На пути к объединительному съезду
Осень 1905 г. характеризовалась дальнейшим обострением политического кризиса. В начале октября в массы был брошен лозунг всеобщей политической стачки, которая началась в ночь с 6 на 7 октября на Московско-Казанской железной дороге, а затем охватила всю страну, в том числе Закавказье.
13 октября в Тифлисе состоялось общегородское собрание партийного актива, на котором присутствовали и меньшевики, и большевики. Собрание попыталось выработать единую линию поведения в разворачивавшихся событиях. Среди его участников был и И. В. Джугашвили{1} .
17 октября 1905 г. Николай II вынужден был пойти на уступки и подписать Манифест, в котором содержалось обещание предоставить Государственной Думе законодательные права, а также провозглашались свобода совести, слова, собраний, союзов и неприкосновенность личности.
И хотя после этого всеобщая стачка пошла на спад, политическая борьба не только не затихла, а даже, наоборот, приобрела более острый характер. 18 октября в Баку и Тифлисе прошли массовые демонстрации. 19-го и в том, и в другом городе были сделаны попытки освобождения арестованных. Затем прошли организованные контрдемонстрации, в результате которых пролилась кровь{2}.
Известие о Манифесте 17 октября И. В. Джугашвили встретил в Тифлисе, здесь 18-го он принимал участие в одном из массовых митингов{3}, затем мы видим его в Баку, где он оказался очевидцем кровавых столкновений на улицах города{4} .
Если до этого создание боевых дружин происходило тайно, в октябрьские дни открыто был выдвинут лозунг организации отрядов самообороны, или же «красных партизан». «Главными вдохновителями их, — писал С. Талаквадзе, — были оказавшиеся в меньшинстве в Объединенном комитете лидеры большевиков Коба — Сталин, Миха Цхакая, Ф. Махарадзе, М. Бочаридзе, Б. Мдивани и другие. Среди руководителей был также лидер меньшевиков Сильвестр Джибладзе», «организаторами и техническими руководителями отряда были: Арсен Джорджиашвили, Котэ Цинцадзе, Камо, Миха (Володя) Хутулашвили, Степко Инцкирвели, Вано Каландадзе, Фома Чубинидзе, Элисо Ломинадзе, Коция Чачава, Н. Аладжалова, Пация Галдава и другие»{5}.
Важным завоеванием октябрьской стачки была легализация партийной печати. В этом отношении особенно показательна история с «Кавказским рабочим листком». Рассказывая о его появлении, Ашот Хумарян, который до этого работал в Баку в общепартийной типографии «Нина», писал:
«Приехав в Тифлис, я встретился с одним моим знакомым, газетным работником, который предложил мне взять в свои руки издававшийся либеральным гласным городской думы Тамамшевым „Кавказский листок“. Я решительно отказался… Спустя некоторое время я встретился с товарищами Сталиным и Шаумяном и в разговоре в шутливом тоне рассказал им о сделанном предложении. Сталин и Шаумян, против моего ожидания, обратили на это предложение очень серьезное внимание… В тот же день состоялось партийное совещание, и по инициативе товарищей Сталина и Шаумяна мне было предложено воспользоваться предложением и „двинуть дело“. Соглашение было достигнуто довольно быстро, газета переименовалась в „Кавказский рабочий листок“»{6}.
Первый номер этой газеты со статьей И. В. Джугашвили вышел 20 ноября 1905 г. В объявлении о ее издании открыто говорилось, что она представляет собой печатный орган социал-демократии{7}. Факт еще совсем недавно совершенно немыслимый.
26 ноября в Тифлисе открылась конференция Кавказского союза РСДРП. Она работала пять дней и завершилась 30 ноября принятием решения о необходимости прекращения фракционной борьбы между большевиками и меньшевиками и избранием делегатов на IV объединительный съезд партии. Ими стали Иосиф Джугашвили, Петр Монтин и Георгий Телия{8}.
Съезд был назначен на 10 декабря в Петербурге с явкой в редакции газеты «Новая жизнь», причем делегатам предлагалось собраться к 8-му числу{9}. Между тем 2 декабря «Новая жизнь» опубликовала «Финансовый манифест» Петербургского Совета рабочих депутатов, содержавший призыв к борьбе с правительством. В тот же день последовало решение о ее закрытии. 3 декабря почти в полном составе оказался за решеткой Совет рабочих депутатов.
В сложившейся обстановке Организационный комитет принял решение о переносе съезда из Петербурга в небольшой финский городок Таммерфорс.
Видимо, уже после этого местные организации получили новую явку. «Для писем, телеграмм и для приезда, — доносил один из секретных сотрудников царской охранки, — дана явка: Загородный проспект, д. 9, кв. 8[37]. Явка дана для всех делегатов» {10}.
Чтобы успеть к назначенному времени, Иосиф Джугашвили, Петр Монтин и Георгий Телия должны были уехать из Тифлиса не позднее 4 декабря.
О прекращении издания «Новой жизни» и аресте Петербургского Совета рабочих депутатов И. В. Джугашвили, вероятнее всего, узнал уже в пути. Поэтому, прибыв в Петербург и посетив редакцию «Новой жизни», он оказался у закрытых дверей.
Выйдя на Невский проспект, И. В. Джугашвили неожиданно встретил своего знакомого Ивлиана Куколаву. И хотя на квартире последнего хранилось оружие и по правилам конспирации сюда никого нельзя было приводить, он дал приют своему земляку. «Два с половиной дня, — вспоминал И. Куколава, — он прожил у меня и, возобновив явку», уехал в Таммерфорс{11}.
Делясь своими воспоминаниями, П. Ф. Куделли писала: «Прежде всего нужно было приехать на явку в Петербург на Колпинскую улицу, где приезжих делегатов принимали Надежда Константиновна Крупская и Лидия Михайловна Книпович. Они обменивали удостоверения от местных комитетов на делегатские мандаты и снабжали, кто нуждался, небольшой суммой денег на дорогу»{12} .
Из Петербурга делегаты тремя группами выехали на станцию Райвола. Здесь они собрались вместе и отправились в город Таммерфорс. Многие организации по разным причинам не прислали своих делегатов, поэтому вместо съезда было решено провести общепартийную конференцию, которая по своему составу оказалась большевистской. Она проходила с 12 по 17 декабря 1905 г.{13} Среди участников конференции оказался провокатор, по сведениям которого на конференции присутствовал 41 делегат{14}.
В 1930 г. Г. Крамольниковым была опубликована специальная статья, в которой он сделал попытку определить круг участников Таммерфорсской конференции. «Пока, — писал он, — удалось из 41 участника установить точно фамилии 36 товарищей (25–27 из них здравствуют и теперь)». Но почему-то к статье был приложен список, включавший только 35 человек:
1. Горев (Леонтьев) — Петербург. 2. Цыцарин — Петербург. 3. Радус-Зенькович — Николаев. 4. Сафронов — Николаев. 5. Старцев К. Н. — Таганрог. 6. Куделли П. Ф. (Тетенька) — Тула. 7. Фролов А. — Тула. 8. Квиткин О. О. (не приехал). 9. Сталин (Иванович) — Тифлис. 10. Телия Георгий — Тифлис. П. Буланов А. И. — Тверь. 12. Мостовенко П. Н. — Тверь. 13. КибардинА. В. — Уфа. 14. Мельситов П. М. (Воронов) — Саратов. 15. Сережников В. К. — Саратов. 16. Бородин (Кирилл) — Рига. 17. Васильев Н. С. — Тамбов. 18. Лозовский — Казань. 19. Алуф (Адашев) — Казань. 20. Рейснер М. А. — Нарва. 21. Муггу М. — Нарва. 22. Сибуль (Иван Народный) — Нарва. 23. Ярославский (Емельянов-Медведев) — Ярославль. 24. Горбачев В. А. — Вятка. 25. Невский В. И. — Воронеж. 26. Большаков Д. Г. — Воронеж. 27. Баранский Н. Н. — Сибирь. 28. Агарев (Павел) (опоздал) — Самара. 29. Мостаев (Коночкин) (опоздал) — Самара. 30. Ленин. 31. Крупская Н. К. 32. Красин Л. Б. 33. Румянцев П. П. 34. Книпович А. М. (Дяденька). 35. Фридолин (Варенька){15}.
Кроме того, имеются сведения, что в конференции участвовали: 36. Багаев М. А. 37. Павлов Д. 38. Мартов Ю. О. 39. Гуревич Э. Л. (Смирнов, Даневич). 40. Свердлов Я. М. — Пермь и 41. Правдина[38] — Пермь{16}.
На конференции И. В. Джугашвили (здесь он выступал под фамилией Иванович) обратил на себя
