О, Солон!

Какой быстрый переход от 'ложь — позор', через соблазн ('стоит нам добыть') к решительному 'пусть умолкнет совесть!'. Это — примета времени!

В 411 году, в разгар кровопролитной борьбы между вождями олигархов и демократов, была поставлена трагедия Еврипида «Финикиянка». В ее сюжете — война между сыновьями несчастного царя Эдипа, Полиником и Этеоклом, за царство в Фивах. Этеоклу удалось изгнать брата. Тот возвращается под стены родного города во главе чужеземного войска. Его ведет жажда денег, дающих власть. В начало трагедии Еврипид вводит эпизод, когда Полиник встречается со своей матерью Иокастой (в этой версии мифа она и Эдип живы) и просит ее уговорить брата добровольно уступить ему власть в Фивах. Хотя бы на один год, чтобы потом царствовать поочередно. Свою просьбу он заканчивает такой сентенцией:

'Я истиной избитой заключу
Мои слова: на свете только деньги
Дают нам власть, вся сила только в деньгах;
И если я привел сюда войска,
Так оттого, что беден я, а знатный
И нищий муж среди людей — ничто'.

(438–443)

Иокаста пытается убедить Этеокла ответить согласием на просьбу старшего брата. Она с жаром говорит о правде, равенстве, справедливости. Но для Этеокла все это — пустой звук. Им безраздельно владеет жажда власти, пусть неправой, но сладостной. Он отвечает матери:

'Перед тобой желаний не таю:
На путь светил полунощных, и в бездну
Подземную, и к ложу солнца я
За скипетром пошел бы, не колеблясь,
Когда бы там он спрятан был. Царей
Великих власть среди богов бессмертных —
Богиня дивная. А я — фиванский царь!
О мать моя, и прав своих державных
Я не отдам другому, — пусть их вырвет…
…
… Острее нож точи!
Коней и колесниц побольше в поле!
Когда Неправда нам вручает Власть,
Они прекрасны обе. Добродетель
Во всем другом готов я соблюдать'.

(504–526)

Уже после смерти Еврипида была поставлена трагедия 'Ифигения в Авлиде'. Ее сюжетом служат события начала Троянской войны, когда царь Агамемнон был должен принести в жертву Артемиде свою дочь Ифигению. По ходу трагедии возникает словесная перепалка между братьями-царями. Менелай в запальчивости говорит Агамемнону:

'Вспомни, как душой горел ты стать вождем союзных ратей,
Сколько ран душевных прятал под расшитый свой гиматий?
Вспомни, как ты унижался, черни руки пожимая,
Как дверей не запирал ты, без разбору принимая,
Как со всеми по порядку ты беседовал учтиво,
И врагов и равнодушных уловляя фразой льстивой…
И с ахейцами торгуясь за надменную утеху,
Чем тогда ты, Агамемнон, не пожертвовал успеху?
А потом, добившись власти, вспомни, как ты изменился,
От друзей своих недавних как умело отстранился!..'

(337–346)

Можно не сомневаться, что в этом описании Еврипид имеет в виду приемы, какими добивались власти его современники — демагоги. В трагедиях Еврипида мы находим и оценку низменных вожделений афинского плебса той поры. В середине 20-х годов была поставлена трагедия «Геракл». Захвативший власть в отсутствие Геракла тиран Лик намерен погубить жену и детей героя, но тот успевает во-время вернуться в Фивы. Затем следует сцена безумства Геракла, убивающего своих детей. Очнувшись, он хочет покончить с собой, и его едва удерживает Тесей. Так вот. Когда в начале трагедии Геракл появляется в Фивах, его встречает отчим, Амфитрион, и предупреждает, что голытьбы ради возможности грабежа поддерживает тирана:

'Знай: много нищих, что хотят казаться
Богатыми, захватчика поддержат:
Мятеж подняли и сгубили город
Затем они, чтобы добро чужое
Разграбить, промотав сперва свое
На праздные попойки и пирушки'.

(588–593)

И еще, — для полноты картины, — суждение Еврипида о переменчивом характере суда народа. В 408 году поставлена трагедия «Орест». Ее действие начинается уже после убийства матери-отравительницы Орестом и его сестрой, Электрой. В кульминации трагедии суд аргосцев над Орестом. Перед судом многоопытный Менелай советует Оресту:

'Когда народ от гнева разъярится,
Он как пожар — тушить не помышляй!
Но если, уступив, сумеешь выждать,
Чтоб ярость он всю выдохнул, тогда
Мгновенья не теряй и можешь тотчас
С народа взять что хочешь без труда.
И жалость в нем и гнев живет великий
Терпение имей, и ты спасен'.

(697–704)