— Неожиданно… — протянул обернувшийся господин Шарль.
На пороге стоял мастер Сильвен.
— Господин Шарль, — произнес он и упал.
Глава 14
Морпехи, осаждавшие замок, не были ни трусами, ни идиотами. Они не сбежали, объясняя командованию, что столкнулись с превосходящими силами противника. Они честно рассказали, с чем столкнулись, не скрыв ни ночной диверсии, ни потери пулемета. Скорее всего, они поступили именно так, иначе объяснить последующие события было бы затруднительно.
На берег Этой страны высадились три десанта. И те солдаты, что подошли к замку старого изобретателя, были всего лишь частью одного из них. Оценив ситуацию, командование десантом решило послать против замка два объединенных полка. Целью их было удаление возможного гнезда диверсантов — судя по всему, интервенты уже привыкли считать эту землю своей — возвращение пулемета, а также, по мнению мастера Сильвена, враги просто решили размяться после безуспешных попыток изловить батьку Жана.
Хрюн действовал так, как будто мемуары батьки Махно лежали у него в седельной сумке. Подвижное ядро с местным аналогом тачанок и пехота, в случае необходимости прячущая оружие и притворяющаяся мирными крестьянами, а при удобном случае — мгновенно собирающая в грозную силу. Правда, такая тактика чревата тем, что озверевший противник, которому рано или поздно надоест охотиться за невидимками, просто начнет тотальный геноцид, тем более что в мире Свет не слышали ни о правах человека, ни о гуманизме.
Стальные клещи морской пехоты раскололи бы замок как орех… в смысле, возможно они это и сделали, но мастер Сильвен решил не искушать судьбу, узнав о приближении врага. Он тихо порадовался тому, что големы отбыли, спрятал записи и оборудование в степи — чтобы их найти нападающим понадобился бы миноискатель и год времени — увел слуг в деревню и ушел по следам цирковой колонны.
Батька Жан — а это он предупредил о приближении солдат — увел своих охранников. Так что разочарованному противнику достался пустой и не очень ценный со стратегической точки зрения замок. Так что все, что теперь могли сделать морпехи: дружно плюнуть в его сторону и отправиться по своим делам.
Так думал мастер Сильвен. Ровно до того момента, когда его догнали на дороге.
То ли кто-то сдал, то ли морпехи послали по небольшому отряду по каждой дороге, то ли мастеру просто не повезло — неизвестно. Существу с собачьей головой сложно оставаться незамеченным.
Конные морские пехотинцы — почти матросы на зебрах — конфисковавшие лошадей у крестьян, догнали мастера Сильвена. И скрутили. Что может противопоставить местный мастер, пусть и профессионал в магии, крутым солдатам?
Только ум. И нюх.
Мастера обыскали недостаточно тщательно, все-таки военные, а не полицейские. В потайных кармашках завалялись несколько инструментов, деталюшек и просто кусочков материала.
Ночью собакоголов аккуратно перепилил острым лезвием веревки и уполз, когда часовой у костра задремал. Если бы его сковали наручниками или кандалами — для этого у него тоже были кусочки проволоки, которые легко превращались в отмычки. А с заснувшим часовым повезло не мастеру, повезло часовому. С перекушенной глоткой хуже, чем с выговором от командира.
Мастер безостановочно бежал почти сутки. Из услышанных отрывков разговоров он понял, что отряд движется вслед за «циркачами». Налегке.
По расчетам мастера они будут здесь часа через два.
— Господа, — пальцы хозяина трактира сплетались и расплетались, но голос был спокоен, — Я услышал о ваших трудностях, приближающихся сюда верхом…
— Да? — поднял бровь господин Шарль.
— И поэтому я вынужден просить вас покинуть мой трактир.
— Почему это?! — дружным хором спросили Кэтти и Флоранс.
Господин Шарль промолчал. В принципе, и так понятно: проблемы не нужны никому. Вне зависимости от того, будут они сопротивляться или нет, трактир может пострадать. Определенная логика в просьбе трактирщика есть… Пусть и шкурная.
— А если мы откажемся выполнить вашу просьбу? — по интонации господина Шарля трудно было понять, разгневан он или же ему плевать.
— Тогда, — неприятно процедил трактирщик, — я буду вынужден настаивать.
К нему на помощь не подтянулись дюжие охранники с дубинами — коих в трактире и не было, хозяин трактира не вынул из кобуры автомат Калашникова, но почему-то сложилось впечатление, что, захоти он, и выкинуть проблемную компанию за дверь для него не составило бы труда.
— Господа, — господин Шарль поднялся со скамьи, — мы выезжаем.
Флоранс открыла было в возмущении рот, но господин Шарль зашагал к двери, и ей пришлось бежать вприпрыжку следом, что высказать свое негодование:
— Мы уезжаем потому, что этот трус испугался?!
— Мы уезжаем потому, что это место не подходит для обороны. Любое здание — готовая крепость и готовая ловушка.
— Послушайте-ка, уважаемый… — господин Шарль резко остановился и повернулся к трактирщику, который вышел на крыльцо. На этом разговор закончился.
