поиск и закупка недорогих радиостанций и создание местной студии звукозаписи. В декабре 1994 года начинается вещание на волне одной из основных радиостанций Петербурга. Создаётся редакция, которая в то время, своей пуповиной целиком была привязана к Парижу, к студии звукозаписи и обработке текстов, составлению программ, над которыми работали сотрудники «Голоса Православия». В 1999 году студия в Петербурге получает «постоянную прописку» на набережной лейтенанта Шмидта в Братстве св. Анастасии Узорешительницы и уже вещает как официальное радио Санкт–Петербургской митрополии «Град Петров».
После распада СССР, только малая часть эмигрантских начинаний, сумели успешно себя перевоплотить или перебазировать в Россию.
К ним относятся: радио «Голос Православия» переродившееся в «Град Петров», организация НТС (которая выпускает и сейчас журнал «Посев» и «Грани»), журнал «Континент» (основанный в Париже, а теперь выходящий в Москве), радио «Свобода» с русской редакцией в Москве, молодёжная православная организация «Витязей» (Париж), она активно действует на пространстве России с корпунктами в Москве и Петербурге, издательство ИМКА–Пресс, которая стала соучредителем издательства «Русский Путь» и Фонда Русское Зарубежье, основанное А. И. Солженицыным. Старая русская эмиграция исчезает, можно только пожалеть, что кровные их потомки не смогли подхватить эстафету на Западе, но можно порадоваться, что пересаженные корешки на новую русскую почву дали такие прекрасные всходы.
Мне хотелось бы назвать всех, кто был причастен к деятельности «Голоса Православия», в самые разные годы. Их служение делу и духу преодолело время и границы. Многих я знала лично: Кирилл Ельчанинов, светлейшая личность, один из столпов РСХД, теперь его дело продолжает сын Александр; Степан Татищев, (он был шафером на нашей свадьбе с Никитой К., а наши семьи связывают долгие и крепкие годы дружбы); Валентин Корельский, Нико Чавчавадзе, Ульяна и Михаил Самарины, Анна Татищева, Ксения Паскалис о. Владимир и Варвара Ягелло, о. Борис Бобринский: эти люди ещё живы.
Для них, как и для всех основателей «Голоса Православия» как говорит о. Борис: «Россия никогда, не переставала быть нашей Родиной, даже если волею судеб или скорее, Промысла Божьего мы были отброшены за границу, как доброе семя, которое приносит плоды духовные в меру наших сил. Сам «Голос Православия», конечно, является связью с Россией, даже тогда, когда непривычные наши интонации или акценты мешают русскому слушателю. Так сложились наши судьбы, что многие из нас родились или воспитывались за границей. После нашего тридцатилетнего торжества «Голоса», я радуюсь, что «Град Петров» унаследовал наши духовные ценности. Я счастлив, что это молодая радиостанция будет вещать в России и дышать одним с нами Духом. Православное радиовещание — это есть голос Божий, который через современную технику проходит через все затворы, через все стены и доходит до сердец людей»
Прошло ещё десять лет. И уже в 2010 году я опять оказалась в студии «Града». Удивительные преобразования произошли за эти годы. Большой пласт программ радио посвящает христианскому и историческому просвещению. Появился цикл передач «Возвращение в Петербург». Город на Неве давно вернул себе своё родное имя, но его карта до сих пор испещрена советскими новоязами. В передачах об этом жизненно важном вопросе, выступают специалисты, историки, богословы. Они рассказывают кем были и что творили организаторы массовых убийств, в честь которых названы улицы, проспекты и площади Санкт–Петербурга. Володарский, Марат, Урицкий, Бела Кун, лейтенант Шмидт, Маркс, Ленин… список длинный. Их имена были увековечены коммунистами в городе носящем имя апостола Петра. Раздвоеннность сознания приводит к плохим последствиям, символы исторического зла разъедают, а «возращение на круги своя» очищают наши души и память. Большевики очень хорошо понимали как важна топономика, как незаметно и вкрадчиво она въедается в сознание людей; стирается из памяти поколений «кто есть кто», но однажды заняв место прочно и надолго вытесняют и искажают историческую истину.
В феврале 2011 года Архирейский собор Русской Православной Церкви принял постановление «О мерах по сохранению памяти Новомученников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших». В этом тексте есть слова о «необходимости возвращения имён и о продолжении диалога с государством и обществом, для того, чтобы в названиях улиц и населённых пунктах не возвеличивались имена лиц, ответственных за организацию преследований и уничтожении неповинных людей, в том числе и за веру пострадавших». Этот важный документ был опубликован. Но как мало людей знакомо с этим текстом! И кто воплощает эти благие намерения в жизни? Но не будем роптать, возрадуемся малому и преумножим нашими трудами «голоса и дух» отцов, чтобы они звучали громче из ушедшего небытия и вернулись к нам возрождёнными.
Твоя стена
Несколько лет назад по французскому телевидению я видела передачу о телепатии.
Как обычно ведущий пригласил разных участников. Тут были учёные, маги, шарлатаны и гадалки. Обсуждался вопрос телекинеза. Кто?то выступал «за», кто?то «против». Конечно самый сильный аргумент противников «а вы докажите». И вот очередь дошла до известной французской гадалки, ясновидящей Мод Кристен. Ей завязали глаза и только после этого дали в руки маленький камень. Она его потёрла, сжала в ладонях, и произнесла: «Я чувствую огромный сгусток негативной силы, которая сконцентрирована в этом кусочке. В нём много крови, страданий и ненависти, и всё это происходило совсем недавно, где?то в самом центре Европы…» Потом ей развязали глаза и ведущий программы, раскрыл секрет: «Вы держали в руках осколок Берлинской стены».
Каждый город обладает характером, он как человек имеет своё лицо, мордочку или маску. Не так много на свете городов, где осталось такая концентрация трагизма, как в Берлине. В нём нет красоты старинных ансамблей, всё было разбомблено, а те отдельные исторические здания, которые сохранились, оперный театр, музеи — на долгие десятилетия, были отрезаны от Западных немцев.
За Брандербургскими воротами начинался другой Берлин. Хотя и эта «граница» не была единственной. Весь город, как лоскутное одеяло, был нарезан секторами, ячейками свободной и не свободной зоны и через всё это возвели Стену.
Первый раз я оказалась в Берлине проездом в 1979 году. Я ехала в гости, по приглашению моей девяносто девяти летней бабушки, в Женеву. Моё путешествие длилось две ночи и почти два дня. Села я на поезд в Ленинграде, потом Москва–Берн, через Польшу и Германию. Купе было узенькое, на троих, моими соседями оказалась женщина средних лет с мальчиком подростком. Они должны были сойти в ГДР.
В первую ночь нашего пути я проснулась от того, что наш поезд стоит, и кажется, уже давно. Соседка моя, при свете ночника зашептала: «Мы в Бресте, здесь нам колёса меняют. Это часа на два, а заодно и документы смотрят». Скоро послышался голос проводника «Из купе не выходить!» А ещё через пару минут к нам сильно постучали и сразу вошёл молодой военный, женщина в форме и проводник. У нас отобрали паспорта, приказали выйти в коридор, пошныряли глазами по стенам, посветили карманным фонариком по потолку, заглянули под нижние полки. Я отвернулась к окну и в ночных сумерках, на плохо освещённой платформе увидела, как пожилую полную женщину снимали с поезда с тяжёлыми чемоданами. Уж не помню, сколько длилась эта ночная смена колёс с постановкой на новые рельсы, но, когда наконец состав тронулся, я увидела, как та же немолодая женщина, вся взлохмаченная, бежала по перрону с растерзанной огромной сумкой и развалившимся чемоданом, чтобы успеть на ходу вспрыгнуть в вагон. Ей никто не помог, а поезд набрал скорость.
Я кое?как заснула, а утром мы уже катили по Польше. Поля, поля, редкие, одинокие пахари на лошадках, иногда на сотни километров попадается трактор, бедность, обшарпанность мелькавших за окном станций. Следующей ночью мы должны были пересечь границу с Германией. Всё почти сценарно повторилось. Сильный стук в дверь, и морда чёрной овчарки сунулась сразу под нижнюю полку. Мальчонка от страха вскрикнул и кинулся к матери, я в ночной рубашке успела прикрыться простынёй. «Всем встать! Выйти! А вы, гражданочка, поторопитесь, вам здесь слезать. Да вещички свои подберите». Только сейчас я заметила, что мои соседи уже одеты и готовы на выход, а их чемоданы, полурастерзанные досмотром уже ожидали их в коридоре. Это был Берлин, его Восточная зона. Моя соседка кинулась прибирать чемодан и
