ни странно, не возникало. Согласие мы нашли довольно быстро» [579]. «Уже в то время мы открыто говорили, что следует конституционно ввести понятие частной собственности». При этом речь шла о том, чтобы открыть возможность создания и развития частного сектора «в дополнение к сектору государственному» [580].
Одновременно рассматривался и вопрос о приватизации государственной собственности. В одном из первых вариантов закона о предприятии допускалась возможность превращения их в собственность трудовых коллективов [581]. Видимо, именно такую форму приватизации имел в виду М.С. Горбачёв, когда ещё накануне партийного съезда думал о передаче фабрик рабочим.
По свидетельству B.C. Павлова, в 1986 г. была разработана «концепция нового хозяйственного механизма, который обеспечил бы постепенный переход к рынку» [582]. «Мне могут не поверить, - пишет Н.И. Рыжков, - но уже тогда, в 86 - м, мы всерьёз думали о повороте к рынку» [583]. Как утверждает А.И. Лукьянов, в конце 1986 г. рассматривалась не просто идея расширения рыночных отношений, а идея перехода к свободному рынку [584].
Пленум ЦК КПСС, на котором предполагалось рассмотреть вопрос об экономической реформе, первоначально намечался на декабрь 1986 г. [585]. Однако завершить к этому сроку подготовительную работу не удалось.
«Где - то в середине декабря, - писал B.C. Павлов, - когда я собирался в Волынское для окончательной шлифовки документов Пленума, вдруг позвонил Можин: «Знаешь, пока решено сделать перерыв. Забирай из Волынского свои бумаги и жди дальнейших указаний» [586].
Одна из причин этого, по всей видимости, заключалась в том, что вокруг реформы в руководстве партии возникли разногласия. Свидетельством этого может служить обсуждение вопроса о ценах и судьба законопроекта о предприятии.
Вопрос о ценах был вынесен на обсуждение Политбюро 4 декабря 1986 г. [587]. Совет министров предложил для устранения дисбаланса между товарной и денежной массами допустить повышение цен на мясо. Дискуссия вокруг этого вопроса приобрела настолько жаркий характер, что привела к расколу внутри Политбюро. В связи с этим было решено отложить обсуждение данного вопроса на потом [588].
Подобные споры разгорелись и вокруг закона о предприятии, который рассматривался на заседаниях Политбюро 11 декабря 1986 г. [589] и 21–22 января 1987 г. [590] «Когда проект уже принял удобочитаемую форму», - вспоминает Н.И. Рыжков, его вынесли на обсуждение Политбюро [591].
Одним из камней преткновения стал вопрос о планировании.
Ещё совсем недавно в 1985 г. М.С. Горбачёв, хотя и выступал за ограничение централизованного планирования, но утверждал: «Не рынок, не стихийные силы конкуренции, а прежде всего план должен определять основные формы развития народного хозяйства... Надо чётко определить, что планировать на союзном уровне, что на уровне союзной республики, области, министерства» [592].
К концу 1986 г. он занимал в этом вопросе другую позицию. «Уже и тогда, - пишет Н.И. Рыжков, - были леворадикалы, которые требовали вообще отказаться от идеи плана, убеждали, что производители сами быстро во всём разберутся и наладят взаимовыгодные отношения друг с другом, а общегосударственные задачи будут решаться сами собой. На Политбюро эту точку зрения отстаивали, например, Александр Яковлев и Вадим Медведев, которых поддерживал сам Горбачёв... меня поддерживала часть членов Политбюро - Николай Слюньков, Лев Зайков и другие» [593].
Существование подобных разногласий признаёт и В.А. Медведев. Отмечая «два разных подхода» к экономической реформе, он пишет: «Один состоял лишь в корректировке существующей системы при сохранении основных принципов и рычагов планово - централизованного управления экономикой. Другой - её коренное изменение путём превращения предприятий и объединений в реальных товаропроизводителей, приобретающих средства производства и реализующих свою продукцию по договорным ценам, складывающимся на рынке. Первый подход отстаивали представители правительства, второй - учёные - экономисты, которых поддерживал Горбачёв» [594].
Достичь компромисса по всем спорным вопросам не удалось, поэтому принятие соответствующего постановления «решили пока отложить» [595].
По утверждению B.C. Павлова, за это выступали не только противники, но и многие сторонники экономической реформы.
«...часть партноменклатуры - писал он, - в первую очередь та, которая так или иначе, прямо или косвенно была ориентирована на международные связи, которой благодаря этому удалось накопить солидные средства и обзавестись хорошими знакомствами на Западе - тяготились тем, что социалистические порядки не позволяют ей в полной мере и открыто воспользоваться своими возможностями, а поэтому приветствовала неизбежный поворот СССР к рынку» [596].
«Однако, переродившись идейно, будучи в рыночном отношении внутренне «эмансипированными», неплохо понимая особенности переходного периода, - отмечал B.C. Павлов, - эти люди не торопили события, они считали крайне необходимым получше подготовиться к предстоящему и неотвратимому разделу госсобственности. Да, смею утверждать, что достаточно многие на партийных верхах готовились к раздачу госсобственности загодя и тщательно. Неслучайно столь значительное число самых различных коммерческих организаций сегодня возглавляют именно бывшие партийные деятели среднего и высокого ранта» [597].
Если 11 декабря законопроект о предприятии не получил одобрения Политбюро, то 25 декабря им было принято постановление о создании смешанных обществ с участием иностранного капитала [598].
Когда на следующий день я открыл газету «Правду» и ознакомился с информацией о принятом решении, то первый вопрос, который возник у меня: что это - случайное совпадение или же рождественский подарок? И тогда появились первые подозрения относительно замыслов М.С. Горбачёва. Однако его авторитет был тогда настолько велик, что все, с кем я делился своими подозрениями на этот счёт, поднимали меня на смех. Между тем эти подозрения ещё более усилились, когда стало известно, что упоминаемое постановление Политбюро было облечено в форму указа Президиума Верховного Совета СССР [599] и постановления Совета министров СССР [600] 13 января 1987 г., т.е. в канун старого Нового года.
После этого мне оставалось неясным только одно: является ли это дипломатической игрой или же свидетельствует о том, на кого ориентируется перестройка.
Опубликованный указ реализовал ту идею, над которой думал ещё Ю.В. Андропов. Он допускал создание трёх видов смешанных предприятий - с участием капитала стран «народной демократии», стран третьего мира и капиталистических государств. Доля советского участия должна была быть не менее 50 процентов. Пропорционально этому предполагалось и распределение мест в руководстве смешанных обществ, и распределение прибыли. Причём смешанные общества получили право открытия счетов за границей, а иностранные участники - возможность вывоза прибыли за рубеж.
Этим самым предполагалось достижение по крайней мере двух целей: получение доступа к новейшим зарубежным технологиям и расширение экспорта советской продукции.
Однако когда Ф.В. Кристиансу был задан вопрос о возможности с помощью смешанных обществ «получить доступ к новейшей технологии и менеджменту», он сразу же «заявил, что эта идея обречена на провал», т. к. ни одно солидное предприятие не бросится рисковать [601] .
Поэтому деятельность создававшихся смешанных обществ ограничивалась главным образом экспортно - импортными операциями. Причём и здесь принятый закон открывал новые возможности для криминальных элементов, так как позволял им создавать фиктивные смешанные общества и через них не только вывозить половину прибыли за рубеж, но и класть её там на банковские счета.
