когтя. Это не возможно. Ошейник должен полностью блокировать.
— Ладно, прекращай удивляться, старик. Я весь такой уникальный, — отмахнулся я, — лучше скажи, есть ли способ снять этот дурацкий ошейник?
— Очень давно я слышал, что одному сильному магу удалось снять его. Вроде как, ошейник распался от сильного магического воздействия. Это все, что мне известно, и не поручусь, что сказанное сейчас мной, является правдой. Хотя при твоих возможностях, думаю, тебе удастся, — шепотом делился со мной он.
— Если и побегу, то только с тобой — вместе, — уверенно сказал я.
— Смеешься Даэ. Я очень стар, и тащить меня с собой, — это по меньшей мере глупо и смертельно опасно.
И как всегда, 'вовремя' меня скрутила резкая сильная боль в животе.
— Ты же сказал, что от яда я не умру, — пролепетал я.
— Но и не сказал, что больно не будет, — сочувствующе проговорил старик.
Выгибало и сгибало меня, где- то около часа. В промежутки без боли, насчитывающие секунды, я видел встревоженное лицо старика, сидевшего со мной рядом. Боль утихла и измученный я уснул. Проснулся резко, от душераздирающих криков. Вскочив на ноги, огляделся. Старика не было рядом. Дурное предчувствие кольнуло сердце. Выбежав во двор, просто обомлел. Там привязанный между двух столбов, болтался окровавленный и изуродованный, старик. Сквозь месиво крови и мяса, некогда бывшего его спиной, теперь виднелись кости. Норс в остервенение стегал его с довольным оскалом на морде.
— Мне передали, что ты выжил. Честно говоря, был очень удивлен. Хотел до тебя добраться, да вот старик так самоотверженно тебя защищал, что я решил для начала с ним развлечься. Смотри, какая красота, — счастливо рассмеялся заметивший меня выродок, указывая рукоятью плети, на обезображенную спину Кимора.
Мой яростный рык остановил двинувшихся ко мне охранников. Я был уверен, что мои глаза сейчас светятся алым.
— Как же так… ведь… ошейник…как же так… — лепетал ошарашенный садист.
Мгновенно я оказался рядом с Кимором, бережно приподнял за подбородок его побледневшее лицо. Под белоснежными бровями, мутный от боли взгляд встретился с мои алым. И в этих выцветших от времени и зноя глазах, было столько надежды…в меня.
— Беги… — последний раз прошелестел покусанными губами, старик, прежде чем его взгляд потух.
И мир, для меня, раскололся. Словно что- то спрятанное глубоко внутри меня дало трещину, через которую полилась сила, обильно сдобренная гневом и душевной болью. Мне стало, нестерпимо жаль погубленные другими, жизни старика, Митяки, мою. Сжав руки в кулаки, я заорал изо всех сил: ' Ненавижу! Как же я вас всех, уродов, ненавижу!' Закружившийся вокруг меня вихрь стал распространяться все шире и шире. Проходя сквозь тела, словно туман и оставляя за собой лишь пыль, от не успевших ничего понять, людей. Разорванный ошейник упал к моим ногам. Слезы застилали мне глаза. Опустошенный на ослабевших ногах я опустился на землю и потерял сознание.
Глава 9
' Улыбайтесь, это всех раздражает'.
Пришедшая утром стража вместе с засекшим всплеск магии, вчера вечером, светлоэльфийским магом, нашли в живых только меня, лежащего свернутым калачиком посреди двора. Светлый эльф с довольным видом защелкнул на моих запястьях, темного эльфа, антимагические браслеты. Бесцеремонная стража, притащив меня в тюрьму, швырнула в вонючую камеру. Тихо и опустошенно я лежал и смотрел в одну точку. Терпеливо ожидая суда. А вот, что приговор мне не понравится, я не сомневался. Мимо сновали крысы, совершенно не боясь меня. Мне было безразлично. У зарешечетого окна послышалось хлопанье крыльев. Большая птичка — вяло отметил мозг.
— Эй, парень? Ты меня слышишь? — раздался мужской голос.
— Слышу. Чего надо? — не меняя не позы, не интонации сказал я.
— Хочу тебя из заключения вытащить, — огорошил он меня.
— Зачем?
— Я видел, что ты натворил. Любопытно стало, на тебя посмотреть. Скучно мне, вот и решил тебя спасти, — объяснил неизвестный.
Каким тоном было произнесено слово 'скука', навело на мысль, что моему новоявленному спасителю действительно просто скучно, и он решил таким образом развлечься.
— Дождусь приговора, — глупо буркнул я.
— Его уже вынесли, — сообщил он, — сожгут завтра днем. Столб с кучкой дров уже приготовили.
— Круто.
— Ну, так как, спасть тебя или нет? — нетерпеливо выдал неизвестный.
— Раз пришел, давай спасай, — согласился я.
— Отлично! — Обрадовался странный тип. — Тогда отойди подальше от стены. Когда рванет, прыгаешь ко мне в объятия и крепко держишься. Мы полетим. Понял?
— Понял. Взрыв, прыгаю, жмусь, летим.
— Точно. Начали.
Бабахнуло смачно — пол стены, как корова языком слизала. Прыгаю, обнимаю, летим. Уткнулся носом в мужскую грудь. Стараюсь не куда не смотреть, высоты, как оказалось, я тоже боюсь. Летим… Летим долго, я уже устал, не говоря о том, кто меня несет. Наконец — то спускаемся на землю.
— Здесь недалеко трактир, передохнем в нем. Искать, скорее всего, тут не будут. Пустыню мы пересекли, — сказал незнакомец.
Отряхнув грязную одежду, и поняв тщетность этой попытки, поднял глаза на своего спасителя.
— Слушай, а ты нормальным стать можешь? А то от твоих огромных загнутых рогов, клыков, мускулистого тела… ой, что- то не туда понесло — мысленно затормозил я себя, а вслух продолжил, — и хвоста?! Хочется сбежать.
— И не боишься меня? — недоуменно спросил он.
— Знаешь, я тоже перекидываюсь в зверюшку, не хилее тебя, — спокойно заметил я, удивленному спасителю.
— Могу стать почти темным эльфом, — предложил он.
— Слово 'почти' меня всегда смущает. Это как?
— Кожа будет темно- коричневая с синеватым отливом, — пояснил мужчина.
— Давай. Будешь, эльф особо сильно загоревший, тоже классно, — обрадовал его я.
Обернувшись в эльфа, он откопал, какой- то сверток под деревом и подал его мне.
А он довольно симпатичный, и в своей ипостаси и в облике темного. Даже слишком, — поймал я себя на этой мысли.
— Надень плащ, прикройся. А остальные вещи, когда вымоешься. А то запашок от тебя такой, что нюх напрочь отбивает.
— Ох, мечта. Горячая ванна, чистая одежда. Блаженство, — в слух размечтался я.
Комнату сняли без проблем и быстро. Наплюхавшись вдоволь в горячей ванне, вернее в корыте, переоделся в чистое. После помывки, волос спутался. Попробовал расчесать, чуть весь не выдрал. Оказывается, расчесывать столь длинные волосы, а они у меня свисают почти до колен, очень сложно и сразу по всей длине провести практически не возможно. Теперь я понимаю, зачем нужна прислуга. И обрезать боюсь, а вдруг длина важна, предыдущий владелец ведь для чего-то их отращивал. По-моему я сейчас начну психовать. Вот за этим занятием и с плохим настроением, меня и застал мой спаситель.
— Помочь? — предложил он.
— Не откажусь, — сел на пол уперевшись спиной в его свисающие с кровати, ноги.
