съезду народных депутатов СССР. В принятом им постановлении «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР» ставилась задача перейти к новой модели экономики, включая радикальное обновление отношений собственности, становление полнокровного социалистического рынка, избавление государства от функций непосредственного вмешательства в оперативное управление хозяйственными единицами» [2042].
Это было то, чего добивался М.С. Горбачёв ещё при подготовке июньского 1987 г. Пленума ЦК КПСС и против чего тогда, угрожая отставкой, восстал Н.И. Рыжков.
По воспоминаниям М.С. Горбачёва, «было предложено к рассмотрению три варианта. Первый, так называемый эволюционный, предусматривал постепенное преобразование нынешних форм ведения хозяйства, умеренные структурные сдвиги. Преимущества отдавались административным методам... Второй вариант, радикальный, включал одновременное снятие всех ограничений для рыночных механизмов, полный отказ от контроля над ценами, массовый переход к новым формам собственности, по сути дела, это тот вариант, который с начала 1992 г. начала осуществлять команда Гайдара под лозунгом «шоковой терапии»... Наконец, радикально - умеренный, предполагающий комплекс предварительных мер для создания стартовых условий перехода к новому механизму, развитие рыночных отношений, но при сохранении регулирующей роли государства, контроля за ценами, доходами, инфляцией» [2043].
«Комиссия Абалкина, - пишет Михаил Сергеевич, - предлагала сделать выбор в пользу третьего варианта» [2044].
Так началась разработка правительственной программы перехода к многоукладной рыночной экономике. Она предусматривала три этапа: 1989–1990, 1990–1992 и 1993–1995 гг. На третьем этапе предполагалось довести кооперативный сектор до 15 процентов стоимости основных фондов, акционерный до 25 процентов, 30 процентов государственного сектора сдать в аренду, остальные 30 процентов сохранить в руках государства [2045].
К этому времени в обществе уже распространялись слухи о планируемой приватизации государственной собственности. Поэтому когда 11 июля 1989 г. М.С. Горбачёв посетил Ижорский завод, ему прямо был задан вопрос на этот счёт. Что же он ответил? «Я себе не представляю - и мне кажется, это трудно представить любому из нас, - что мы начнём раздавать заводы в частную собственность». Поклявшись в верности социализму, он высказался также и «против частной собственности» на землю [2046].
Мы не знаем, поверили ли ему ижорские рабочие, но сделать это было очень трудно, так как во время этой же встречи М.С. Горбачёв как о достижении упомянул об одном московском коммунисте, который уже в 1989 г. заплатил членские взносы с трёх миллионов рублей заработной платы [2047]. Это в условиях, когда средняя заработная плата не превышала 250 рублей [2048].
Успокоив рабочих насчёт того, что никто не собирается продавать заводы, М.С. Горбачёв через некоторое время отправился в Крым на отдых. С 5 августа по 5 сентября 1989 г. он опять находился в Форосе [2049].
Чем же был занят генсек? Некоторое представление на этот счёт дают мемуары А.С. Черняева. Из них явствует, что в Крыму Михаил Сергеевич думал о том, как «уже осенью провести законы о земле, о собственности, экономической самостоятельности республик, о распределении прав между центром и местами» [2050].
И действительно, в то время, как М.С. Горбачёв отдыхал, в Москве по всем этим вопросам велась работа.
«К осенней сессии, - заявил в середине августа в интервью «Аргументам и фактам» Н.И. Рыжков, - мы должны подготовить пять сложнейших законов: о собственности, об аренде и арендных отношениях, о единой системе налогообложения, о земле, о предприятии... нужно начинать с Закона о собственности, а остальные - уже производные. Сейчас над этими законами работают пять групп специалистов и учёных, и принимать их мы должны в пакете... в комплексе все эти законы неизбежно поменяют надстройку» [2051].
К концу лета проекты законов о собственности, о земле, об аренде, о налогах были готовы и 1 сентября поступили в Верховный Совет [2052]. 2 октября 1989 г. на сессии Верховного Совета СССР Н.И. Рыжков сделал доклад «Стратегии углубления экономической реформы - новую законодательную инициативу», в котором была поставлена задача перевода экономики на рельсы многоукладности, что означало реставрацию индивидуальной и расширение корпоративной частной собственности [2053].
В полном противоречии с этим в докладе говорилось: «В проекте закона закрепляется многообразие форм социалистической общественной собственности, а также собственности граждан, исключающих эксплуатацию человека человеком» [2054].
В связи с этим возникало много вопросов.
Допустим, завод акционирован и весь его коллектив превратился в акционеров. Что дальше? Становятся ли акционерами новые рабочие и служащие, принимаемые на работу после акционирования? Если да, то за счёт чего? Ведь вся заводская собственность уже поделена. Если нет, неизбежно существование двух категорий рабочих и служащих: акционеров и неакционеров, из которых первые в виде дивидендов на акции получают часть прибавочного продукта, создаваемого вторыми. Разве это не эксплуатация?
А что должно происходить с акциями, если имеющий их рабочий увольняется или уходит на пенсию? Если он теряет их, то какая же это собственность? А если они остаются в его руках, значит, он сохраняет право получать дивиденды, не участвуя в производстве. И это тоже не эксплуатация?
Наконец, самый главный вопрос: имеет ли право рабочий, принявший участие в акционировании, распоряжаться полученными акциями, например, продать или передать по наследству? Если нет, то это никакая не собственность, а если да, то неизбежен рынок акций, значит, их концентрация в руках тех, кто не участвует в производстве.
Таким образом, с какой бы стороны мы ни подошли к этому вопросу, очевидно одно - рассуждения о том, что акционирование исключает эксплуатацию человека человеком представляли собою дымовую завесу, с помощью которой проще было обмануть общественное мнение и протолкнуть законопроект через Верховный Совет СССР.
А это значит, что и генсек, и премьер дурачили доверчивую публику.
23 октября и 1 ноября вопрос об экономической реформе был рассмотрен на специальном совещании, которое состоялось в ЦК КПСС [2055]. Затем концепция экономической реформы появилась на страницах «Экономической газеты» [2056] и стала предметом обсуждения на специальной научной конференции, состоявшейся 13–15 ноября [2057]. 18 ноября в печати появился проект закона о собственности [2058].
Тогда же генсек и премьер выступили со специальными интервью. «Я, - заявил М.С. Горбачёв, - возглавлял на заключительном этапе комиссию по подготовке закона о собственности... я не думаю, что нам на стадии подготовки закона... надо выдвигать и закреплять движение к частной собственности... я думаю, рабочий класс не поддержит тех, кто зовёт идти по пути капитализации нашего общества» [2059].
А вот что сказал Н.И. Рыжков: «Надо резко уменьшить долю государственной собственности. Если сегодня она составляет 85 процентов, то, по нашему мнению (это сугубо предварительный расчёт, на этой стадии вряд ли кто - нибудь уверенно назовёт точные цифры), государственная собственность в её классическом понимании должна составлять в стране примерно 30 процентов. Это железные дороги, электростанции, газопроводы и т.д. То есть то, что всегда должно быть общегосударственным. Кстати, и многие капиталистические страны эту собственность держат в руках государства. Для всего остального надо находить новые формы... Но самое главное, чтобы была исключена эксплуатация человека человеком» [2060].
Таким образом, предполагалось перейти от государственно - капиталистической к частно - капиталистической экономике с сохранением в руках государства так называемых командных высот.
А все разговоры о социализме представляли собою дымовую завесу. Это значит, что лукавили не только
