тридцати. И это без учета мехов, золотых слитков и украшений. Хватит денег на пяток новых судов, по самые марсы загруженных станками и материалами. Морякам придется жить на мачтах. Гроздями. Вперемешку с колониальными нарядами. Представил себе эту картинку во льдах. Настроение окончательно улучшилось — такой промерзший люд сходу вытеснит испанцев с южных земель.
Прототип двигателя продолжил отбрасывать от себя все лишнее, как настоящая скульптура. Заводился он по-прежнему плохо, но выйдя на режим, работал уже удовлетворительно. Система охлаждения, использующая конденсатор от паротяга, была даже несколько избыточна. Новый двигатель вышел «холоднее», чем мы рассчитывали.
Зато у подмастерьев появились новые идеи, как еще поиздеваться над с трудом работающей вещью. Выхлоп им, видите ли, помешал! «А что будет, коли перед выхлопом крыльчатку, как наши ветряки поставить?». Рационализаторы. Пришлось объяснять про турбонаддув, а потом еще десяток раз рисовать турбинку. Благо, сразу «в железе» делать эксперименты ныне не принято, и мы до полуночи клеили модельки, продолжив дело утром.
Положа руку на сердце, заметного довеска в мощности двигателя турбонаддув не дал. Надо согласовывать турбину. Впрочем, пусть подмастерья мучаются своей придумкой. Гораздо больший эффект дала регулировка топливной аппаратуры — вот на этом и сосредоточился.
За три дня до Нового Года прототип обрел оконченный вид. По крайней мере, провода не висели, форму расширяющихся впускных каналов зализали, систему охлаждения переделали, и вот уже второй день двигатель шипел без остановки, нагруженный генератором освещения поселка. Любопытно, что жаровые трубы гореть стали реже всего лишь после изменения формы. Что не говори, но всего в чертежах не предусмотришь — часто только экспериментально можно решить некоторые вопросы.
Прототип напоминал амфору с двумя «ручками» жаровых труб по бокам, и горловиной выхлопа сзади. Размеры для мощности в шесть лошадей вышли великоваты, по будущим меркам. Да и тяжеловата эта «амфора» получилась. Зато, по предварительным расчетам, двигатель в сотню лошадей должен получиться немногим больше и тяжелее прототипа. Выходит, с ростом мощности, удельный вес на лошадиную силу падает весьма значительно, и уже со ста лошадей удельный вес газовых коловратников выходил даже меньше, чем у дизелей. Перспективно. Расход топлива пока великоват, примерно триста грамм на лошадиную силу в час. Но при увеличении мощности, экономичность должна расти. Скоро проверим.
Новый Год отметили «по комсомольски», с одним бочонком выпивки на сотню человек. Зато закусок имелось море, и была елочка, подозрительно похожая на пальму. Посидели славно, хоть и не особо долго. Тренировка перед Рождеством.
На основной православный праздник ждали возвращения Алексея. Но так и не дождались. Худо никто не думал, декабрьские шторма хоть и лютовали, но канонерка это не «Искупление», опасение вызывала умеренное.
После Рождества ждали еще два дня. Вот теперь начал волноваться. Канонерка уже грузилась в поход, и остро стоял вопрос, идти на юг к Алексии или на север к Асаде, искать царевича.
В этом контексте с интересом приглядывался к «Искуплению». Теоретически, мы его подлатали, и переход в семьсот пятьдесят километров по ветру фрегат должен пережить. Приказал грузить и его. На всякий случай, бревнами и пиломатериалами. Может, и не утонем.
На третий день уже примеривался к своим волосам, разрабатывая методику их выдергивания. Связь нужна. Меняю сомнительный проект самолета на десяток работающих передатчиков!
11 января 1711 года в Порт Росс вернулась канонерка Алексея, со сломанной стеньгой бизани. Вот ведь… Задержались еще на три дня и только четырнадцатого, эскадра из трех кораблей вышла в океан, ложась на курс к Алексии. Прототип продолжал работать, за все время праздников, сменив всего две жаровые трубы. А дела-то, налаживаются.
Переход в Алексию вышел тяжелый. Резкий, порывистый ветер, высокая волна и сборный экипаж — внушали опасения. Большую часть времени приходилось проводить рядом с рулевым на юте, пропитываясь совсем не тихим океаном. «Искупление» как был «утюгом», так им и остался, несмотря на то, что на этот раз мы загрузили его лучше, и дифферент на корму практически отсутствовал.
Планы посидеть в каюте над чертежами так и остались планами. По факту пришлось нести по две вахты подряд, порой подменяя даже боцмана. Вспомнил много забытых слов своего старого лексикона. Жаль, что матросы меня не всегда понимали. Зато, подозревая нечто угрожающее в моих выкриках, бегали по рангоуту заметно быстрее.
Ради «Искупления» эскадра отвернула в океан западнее, и мы шли вне видимости берегов. Правда, иди мы даже вдоль побережья, берегов все одно не увидели бы — секущие заряды с неба смешивались с водяной пылью гребней волн и снижали видимость до шнурков. То есть, шнурки на берцах приходилось порой искать на ощупь.
Канонерки рявкали туманными ревунами, рассказывая немому «Искуплению» о своем местоположении, и предлагая поторопится. Но мы и так ковыляли на пределе сил. Холодно и мокро. Скорее бы Алексия, «там тепло, там яблоки».
На второй день похода рулевой зевнул волну, и нам выбило несколько досок фальшборта на левой скуле. По палубе начал гулять целый бассейн, и пришлось объявлять аврал уставшим и не отогревшимся еще в кубриках людям. Зародилась уверенность, что корабль мы зря назвали «Искуплением», теперь собираем все шишки на себя. Грела только мысль, что с полными трюмами дерева утонуть не должны, а ветер нас вынесет к берегу, если что.
На четвертый день погоду замучила совесть, и ветер стих до ровного, умеренного. Волны катились гладкие, без гребней. Сквозь разрывы летящих туч периодически проглядывало солнышко, и паруса начали «парить». Объявил большую приборку, а то водоросли, запутавшиеся в выбленках, это непорядок. Перед аборигенами стыдно будет.
Пятый день довел нас до Санкт-Алексия. Любопытно, что тучи над побережьем как отрезало. Над океаном они громоздились плотно, а над землей виднелись только редкие облачка. Линия раздела лежала примерно по береговой черте, и, зайдя в бухту, под теплое, январское, солнце Алексии, даже не верилось, что в океане плохая погода.
Прогрохотавшие якорные цепи объявили конец перехода. Корабли еще немного покачались, выбирая слабину канатов, и замерли. Добрались. Вновь пришлось подменять старпома, распределять наряды и увольнения. Посетила мысль, что мне надо выплатить жалование за три ставки, и еще с повышающими коэффициентами, за спасение «экспериментального» судна. Но в корабельной кассе имелись только петровские рубли. Бардак у нас с финансами.
С другой стороны, моряки жалование предпочитали пока получать «натурой». Тратить деньги все одно некуда. Пора задумываться о портовых едальнях и тавернах с гостиницами. Энтузиазм первопроходцев скоро иссякнет, и народу захочется привычного…
Об этом у нас с Алексеем и случилась первая беседа на берегу Алексии. Коли тут будет база флота, пора эту базу оборудовать. Моряку нужен дом, чтоб было, куда возвращаться из тяжелого похода. Царевич подошел к делу серьезно, видимо и у него подобные мысли мелькали.
Губернатор отчитывался о своем житье, старательно выпячивая жиденькие успехи. Места оказались богаты глиной, и все старания поселенцев сконцентрировались на ней. Лепили не только кирпичи и черепицу, выделывали посуду и даже пузатые, большие горшки под припасы. Навесы, под которыми сохли изделия, тянулись сплошной чередой, взбираясь ступенями на холмы. Далее, лежали распаханные огороды. Оборудования для полей Алексия не имела, но поселений без огородов русские мужики не мыслили. В результате Алексея завалили жалобами, чего не хватает для полного счастья. По большей части, недоставало всего, и еще немножко полива. С водой вообще вышли сложности.
Свалив разбирательства на царевича, этим же днем ушел с эскадрой шлюпок и катеров на север, к нашему «научному» форту. Пока погода позволяет, надо разведать путь для «Искупления» и попробовать затащить фрегат на разгрузку поближе к «Долине». Название у поселка пока было неофициальное, просто несколько раз упомянул про «кремниевую долину», и прижилось, как не странно, именно «Долина», а не «Кремниевый».
На берегу нашу лодочную эскадру уже встречала жиденькая линия поселенцев. Большая часть охраны ушла на промысел, так как припасы заканчивались, а когда привезут свежие, никто не ведал. Надо связью обзаводиться.
