Безумная ночь прошла, и Нина с трудом возвращалась в реальность из заоблачного мира осуществленных желаний. Ее переполняла нежность и, вместе с тем, печаль. Ей хотелось верить, что впереди будет много дней и ночей любви, но она знала на собственном опыте, как изменчива судьба, как хрупка человеческая жизнь…
Сейчас, в утреннем свете, Нина думала и о последствиях прошедшей ночи. Ей хотелось, чтобы частица этого прекрасного безумия осталась в ней, в ее теле. Она была почти уверена, что в такую ночь должна зародиться новая жизнь.
— О чем ты думаешь? — голос Ярослава прозвучал у самого уха, и тут же его губы нетерпеливо заскользили по ее плечам, груди.
— О том, что жизнь продолжается, — сказала Нина, отвечая ему такими же поцелуями. — И наша любовь… она должна подарить нам новую жизнь. Понимаешь?
— Ты говоришь о ребенке? — Ярослав оперся на локоть и посмотрел Нине в глаза… — Ты думаешь, что…
— Да. Я верю, что он начал зарождаться. Именно сейчас у меня самые благоприятные дни для зачатия. И эта ночь… кажется, я вся раскрылась тебе навстречу.
— Да, любимая, я это почувствовал. Впервые твое тело так отвечало на мою любовь. Я счастлив, что пробудил в тебе женщину. Это сводит меня с ума, а иногда… чуточку пугает. Как бы мне не пожалеть, что я сам развратил тебя.
Последние слова Ярослав пробормотал сквозь зубы, откинувшись на спину и прикрыв глаза.
— Ты меня не развратил, а… раскрепостил, — возразила Нина, склонившись над ним и трогая губами его лицо.
И вдруг Ярослав вскочил, прижал Нину к себе и посмотрел ей в глаза обжигающим взглядом.
— Если ты когда-нибудь мне изменишь… Если я узнаю, что ты с кем-то так, как со мной…
Его голос звучал глухо и хрипло, и Нина даже обрадовалась, почувствовав неподдельную искренность порыва Ярослава.
— Только не смейся надо мной. Для меня это слишком серьезно.
— И для меня это не шутки. Уж поверь! Если я когда-нибудь узнаю, что ты, Ярослав, с кем-то… о-о, тебе тоже мало не покажется!
— За меня можешь быть спокойна. Я всего в жизни повидал и перепробовал, а потому все о себе знаю. И я уж точно уверен, что кроме тебя мне никто в мире не нужен. А вот ты… ты еще, может быть, и себя-то толком не знаешь.
— Боишься, что, став опытной женщиной, я захочу еще кого-то кроме тебя? — в фиалковых глазах Нины мерцали таинственные, лукавые искорки.
— Говорят, такое случается с женщинами.
— Говорят!.. Это говорят те мужики, которые сами не умеют любить. И женщины от них уходят не в поисках приключений, а потому, что им не хватает любви. Но тебе опасаться нечего… если, конечно, сам не изменишься.
— Охотно верю твоим словам, потому что мне хочется верить, — вздохнул Ярослав, с нежностью взяв ее лицо в свои ладони.
Потом, когда они встали, Нина вспомнила о похоронах Игоря и загрустила.
Ей хотелось думать о счастье, о будущей жизни, но реальность не оставляла места сладким грезам. Воспоминание об Игоре не позволяло расслабиться и уйти от борьбы.
Сегодня на похоронах она, наверное, увидит Таню. Эта женщина так много потеряла в жизни… Надежда на будущее материнство заставляла Нину особенно остро чувствовать горе той, пока еще незнакомой Татьяны, которую ей так хотелось поддержать.
На похоронах Игоря было много журналистов. Одни пришли как его друзья и коллеги, но для большинства, это была работа — каждый готовил для своей газеты или телепередачи репортаж о нашумевшем в городе событии. Немало было и милиции. Но Нина не замечала ни вездесущих камер и микрофонов, ни милицейских форм, ни официальных представителей. Ее взгляд все время устремлялся к толпе ближайших родственников, окруживших гроб. Среди них она сразу же заметила тоненькую фигуру в строгом черном платье и косынке из черных кружев. В толпе она стояла одна: никто не брал ее под руку, не обнимал за талию, не говорил утешительных слов. Даже в самой осанке женщины, в своеобразном наклоне головы, в стиснутых руках было столько одиночества и потерянности, что Нина сразу же поняла: это она, Таня.
Дернув Ярослава за руку, Нина шепотом спросила:
— Татьяна там?
— Да, она стоит немного в стороне.
— Ты правильно о ней сказал когда-то: «Хрупкая, как Офелия». Я ее сразу же узнала. Давай к ней подойдем.
Татьяна слегка вздрогнула, когда Нина коснулась ее руки, и подняла огромные голубые глаза, в которых, не проливаясь, застыли слезы. Она кивнула Ярославу, узнав его, а на Нину посмотрела с молчаливым вопросом.
— Танечка, это Нина, моя жена, — пояснил Ярослав. — Игорь был одним из лучших моих друзей, и Нина его тоже немного знала. Она даже будет выступать в суде свидетелем. Короче, будь уверена, убийц разоблачат.
Таня кивнула, прикусила губу и вдруг произнесла:
— Я дура и слабачка. Если бы я не ушла от него, такого бы не случилось…
— Перестань себя казнить. При чем здесь ты? — Ярослав слегка обнял ее за плечи. — Если что, можешь на нас рассчитывать. Мы все твои друзья — я, Костя. Нина… Женя с Севой, хотя они и далеко… Женя сегодня должен прилететь, а Сева к сожалению, в рейсе. А вот и Женя появился…
Ярослав отошел к другу. Нина, увидев пробиравшегося сквозь толпу Женю, кивнула ему издали, но осталась стоять рядом с Таней. Ей хотелось о многом рассказать любимой женщине Игоря, да было не время и не место.
Вокруг толпились люди, Нина слышала обрывки разговоров, ловила на себе любопытные взгляды. Какой-то назойливый фотокорреспондент лез в толпу родственников с фотоаппаратом и его ручища с татуировкой мелькала у Нины перед глазами.
Нина обняла Таню за талию, чтобы их не оттеснили друг от друга, и тихо спросила ее:
— Ты помнишь мой звонок, Таня?
Женщина кивнула головой и через непродолжительное время произнесла:
— Ты обещала что-то рассказать об Игоре.
— Да. Ярослав против, но я считаю, что ты должна знать об этом.
— Почему против?
— Просто из осторожности. Давай где-нибудь встретимся, поговорим.
— Можно у меня, — тихо произнесла Таня. — Я в квартире одна мама сейчас у бабушки в деревне. Если можешь, приходи завтра в любое время. Я целый день буду дома. У меня отпуск.
— Хорошо. Куда идти?
Татьяна назвала адрес. Он был простым, и Нина легко его запомнила. Обняв Таню и еще раз сказав ей что-то утешительное, Нина вернулась к Ярославу. Он, занятый разговором с Женей и Костей, не обратил внимания на Нинин диалог с Татьяной и вряд ли заподозрил, что они уже договорились о встрече.
На этот раз Женя остановился у Кости, а потому вечером, после похорон, Нина и Ярослав остались одни. Несколько раз она порывалась рассказать ему о предстоящей встрече с Татьяной, но не решалась. Понимала, что Ярослав может помешать.
Потом, хотя было уже очень поздно, явились Катя с Вадимом. Нина не успела опомниться, как упреки и сетования Кати посыпались словно горох, перемежаясь то смехом, то слезами. Конечно, Ярослав сообщил Кате ту официальную версию, которая была представлена следствию, и теперь младшая сестра не переставала удивляться:
— Ну, ты и конспиратор, сестрица! Даже мне не сказала, что была детективом! Это же надо — выслеживать убийц, мчаться за ними по всему городу, прятаться в развалинах! А потом, а потом… плыть через реку, спасаться бегством… нет, ну прямо триллер! Вот только обо мне не подумала, дорогуша! Может,
