На работе. Чтобы его не смогли поймать ни дома, ни по дороге. На работе — безопаснее.
Так думал черный эльф Жозеф. До сегодняшнего утра. В его рабочем кабинете, надежно запертом на ночь — Жозеф ночевал в комнатушке без окон — на столе лежала сложенная вчетверо бумажка.
Вчера ее не было.
Эльф осторожно дотронулся до нее, как до острейшего бритвенного лезвия. На врагов не похоже… Те, если бы сумели проникнуть в его кабинет, оставили бы здесь бомбу или отраву, но уж никак не записку.
Жозеф осторожно, кончиком кинжала поддел ее и развернул. Знакомые буквы складывались в незнакомые слова. Незнакомые тем, кто не владел языком Острова черных эльфов.
Привет с родины.
Иногда такие приветы опаснее бомбы.
Жозеф присмотрелся. Не может быть…
«Нужна встреча. Сегодня. Десять дня. Моя квартира. Ч.»
Чарльз?
Тихая улочка, тихий дом.
С топотом копыт к крыльцу подлетают кареты с символами революционной полиции. Одна, вторая, третья…
Окажись здесь случайный наблюдатель, мог бы подумать, что вернулись времена короля, одновременно с внезапным приступом дальтонизма: из карет выскакивали, слаженно и отработанно, бойцы, обмундированные точно так же, как в свое время гвардейцы из «эльфятника», кроме разве что кружев на рукавах. И зеленого цвета формы. Шлемы, похожие на старые мотоциклетные каски, короткие двуствольные ружья — верхний ствол заряжен пулей, нижний — картечью…
Гордость начальника революционной полиции — Особый отряд.
Обученные, дисциплинированные бойцы, убежденные партийцы… Как жаль, что их только два десятка. И тех Жозеф собирал чуть ли не по крохам, лично отбирая каждого.
Убеждения есть у каждого революционера, а вот дисциплина…
Бойцы особого отряда быстро перекрыли улицы, часть вбежала на крыльцо и рванулась вверх по лестнице, блокируя двери квартир. Командир отряда, рослый эльф, постучал в дверь хозяйки.
— Гражданка Мулен?
— А что случилось? — приподнялась в воздух старая летунья.
— Революционная полиция.
— Чем могу помочь? — в старые времена хозяйка понесла бы по кочкам любую полицию, но сейчас приходилось быть вежливой. Гильотина на площади Георгинов способствует уважению к захватившим власть.
— Кто живет в квартире сверху?
— Это та, в которой раньше жил господин Шарль?
— Да.
— Никого… Как ваши ее запечатали, так никто и не живет.
Запечатали?
— Благодарю, — командир выбросил руку вперед и, взмахнув косой, двинулся на второй этаж.
Дверь была просто забита толстыми гвоздями. На замке была наклеена бумажная полоска с непонятной печатью — революционные символы в круге и все — и выцветшими корявыми буквами, завершавшимися кляксой.
— Хыгр… Ломайте.
Дверь заскрежетала и развалилась. Революционные ОМОНовцы умели взламывать любые двери но не умели делать это аккуратно.
Бойцы прижали к стенам, но ни взрыва, ни выстрелов не было.
— Внутрь.
Быстрый обыск квартиры показал, что здесь никто не появлялся по крайней мере с конца лета. Толстый слой пыли, затхлый воздух, паутина, местами превратившаяся в элегантный полог.
Никого.
— Можно входить.
Из кареты вышел черный эльф. Товарищ Кузнец. Жозеф.
Сопровождаемый бойцами он прошел в квартиру своего старого друга. В своих бойцах Жозеф был уверен, если они никого не нашли в квартире, значит там никого не было.
— Оставьте меня одного. И дверь повесьте на место!
Жозеф прошел на кухню. Смахнул пыль с табурета и сел.
На столе стояла тарелка, в которой лежала засохшая куриная косточка.
Черный эльф задумчиво покрутил ее в пальцах
Жозеф верил в Шарля. Если тот решил появиться в десять часов дня в своей квартире, значит, он это сделает. Вне зависимости от количества солдат вокруг. А вот если это была ловушка…
Черный эльф отогнал мысль, что ловушку мог подстроить и сам Шарль. Не то, чтобы это было невозможно, просто тогда у него не было шансов спастись…
Глава 22
— Привет, Джозеф, — послышалось за спиной.
Черный эльф улыбнулся.
— Привет, Чарльз.
У такого старого лиса, как бывший начальник особого королевского сыска в норе должен быть не один запасной ход.
— Ты в столице? — Жозеф повернулся к собеседнику.
Шарль не изменился: все тот же рост, худоба, темная одежда. Разве что морщины и седина, но это грим.
— Да, с недавних пор.
— А до этого?
— Остров.
— Сейчас зачем?
— Помощь.
— Кому?
— Вам.
— Нам… Нам уже не помочь.
В кухне было накурено. А в лесу после пожара — слегка пахнет дымом. Жозеф уже несколько раз ловил себя на том, что с трудом различает лицо Шарля через плотные клубы дыма.
— Вот такая ситуация.
— Да… — Шарль добавил еще один клуб дыма.
Он не выглядел расстроенным, разочарованным или огорченным. Да и с чего бы? Для Шарля революция не была делом всей жизни и ее провал никак не должен его задевать.
— Значит, господин Речник — в двух шагах от гильотины?
— Я бы сказал — в полутора.
Товарищ Речник был гением. Но гением тактики. В стратегическом плане он проигрывал.
Он сумел организовать и провести революцию, сбросить короля и установить власть партии. Все планы партийцев на «после революции» исчерпывались двумя словами: «Там разберемся». Сначала такой подход казался правильным: какой смысл строить планы, если можешь проиграть и все, что от них останется — записи в пыточной королевской полиции. И вот, после победы, начались трудности.
