мной еще спорили всегда. А потом мы встретились на межвузовской конференции и снова спорили…
Станислав Иванович улыбнулся дружелюбно и махнул рукой, словно отмахиваясь от своего прошлого.
Они вошли в дом и начали подниматься по лестнице, продолжая разговаривать.
– Вы немало крамольных мыслей высказывали, – добавил Станислав Иванович. – Я и сейчас со многими вашими тогдашними высказываниями не могу согласиться.
– А зачем же вы ко мне обратились? – удивился Валерий Борисович.
– Так я уже давно не преподаю. Защитил кандидатскую и ушел в коммерческие структуры. А сейчас вот пытаюсь…
– Скоро в коммерческих организациях будет больше докторов наук, чем на кафедрах вузов, – вздохнул Валерий Борисович.
– Боюсь, что это уже так.
Когда они зашли в квартиру, Ладейников спросил:
– И какова более точно тема вашей докторской?
– Дефляция как основной метод борьбы с инфляцией.
Валерий Борисович усмехнулся, удивляясь тому, как такую тему вообще смогли утвердить, а вслух произнес:
– Иммиграция как основной метод борьбы с эмиграцией. Что-то вроде того.
Они сели у стола. Станислав Иванович достал из портфельчика пачку листов и протянул Ладейникову.
– Видите ли, приступая к работе, я понял, что увеличение денежной массы, с одной стороны, приводит к появлению свободных средств для кредитования предприятий, занятых в сфере производства, а с другой – к снижению стоимости денег. Дефляция, в точном ее понимании, не является инструментом…
– Дефляция увеличивает налоги, повышает учетную ставку банков, сокращает бюджетные расходы… – добавил Ладейников, пробегая глазами текст.
Диссертация показалась ему в высшей степени сырой. Она больше походила на подборку материалов по теме, причем материалов не только противоречивых, но и большей частью лишенных какой-либо аргументации.
Ладейников так и сказал гостю. Тот, не споря, согласился.
Валерий Борисович задумался на пару минут и наконец сказал:
– Я сделаю эту работу.
Помолчал немного, еще о чем-то размышляя, потом поинтересовался:
– А нельзя ли поменять тему?
Станислав Иванович кивнул и сказал, что с этим проблем не будет никаких.
Затем Валерий Борисович спросил, на какое вознаграждение он может рассчитывать.
– Если вы посвятите свою работу…
– Вашу, – поправил гостя Ладейников.
– Конечно. Если вы посвятите мою диссертацию вопросам преодоления финансового кризиса, то я мог бы заплатить тысяч двадцать евро. При условии, что работа будет завершена месяца за два.
– Согласен, – кивнул Валерий Борисович. – Только мне нужен небольшой аванс прямо сейчас. Взамен вы тотчас получите мои материалы для просмотра. Удовлетворят они вас, я доработаю текст так, что не стыдно будет и в Давосе выступить.
Гость достал из кармана несколько согнутых пополам купюр и, распрямив их, положил на стол перед Ладейниковым.
– Здесь пять тысяч евро. Пересчитайте.
Валерий Борисович сказал, что доверяет дипломированному экономисту, и убрал деньги в карман.
– Если меня полностью удовлетворят ваши материалы и сроки, то вы станете богаче еще на двадцать тысяч, – пообещал гость.
– Богатому также трудно попасть в рай, как верблюду пройти сквозь игольное ушко, – снова вспомнил Ладейников известную поговорку.
После чего подошел к книжному шкафу, посмотрел на полку, на который в ряд стояли пухлые папки, вынул одну из них и отдал Станиславу Ивановичу.
– Ознакомьтесь. То, что здесь собрано, это более чем необходимо, но как только будет сформулирована тема, уберем лишнее, а потом расставим акценты.
Станислав Иванович начал листать, и лицо его оживилось: похоже было, что представленный ему текст соответствует его ожиданиям.
– Я, кстати, вспомнил, о чем мы спорили однажды, – поднял он глаза от папки. – Семинар был посвящен функциям денег, и вы сказали, что, помимо пяти функций, описанных Марксом, существует еще одна, самая важная – политическая, так как сама политика есть не что иное, как способ управления финансовыми потоками. Вы и теперь так считаете?
– Я думаю, что и Маркс не стал бы возражать. Ведь только наивные люди полагают, что, например, внешняя политика – это одна из форм патриотизма. А на самом деле за внешней политикой нет ничего, кроме желания определенной группы людей стать богаче всех, найти источники обогащения за пределами своей страны: отсюда и войны, заговоры, перевороты и революции… убийства…
– А вы правы, – согласился гость. – Я заметил, что теперь уже не произносят слов «государственный деятель», а говорят «политик». Видимо, в определенных кругах уже и в самом деле наплевать на государство… Кстати, по поводу верблюда и игольного ушка. Это ошибка переписчиков и переводчиков библейских текстов. Перепутали арамейские слова «кемаль» и «камаль». А в источнике было так: трудно богатому попасть в рай, как и канату попасть в игольное ушко. – Станислав Иванович посмотрел на часы. – Я, пожалуй, пойду.
Мужчины вышли в коридор. Ладейников подал гостю пальто и, открывая дверь, сказал на прощание:
– Верблюд мне больше нравится.
Валерий Борисович вернулся к своему столу. Сел перед компьютером, вынул из кармана купюры и посмотрел на них. Он не помнил, сколько осталось от тех денег, что перепали ему от убитой женщины. Но вместе с теми, что он получил сейчас, на год жизни должно хватить. Целый год можно спокойно работать, ходить в библиотеки и покупать необходимую литературу в магазинах. А если Станислав Иванович не обманет и заплатит, как пообещал, то можно будет прожить год на широкую ногу и, может быть, даже съездить отдохнуть в Геленджик. Нет, лучше поставить памятник на могиле той женщины, которая, сама того не зная, так помогла ему.
Ладейников вспомнил коридоры факультета, шумные перемены между парами, вспомнил то, как слушали его студенты на лекциях, и ему стало грустно. Он понял, что скучает по всему этому, и ему захотелось вернуться в то время, когда он каждое утро спешил на работу с радостным ощущением своей причастности к чему-то очень важному и необходимому всем.
Станислав Иванович вышел из дома, сел в свой «БМВ», завел двигатель, достал из портфеля полученную от Ладейникова папку и начал листать. Листал долго, вчитывался и удивлялся прочитанному.
Потом он вынул из кармана мобильник и набрал номер. Взял в руки одну страницу и прочитал: «Вероятность финансовых кризисов повышается с увеличением количества людей, стремящихся получить долю общественного богатства, превышающую реальную стоимость произведенного ими продукта: будь то деталь, выточенная на токарном станке, женский купальник, на который пошло полметра ткани, роль, сыгранная в плохом фильме, или подпись чиновника, запрещающая то, в чем чиновник ничего не понимает».
– Слушаю, – прозвучал голос в мобильнике.
Станислав Иванович отложил папку и заговорил в трубку:
– Леонид Евгеньевич, это я… Короче, побывал у него. Живет бедно и, судя по всему, не прикидывается. На деньги согласился. Даже дал рукопись своей собственной диссертации, насколько я понимаю. Мое мнение? Ну, как сказать… Если вице-премьер прочитает где-то такой доклад, то никто не поверит, что это его собственные мысли. Откуда в России взяться умному и образованному политику, порядочному человеку к
