чем в десять слов, поэтому Димке приходилось пользоваться русско-яггайскими обозначениями, вроде «гыгыкы», «гыгыгы», «кыкхыкыр» и «гора Рыкхыр».
— Хыкыхыкр иметь два круглая вещь — перед и зад. Верх — место сидеть, перед верх — два вещь держать рука, гнуть право-лево. Гнуть право — его идти право, гнуть лево — его идти лево. Между рог — огонь гореть. Тут — бочка лить вода гореть. Вода гореть — его идти, вода нет — его стоять. Вниз бочка — хыкыр, туда идти вода, там гореть…
— Что используется в качестве горючего?
Димка шумно вздохнул, где-то в отдалении плеснула рыба. Господин Шарль, отпусти душу на покаяние, а? Неужели ты собираешься строить мотоциклы? На магических двигателях, что ли?
В голове Димки возник образ черного мотоцикла, оглушительно ревущего, с ослепительно-яркой фарой. На мотоцикле восседал господин Шарль, в черно-кожаном байкерском прикиде и своей широкополой шляпе.
— Так что в качестве горючего?
— Вода гореть иметь имя гыхгых. Его делать черная вода внутрь земля…
Шайнерой. Раннее утро. Очень ранее.
К городскому причалу господин Шарль решил не приставать. В городе «немцы», сиречь, иностранные оккупанты, на причале могут требовать «аусвайс». А на пешую компанию, вошедшую в городок под утро, внимания не обратят: одежда городская, оружия нет, тюки черные эльфы припрятали где-то у берега, неподалеку от того места, где причалили и бросили лодку.
Городок лежал у моря, в которое впадала река. Красивый: идешь по дороге, по длинному пологому подъему, поднимаешься, поднимаешься, поднимаешься — да когда уже этот подъем кончится?! — поднимаешься, поднимаешься… Тут дорога резко переламывается, спускается вниз, а перед тобой, в огромной чаше, при свете рассвета лежит город.
Красно-кирпичные дома с острыми черепичными крышами, среди которых розовыми пятнами выделялись несколько церквей, с высоченными острыми шпилями по моде Той страны.
— А где кладбище? — внезапно спросила любопытная зомбяшка.
— Вам зачем, госпожа Флоранс? — господин Шарль, прищурясь, оглядывал окрестности.
— Роберт же говорил, что скипетр — в могиле короля Стана. Вдруг найдем?
— Госпожа, — вмешался черный эльф, — за тысячу лет могилу раз двадцать перебирали по кирпичикам, перекопали все в окрестностях и даже пепел короля просеяли.
— Ну вдруг?
— Ну если вдруг, тогда конечно.
— Король Стан похоронен в подземном склепе церкви ангелицы Эстель, — спокойно проговорил господин Шарль.
— Там, где жить наша человек?
— Нет. Агент ваших соотечественников, господин Хыгр — священник в церкви ангелицы Джоанны. Скорее всего, вон той.
Господин Шарль указал на один из шпилей, полуразрушенный и почерневший.
— И если мы не поторопимся, — он не дал зомбяшке открыть рот для еще какого-то вопроса, — то встанет солнце и на нас обратят внимание.
Какие только странные гости не приезжали в гостиницу старого гнома господина Жоффруа. Сюда приходили бродячие циркачи и профессиональные нищие с лохмотьями, звенящими от зашитых монет, офицеры и даже один генерал, такие редкие расы как хрюны и собакоголовы… Но сегодняшние клиенты превзошли все.
Рано утром постучали в дверь. Жоффруа, позевывая, пошел открывать.
— Кто? — в городе вот уже с полгода была власть Той страны. Вся власть заключалась в том, что из города исчезли все представители королевской власти, включая городскую и портовую стражу. По ночам по улицам уже бродили несколько шаек безработных моряков — порт ведь тоже почти прекратил работу.
— Открывайте, — голос был… плохим. Вроде бы и не угрожал, но звучал как-то премерзко.
— Альберт.
К хозяину подошел вышибала, огромный широкоплечий тролль. Отодвинул засов.
В гостиницу вошли два эльфа. При одном взгляде на них у гнома екнуло сердце: мертвенно-белые лица, на которых чернели жуткие провалы глаз. Не эльфы, а ожившие покойники.
— Нам нужно два номера. На пять человек.
Давно уже в гостиницу никто не заезжал. Революция, война… Но ТАКИЕ клиенты господина Жоффруа пугали. Откуда они вообще взялись? И где, кстати, еще трое?
— Входите, ваше… сеньор Жан.
И тут вошли трое.
Высокий, худой хуманс со взглядом старого палача, в городской одежде и дворянской широкополой шляпе. Девушка-зомбяшка, при всей своей расовой внешности выглядящая симпатичнее, чем первые два эльфа-мертвеца. И третий.
Огромное, высоченное существо в глухо-черном плаще с низко надвинутым капюшоном. В наступившей тишине громко булькнуло в животе тролля: похоже, это упавшее сердце по дороге задело желудок. Гном подумал, что именно так он представлял себе дракона.
Мертвецы и Длинный дернулись, как будто собирались поклониться Громиле. В этот момент мысли гнома сложились в цельную мозаику.
Высокое существо, не показывающее лица, с сопровождающими, которые стараются не выказывать почтения…
В гостиницу приехал король.
Нет, Жоффруа, конечно, слышал о том, что короля казнили еще летом. Но кто будет верить в такие нелепые слухи. Короля — и казнили! Да кто ж поднимет руку? Тем более, свояк давно уже говорил, что его сосед от верных людей совершенно точно узнал: король сбежал, а вместо него отрубили голову восковой кукле. И вот теперь сбежавший король здесь, у него в гостинице. Спаси Богиня…
Длинный медленно, неторопливо подошел к гному. Тролль-вышибала, мимо которого он проходил, сделал вид, что он — нечто вроде мебели и попытался приобрести цвет стены, как заморская ящерица- хамелеон.
Господин Жоффруа испытал недостойное желание прижаться спиной к стене. Нет! Он здесь хозяин! Гном поднял глаза и посмотрел в лицо хуманса.
Длинный сложился вдвое и пристально взглянул в глаза гнома:
— Мы будем жить у вас. Пока не придет наш корабль. Кто мы — не интересоваться. О нас — никому не говорить. За молчание — деньги…
В руки господина Шоффруа упал пузатый кошелек.
— …за лишние слова — неприятности.
Гном даже не засомневался, что в силах Длинного устроить ему ЛЮБЫЕ неприятности, вплоть до виселицы. Нет, будь дело в спокойные времена короля, он сообщил бы в стражу, тем более, там служил деверь золовки его сестры. Но сейчас… Сейчас все сидят по своим норам.
— Да, сеньор.
— Я - господин.
«Конечно. Господин. Да у вас, „господин“, дворянство прямо в зрачках написано»
— Да, господин.
— Покажите нам комнаты.
Длинный выпрямился и повернулся к своим:
— Пройдемте.
Ближе к вечеру возле церкви ангелицы Джоанны прошел эльф-моряк с бутылкой в руках. Судя по тому, что в бутылке оставалось на пару глоткой, виляющая походка была вызвана вовсе не большим стажем. Неподалеку от входа эльф сделал пару глотков, уронил бутылку, упал в кусты и захрапел.
