голову, а остальным, хватит и глубокого поклона.
— Драгоценный, а ты себялюб, — тихонечко шепчет мне, улыбаясь Зеран.
Сам знаю, есть грех на мне. В ответ пожимаю плечами. Пусть так, но ползающих у моих ног людей мне совершенно видеть не хочется.
На нашу просьбу нам привели двоих. Один сорокалетний мужчина, с немного затравленным выражением лица. Оно и понятно, от рабства в душе сложно избавиться быстро. А второй подопытной стала амазонка, с вызовом смотрящая на приведших ее женщин. До тех пор, пока не увидела меня. Тут же вся сжалась и бухнулась на колени передо мной. Ох, я же говорю, что мне не нравится такие поклоны.
— Королева, потом всех научишь, как правильно проявлять ко мне почтение, — развернулся я посмотрев, на смутившуюся и стоящую королеву амазонок. В ответ, мне она смогла лишь кивнуть.
— В чем они обвинены? — но, видя, что они просто боятся открыть рот, добавил в голос немного недовольства, и переспросил у одной из охраняющих.
С трудом, подавив порыв снова свалиться предо мной, она, поклонившись нормально, хрипло заговорила.
— Господин, наша сестра говорит, что этот мужчина плохо обращается с ее сыном. Не дает правильно его воспитывать.
— Говори, — тронул я обвиняющую ногой, наклонятся, не хотелось, и она не видя к кому обращаюсь, в землю лицом уперлась.
— Господин, — залепетала она, но по мере объяснения, становилась все смелее и агрессивнее. — Этот… мужчина… не дает мне воспитывать сына, так как положено. Он растит его слабым и никчемным. Он и сам никчемный. Я требую отдать мне ребенка, а этого принести Вам в жертву.
Мужчина побледнел, сцепив руки в замок и сжав их так, что я думал сейчас сломает. Но продолжал молчать, вызвав этим уважение к себе. Я бы раз двадцать уже сорвался, и нахамил этой.
— В чем заключается, в твоем понятие, воспитание? — елейным голосом продолжил я.
— Тренировки, и наказания. Он должен стать сильным, — гордо выпятила она грудь. Ясно, не мать, а тупой воин. Так можно и ребенка угробить.
— Я услышал твое мнение. А теперь ты, расскажи — обратился я к мужчине.
— Вы будете слушать этого?! Вам не зачем это делать, моего слова достаточно. Я амазонка, а он… — прервала она меня, и зря. Что-то мне сегодня хочется не ограничивать себе только шаманом.
— Молчать! — рявкнул я, и ошарашено отметил, как услышал грохот грома. Опа-па, это что-то новенькое. Амазонки замерли как мыши. — Я сам решу. Ты мне не указ.
— Говори, — повернулся я к мужчине.
— Господин, прошу Вас, не отдавайте ей сына. Он маленький совсем, она убьет его.
— Сколько ему?
— Два года.
— Такой маленький… — пораженно выдохнул я, а эта говорила что-то про наказание и тренировки. Я думал ему лет семь, и то мало. Но два… это…слишком мало. Так надо успокоиться, а то судить будет некого. Спокойно… Рука Зерана, опустилась мне на плечо, слегка сжав его. Вот как у него во время, получается, узнавать, что мне нужно успокоиться. Я, наверное, на детях просто помешан, раз меня так сильно выводит любая несправедливость по отношению к ним. Пусть так.
— Прошу, Вас господин, пощадите моего сына, — с надрывом начал просить меня мужчина, видимо заметив мою вспышку недовольства. Амазонка скривилась в презрительной усмешке, а сжимающий нервно свои руки мужчина, умоляя меня, даже не замечал, как из уголка глаза у него потекла слеза.
— Хватит! — рявкнул я. Честное слово, не железный же. А развеять эту стерву, мне хочется все сильнее. — Ведите их к алтарю. Уложите. Нет раздевать не надо, и привязывать тоже. Королева, к ножу тянуться не стоит, мы же не жертвоприношение собираемся совершать. Или Вы решили ослушаться?! Нет… ну и славненько.
Со страхом смотрел на меня лежащий, на алтаре мужчина.
— Не бойся, — дотронулся я до его лба. И мужчина поверив, расслабился.
— Хочу знать истину, — громко произнес я, пристально глядя в глаза идолу.
Я сам невольно испугался, а амазонки так вообще отскочили на несколько шагов, когда деревянная голова идола склонилась над мужчиной, пристально вглядываясь своими красными углями в его испуганные глаза. Смотрины длились минуту, идол улыбнулся, дунув на подопытного, окутав его таким густым туманном, что на несколько минут скрыл полностью алтарь. Идол выпрямился и замер. Туман рассеялся, а перед нами поднявшись с камня, сидел мужчина, но значительно помолодевший.
— Спасибо, господин. Я умирал, но ваш дух отблагодарил меня еще годами жизни, что бы я мог и дальше растить моего сына.
Видимо его мысленно об этом просветили.
Я в ауте. Чегой- то я там намагичил, умник. Зеран не в меньшем обалдении. А вот амазонки опять за старое, валяются в ногах. А это, самая дерзкая, вообще трясется.
— Теперь твоя очередь, — показываю я на алтарь. Девушки, без колебаний укладывают дергающуюся амазонку. Алтарь сам лишает ее возможности двигаться, и снова идол склоняется, теперь уже над ней. В это раз он кривиться, и начинает говорить. Все, это финиш. Больше не магичу, пока не научусь.
Голос монотонный, лишенный эмоций.
— Жестока. Виновна во многом. Наказание — пожизненно, — и снова туман, но теперь черный. Рассеивается. И мы все в шоке. Кто-то из видавших виды амазонок падает в обморок. Может и мне отключиться? Не получается, а жаль.
— Даэ, я тебя очень прошу больше не магичь. Ладно? — жалобно шепчет Зеран.
Я только киваю в ответ, сам боюсь.
Перед нами сидит обыкновенная обезьянка, и усердно чешет маленькой лапкой свой живот.
— Я возьму ее, — улыбается мужчина и протягивает к обезьянке руку. Та, обнюхав ее, перебирается по ней на плечо, и там замирает.
— Господин? — зовет меня Королева.
— А? — рассеяно поворачиваюсь я к ней. — Ах, да. Вы видели, как проходит суд. Вот и пользуйтесь. А нам пора.
Схватив за рукав Зерана, я потянул его за собой на выход.
— И помните королева, ни каких жертв. Иначе вы будете наказаны, — проговорил я для острастки, грозно. Идол ожив, повторил за мной, — ' Наказание за кровь', и снова застыл.
Я в обалдении своего магичества вывалился наружу и в упрямстве тащил за собой Зерана, вцепившись в его руку. Как он умудрился схватить по дороге наши сумки, я так и не понял. И как я летел к морю, тоже не понял. Но когда мы опустились на берегу, и убрал свои крылья, сумки оказались с нами. Я постепенно приходил в себя.
— Даэ, ты меня удивляешь все сильнее с каждым разом. Я не знаю, чего от тебя ожидать в следующий момент, — улыбнулся мне Зеран, сидя рядом на теплом песке.
— Я сам испугался, — честно признался я.
— Больше не магичь.
— Поверь мне, пока не научусь, точно не буду. Сам боюсь, своего таланта. — Усмехнувшись, он прижал меня к себе.
— Ты чудесный и необыкновенный, мой эльфенок.
— В Академию? — наконец успокоился я в объятиях Зерана.
— Угу. А у амазонок теперь появился свой идол, и новая легенда, как ты взмыл в небо, унося своего супруга, — ехидно поведал мне Зеран. Мы рассмеялись.
— Перенос? — поцеловал я Зерана, счастливо улыбаясь. И мы одновременно нажали на камни, в артефактах.
