| 1970–1980 | 1.8 | 0.0 | 0.9 |
Учебное пособие. СПб., 2001. С. 119.
«1968 год стал годом Великого перелома, - констатировалось в одном из докладов «Римского клуба». - Он ознаменовался завершением и одновременно апогеем длительного послевоенного периода быстрого экономического роста промышленно развитых стран» [1000].
Если взять шесть ведущих стран мира (без Канады), то в последней трети XX в. обнаружится устойчивая тенденция - замедление темпов экономического развития: 1950–1970–5,6 процента, 1970–1990–3,0 процента, 1991–2000–1,9 процента [1001].
И вот теперь к этой же проблеме обратился В.А. Медведев. В чём заключалась главная идея его доклада? Если В.И. Ленин рассматривал империализм как высшую и последнюю фазу капитализма, то автор доклада ставил вопрос: не является ли монополистический капитализм «адекватной формой капиталистического способа капитализма» [1002].
Этим самым В.А. Медведев по сути дела ставил под сомнение ленинскую теорию империализма, т.е. его вывод о том, что монополистический капитализм - это высшая и последняя стадия в развитии капитализма, а это значит, ставил под сомнение все разговоры об общем кризисе капитализма, его загнивании и скором крушении.
Но если капитализм не исчерпал возможностей своего развития, следовательно, ещё нет материальных условий для перехода к другой, более высокой стадии общественного развития - социализму, а, значит, Октябрьская революция не была и не могла быть социалистической и рассчитывать на победу социализма над капитализмом в ближайшем обозримом будущем не приходится. Однако на такой вывод автор не решился.
В 2008 г. я сделал попытку выяснить у В.А. Медведева, когда и как он пришёл к этим мыслям и получили ли они дальнейшее развитие в его работах. От разговора на эту тему Вадим Андреевич уклонился, отметив лишь, что ни до, ни после данной проблемой специально не занимался [1003].
Но тогда получается, что озарение на этот счёт посетило его только в 1987 г. Невольно возникает мысль, что упоминаемый доклад представлял заказ. Можно допустить, что он исходил от А.Н. Яковлева, который тогда возглавлял Агитпроп, но, вероятнее всего, «заказчиком» был М.С. Горбачёв.
О том, что эта акция не была случайной, свидетельствуют и другие факты. «Журнал «Мировая экономика и международные отношения» под руководством Дилигенского, - отметил 16 апреля 1988 г. в своём дневнике А.С. Черняев, - систематически и открыто разрушает теорию империализма и ортодоксального революционного процесса. Теперь к этому присоединилась книга самого Примакова и Мартынова, которую «высоко» оценила «Правда» на днях» [1004].
К празднованию 70 - летия Октября была приурочена публикация статьи Игоря Клямкина «Какая улица ведёт к храму?». Она увидела свет в одиннадцатом номере журнала «Новый мир» [1005]. Для названия своей статьи автор использовал заключительный диалог из кинофильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Для автора статьи храм - это «светлое будущее». А главная её мысль: путь, по которому шла советская страна с 30 - х гг., привёл в тупик. Следовательно, необходимо вернуться назад, к той развилке, откуда был сделан неправильный поворот.
Позднее А.Н. Яковлев скажет об этом: «Мы пытались разрушить церковь во имя истинной религии и истинного Иисуса, ещё только смутно догадываясь, что и наша религия была ложной, и наш Иисус поддельным» [1006].
Если учесть, что автор этих слов, главный идеолог партии, давно уже не верил ни в «церковь» (партию), ни в «истинную религию» (марксизм - ленинизм), ни в «истинного Иисуса» (В.И. Ленина), то под знаменем борьбы со сталинизмом за возращение к ленинизму начинается скрытая идеологическая подготовка к борьбе против марксизма и советской системы.
Однако никаких кардинальных перемен в обществе ещё не было. Поэтому многие относились к начавшимся идеологическим переменам с недоверием.
По утверждению писателя Виктора Ерофеева, «где - то» в 1987 г. его и «Таню Толстую» пригласил американский посол, причём не к себе, а в бюро «Нью - Йорк Таймс». Оказывается, американцы «были просто растеряны», они не могли понять, что такое перестройка: «заговор КГБ» или «действительно либеральное движение» [1007].
Недоверие к начавшимся переменам отразилось в следующих стихах того времени неизвестного автора:
Товарищ, верь, пройдёт она,
Эпоха Горбачёвской гласности.
И в комитете безопасности
Припомнят наши имена.
Создание оппозиции
Ещё в годы хрущёвской оттепели в нашей стране зародилось диссидентское движение. Однако, хотя его ряды расширялись, В.К. Буковский считает, что оно вряд ли насчитывало более 10 000 человек [1008]. Активная, деятельная часть диссидентов была ещё малочисленнее. В своё время иронизировали, что всё диссидентское движение не выходит за рамки Москвы, а ещё точнее - Садового кольца.
После того, как в декабре 1986 г. Политбюро ЦК КПСС решило вернуть из ссылки академика А.Д. Сахарова [1009], была проведена политическая амнистия [1010]. По свидетельству одного из амнистированных, Ростислава Борисовича Евдокимова, при освобождении с них брали подписку о том, что они больше не будут заниматься «противоправной деятельностью» [1011].
«Освобождение диссидентов, - пишет А.В. Шубин, - стало началом конца этого движения. Многие, устав от борьбы, отошли от активной деятельности... Иные эмигрировали... И лишь единицы продолжили политическую деятельность» [1012].
Между тем «архитекторам» перестройки требовалась армия, с помощью которой можно было бы давить на её противников. Нужны были свои «хунвейбины». А поскольку диссидентское движение было разгромлено, требовалось создать оппозицию собственными руками. Так появляется совершенно незнакомый для большинства термин «неформалы».
Уже «в мае 1986 г. был принят «Порядок о любительских объединениях и клубах интересов» [1013]. А в сентябре 1986 г. в Москве на базе детского клуба «Наш Арбат» возник Клуб социальных инициатив, который стал одним из первых очагов консолидации неформалов в столице [1014].
Обстоятельства его возникновения до сих пор покрыты тайной. Можно лишь отметить, что он был организован «по инициативе молодых учёных Центрального экономико - математического института АН СССР» [1015] при «Комсомольской правде» для обработки писем, посылаемых с мест в центральные газеты [1016].
Впоследствии клуб несколько раз менял помещение и учредителей, пока в октябре 1987 г. не был зарегистрирован при Советской Социологический Ассоциации [1017].
В связи с этим заслуживает внимания следующий факт. «Когда пришёл Андропов, - признался позднее Ф.Д. Бобков, - мы тогда буквально через несколько месяцев в Институте социологии создали закрытый сектор нашего Пятого управления, послали туда 15 наших офицеров. Во главе отдела встал заместитель директора. На базе этого отдела потом и рос институт» [1018].
Это признание представляет для нас особый интерес, если учесть, какую роль в подготовке и осуществлении перестройки играла возглавляемая Т.И. Заславской Советская социологическая ассоциация.
