утрам Бернард. А еще те мгновения, когда она видела из окна, как он встречает Робина после занятий, как часом позднее оба они уезжают куда-нибудь вместе.
Кэтрин старалась быть предельно осторожной и пряталась в складках штор. А в самые опасные моменты отпрыгивала от окна.
Он не должен думать, что я за ним шпионю, размышляла она. А то возгордится. Или опять неправильно меня поймет… Зачем я постоянно наблюдаю за ним? От этого ведь не становится легче…
Желание Бернарда скрыть их роман от сына вскоре стало ей понятно. Как отец Бернард был крайне внимательным и заботливым. К тому же являлся приверженцем строгих правил и, несмотря на то что мог позволить себе многое, не хотел показывать сыну дурной пример. В конце концов, Робин был еще слишком молод.
Кэтрин вздохнула.
— В настоящий момент мы демонстрируем весеннюю коллекцию одежды для разных журналов. На улице мороз, а у нас на студии все пестрит желтым, оранжевым и голубым. Мне нравится моя работа.
— А осенью, когда еще тепло и солнечно, вы расхаживаете по своей студии в мехах? — поинтересовался Бернард.
— Совершенно верно. — Кэтрин выдержала паузу. — Но приятнее зимой демонстрировать легкие наряды. Легче ждать весну.
— Ты любишь тепло? — тихо спросил Бернард, проводя подушечками пальцев по расслабленной груди Кэтрин.
Она мечтательно вздохнула, повернула голову и посмотрела в его глаза.
— Конечно.
— Значит, тебе нравилось у нас в Калифорнии?
Кэтрин медленно кивнула.
Вообще-то ей сложно было судить о своем отношении к Лос-Анджелесу. Этот город неизменно ассоциировался у нее с их безумным романом, с ее пламенной любовью к Бернарду.
Она на Мгновение закрыла глаза и представила плещущиеся у ног теплые зеленоватые волны океана, ласковое солнце, великолепие Санта-Моники.
— Мне кажется, Лос-Анджелес — самое красивое место на земле, — пробормотала она. — Нежные пески пляжей, атмосфера непрекращающегося праздника, загорелые, симпатичные люди и синее-синее небо!
— Иногда от этого устаешь, — ответил Бернард. — Хочется увидеть снег, вдохнуть морозный воздух. И… поскорее вернуться домой.
Кэтрин звонко рассмеялась.
— Ты скучаешь по дому? — спросила она.
— Само собой. По дому тоскуют, наверное, все нормальные люди.
— Ты все так же помогаешь отцу заниматься делами туристического комплекса? — спросила Кэтрин.
— Мой отец умер пять лет назад от рака легких, — печально сообщил Бернард.
— Прости, пожалуйста… — пробормотала Кэтрин, смутившись.
— Не извиняйся. Ты ведь об этом не знала. — Бернард вздохнул. — Теперь управление комплексом целиком на мне. Совсем недавно завершилось строительство нового спортивного зала и музыкального салона.
— А кто остается вместо тебя, когда ты в отъезде? — полюбопытствовала она.
— Муж моей сестры, — ответил Бернард. — Ему помогают сыновья.
— О! Ты теперь глава целой империи!
Бернард нахмурился.
— Это называется семейный бизнес, Кэтрин! Так всегда было, так будет и впредь.
Она поцеловала его в залегшую между бровей складку.
— Не сердись! Я ведь просто шучу.
Кэтрин легла на живот и потянулась, подобно гибкой кошке. На губах Бернарда заиграла улыбка.
— Я хочу как следует расслабиться… — промурлыкала Кэтрин.
— Намекаешь на то, чтобы я сделал тебе массаж спины? — спросил Бернард.
— Спины и всего остального.
— Тогда переворачивайся.
Кэтрин с готовностью подчинилась. Но тут же приподнялась, и сама стала делать массаж Бернарду — начала искусно ласкать его грудь и живот подушечкам пальцев.
У него из груди вырвался приглушенный стон.
— Где ты научилась всему этому? — с изумлением глядя на нее, спросил он.
Кэтрин лукаво улыбнулась.
— Давай договоримся, что не будем задавать друг другу слишком много вопросов.
Бернард неохотно кивнул.
— Ладно.
На протяжении некоторого времени она продолжала свою изысканную пытку. Бернард следил за каждым ее движением, прикрыв глаза и тихо постанывая.
Потом подался вперед, уложил ее на спину и принялся неистово целовать ее живот, опускаясь все ниже и ниже, пока Кэтрин не закричала от восторга.
Бернард встревоженно поднял голову и посмотрел на раскрытую форточку.
Кэтрин убрала с лица сбившуюся прядь и проследила за его взглядом.
— Думаешь, я веду себя слишком шумно?
Бернард улыбнулся.
— Хорошо, что Робина еще нет дома. Кстати, о Робине… По-моему, мне пора уходить.
Кэтрин взглянула на часы.
— В самом деле, — согласилась она. — Твой сын вернется очень скоро.
Бернард посмотрел на нее несколько смущенно.
— Наверное, ты считаешь, что как отец я жуткий перестраховщик?
— Я не очень-то задумываюсь над твоим отцовством, — сказала Кэтрин.
— И все же? — настаивал Бернард.
Кэтрин покачала головой.
— Бернард, как я могу судить о подобных вещах? Сам подумай! У меня ведь никогда не было детей, и я не вникала в вопросы воспитания. Поэтому имею лишь размытое представление о том, каким должен быть отец, какой — мать. Оно сводится в основном к личным воспоминаниям о детстве.
— А почему ты не родишь себе ребенка? Почему не сделала этого раньше? — спросил Бернард.
Кэтрин притихла.
— На это есть свои причины…
Бернард взял руку Кэтрин, поднес к губам и стал нежно целовать кончики ее пальцев.
— Расскажи мне… Что это за причины? Если, конечно, это не тайна.
— Разве это важно?
— Что ты имеешь в виду? — Поцелуи Бернарда постепенно превращались в легкие покусывания.
— Разве это важно для тех отношений, которые существует между тобой и мной? — спросила Кэтрин, но вовремя себя одернула. Она опять подошла к запретной грани, к разговору о них двоих, и поспешила исправить оплошность. — Неужели тебя это сильно интересует?
— Разумеется, принуждать тебя отвечать на мой вопрос я не собираюсь, — задумчиво произнес Бернард. — Но искренне не понимаю, почему у такой женщины, как ты, нет ребенка. Жизнь ведь состоит не только из работы и секса с людьми, которым ничем не обязан. Иметь кого-то, о ком нужно заботиться, за кого следует нести ответственность, крайне важно.
Сердце Кэтрин неприятно сжалось. Подобные речи из уст Бернарда были для нее слишком болезненны. Странно, что он, человек, привыкший все и вся подчинять своей воле, говорил ей об ответственности и заботе.
Особенно неуместна эта беседа была сейчас, когда они лежали в теплой постели, согревая друг друга
