Но хвостов тоже оказалось немало. Целых два. Причём один хвост гораздо длиннее другого.
Насчёт ног Мишка ещё бы пережил. Немного больше, немного меньше — не велика разница. Но про хвост Мишка совершенно точно помнил, что он у него был один. И короткий.
— Артур! — заорал Мишка так громко, что Артур сразу бросил смотреть телевизор и примчался в ванную. — Артур, считай скорей. Скорей считай.
— Что считать? — спросил Артур.
— Ноги мои считай! — сказал Мишка. — И хвосты.
— Давай сосчитаю, — обрадовался первоклассник Артур. — Я как раз недавно считать научился. Очень кстати.
Артур сунул руку в пену, чтоб нащупать Мишкины ноги. А нащупал он там кошку Аксинью и вытащил её.
— Странная вещь! — удивился Артур, разглядывая намыленную Аксинью.
Бульдог Мишка немножко приоткрыл левый глаз, только на секунду, чтоб мыло попасть не успело.
— Это ты мочалку мою из ванны вытащил. Ты на мочалки не отвлекайся, ноги считай. И хвосты.
Кошка Аксинья была вся в мыльной пене и действительно очень напоминала мочалку. Когда Артур вытащил её из ванны за шиворот, она сразу почувствовала, что происходят какие-то не предвиденные ею события. И хотя она не очень хорошо понимала, что с ней делается, она на всякий случай вырвалась у Артура из рук, выскочила из ванной и выпрыгнула в открытую форточку.
По дороге она сбила с ножек телевизор, в котором шла теперь другая передача: «Жизнь людей». Телевизор рухнул на пол, передача про жизнь людей в нём сразу же подошла к концу.
А кошка Аксинья, выпрыгнув из форточки с двенадцатого этажа, оказалась в воздухе и опять ничего не поняла.
Но, к счастью, Аксинья вся была покрыта мыльной пеной, а мыльная пена — она вся сделана из маленьких пузырьков, а пузырьки — они лёгкие, как воздушные шарики, поэтому Аксинья стала падать с двенадцатого этажа не очень быстро, а очень медленно. И плавно опустилась на улицу. Только она попала не на землю, а на крышу проезжающего троллейбуса. И тут наконец Аксинья поняла, что с ней делается. Аксинья поняла, что она едет на крыше троллейбуса. И когда она это поняла, она упала в обморок. Но с крыши не скатилась, просто лежала в своем обмороке на крыше троллейбуса и ехала дальше по маршруту.
ВОСЬМЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО ШТРАФ, ЗАБЫТЫЙ КОШЕЛЁК, МЕЛЬКНУВШЕГО КОЗЛА, ВЕЧНУЮ РАЗЛУКУ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Аксинья ехала по маршруту, а мыльная пена стекала с неё длинными струйками на крышу троллейбуса и капала оттуда вниз. По дороге за троллейбусом стали оставаться маленькие лужицы.
Водитель троллейбуса посмотрел в специальное зеркало заднего вида и спросил пассажиров:
— Вы не знаете, что с нашего троллейбуса капает?
— Не знаем, — сказали пассажиры и задумались.
Одна старенькая пассажирка, не долго думая, открыла на всякий случай зонтик и поставила себе на голову маленький тазик.
Водитель затормозил и стал карабкаться на крышу троллейбуса, посмотреть, почему оттуда капает.
Пассажиры со всех сторон высунулись из окошек, вытянули шеи вверх. Им тоже было интересно.
— Эта штука, которая капает, — крикнул водитель, — похожа на мочалку с ушами!
А в троллейбусе вместе с пассажирами ехал контролёр. Билеты проверял. Он тоже высунулся, вытянул шею и, когда услышал про уши, сразу закричал:
— Не мочалка. Троллейбусный заяц. С ушами. Без билета на крыше едет, а намылился для маскировки. Бросайте его сюда, я его узнаю и оштрафую.
В это время Аксинья как раз пришла в себя из своего обморока и тут же услышала, что её сейчас оштрафуют. Платить штраф Аксинья не любила с детства, к тому же у неё не было с собой ни копейки денег. Перед тем как нырнуть в ванну, она забыла свой кошелёк на полочке, где лежали её зубная щётка и вставные зубы дедушки Серёжи.
Поэтому Аксинья ловко выскользнула из рук водителя — она была скользкая от мыла, и ей было легко выскальзывать, — спрыгнула с крыши троллейбуса, кинулась наутёк. Контролёр смело выпал из окошка троллейбуса, помчался за ней.
Оба бежали так быстро, что уже через две минуть выскочили из города и помчались по дикой природе.
— Платите штраф! Штраф платите! — кричал контролёр.
Этот крик услышал козёл Матвей, который исчез из виду в аэропорту и появился за семь километров от аэропорта по другую сторону города. Матвей чувствовал себя виноватым, поэтому решил: про штраф кричат ему. Он тут же кинулся в сторону и снова исчез из виду.
Сначала контролёр чуть не догнал кошку Аксинью. Но Аксинья бежала на четырёх ногах, а контролёр только на двух. И вот постепенно Аксинья начала убегать вперёд, а контролёр стал отставать, отставать и наконец совсем отстал. Теперь контролёр бежал совершенно один посреди дикой природы.
Тогда он перестал бежать и пошёл спокойно.
«Ничего, ничего! — думал контролёр. — Рано или поздно этот намыленный заяц устанет и остановится. Тут-то я его настигну. И оштрафую».
