— Серьезно?
— А я похож на Петросяна?
Костя кивнул несколько обескураженно:
— Ну, спасибо за честность. Я был уверен, что ты скажешь «да». Может, и мне какой совет дашь… Я ведь тоже… — с выражением легкой досады он махнул рукой.
— Не знаю, за кого ты меня принимаешь.
— Как это «за кого»? Ты же легенда! Тебе такое можно делать, о чем мы с Вадимом можем только мечтать.
— Кстати, где он? — Максим не любил разговоров о своей якобы легендарности.
— Не знаю. Умотал куда-то. — Костя вдруг сделал чопорно-непроницаемое, словно у англичанина, лицо и строго произнес: — Не угодно ли осмотреть апартаменты, сэр?!
— Угодно. Мне, пожалуйста, комнату с компьютером.
— Она как раз с компьютером. А вообще, у нас тут три компа, чтобы по сетке резаться.
— Интернет?
— Имеется.
— Ты не оставишь меня ненадолго одного? — попросил Максим, оказавшись в комнате.
Все-таки КПК — это совсем не то, что настоящий комп. Максим нетерпеливо вышел в Интернет, проверил ящик. Среди шести новых сообщений нашлось и одно от Эллы, состоявшее из трех слов — «Не знаю. Можно», — и одного номера мобильного телефона. Надо будет купить местную сим-карту, чтобы не тратиться на роуминг.
Эллочка, кажется, из тех, кто ждет инициативы от кавалера. Максим вышел на городской сайт, просмотрел афиши кинотеатров и отправил Элле сообщение:
«Завтра в 14.00 возле кинотеатра «Люмьер».
Коротко и без всяких церемоний. С ней тут не шутки шутят.
Затем Максим отправил диск с музыкой в дисковод и перекинул все содержимое сборника себе в айпод. Чтобы встретить Эллу во всеоружии.
В дверь комнаты постучался Костя:
— Макс, я тебе ванну наливаю?
— Не надо. Обойдусь душем.
Вернувшись домой, где негромко рокотал вентилятор и с кухни доносился плеск посудомоечной машины, Карина первым делом закрылась в душе минут на двадцать. Мать что-то говорила ей сквозь дверь, но шум воды растворял ее слова.
Из ванной комнаты девушка вышла успокоившейся и немного подобревшей. Мама была тут как тут:
— Карик, ты отвезла тете Вале белье?
— А ты как думаешь? Конечно, отвезла.
— Вот видишь! И не переломилась!
— В следующий раз отправь Саню, ему все равно делать нечего.
— Саня сегодня занят.
— Чем? — Карина презрительно фыркнула. — В Интернете машинки рассматривает?
— Больше надо братом интересоваться, — укоризненно произнесла мама. — У него сегодня первый рабочий день. Сашенька на лето устроился в бригаду «санитаров города». Будет дворы от мусора очищать. Видишь, какой молодец! Могла бы и сама куда-нибудь устроиться на лето.
У мамы был акцент базарной торговки: разговаривала она очень быстро, с дребезжащим отзвуком и какими-то простонародными интонациями, просто-таки палила словами, как из пулемета, периодически вворачивала разные деревенские выражения.
— И много ему за это заплатят? — в сарказме Карины можно было увязнуть, как в болотной грязи, но мама не увязла:
— Какая разница? Главное — заплатят. Работа хорошая, на свежем воздухе, — заодно и здоровье поправит. Не все же за компьютером сидеть! — протараторила мама.
Слово «компьютер» она произносила с отчетливым «е» вместо привычного «э» в последнем слоге. И у этой женщины — высшее образование и должность бухгалтера!
— Да в его возрасте люди по тысяче долларов в месяц зарабатывают! — воскликнула Карина.
— И Сашенька будет, когда отучится. Куда ему торопиться?
— Ему бы девочку — она бы из него быстренько человека сделала!
— Время придет — будет и девочка.
— Да рядом с твоим Сашенькой ни одна приличная девушка даже в автобусе рядом не сядет!
— И что ему теперь, из окна выкинуться?
Одна из любимых мамочкиных фраз, которую она втыкает к месту и не к месту. Карина только топнула с досадой и быстрым шагом ушла прочь.
— Карик, ты что какая злая? — удивилась мама вдогонку.
Если бы поблизости был Саня, младший брат Карины, то непременно сказал бы: «Это она еще добрая!»
Карина не очень любила брата. Мамочка его с самого начала воспитывала неправильно, слишком мягко, — мамы всегда больше любят сыновей. А самой большой ее ошибкой было купить Саше компьютер. Для чего? Саня — не дизайнер, не программист и, упаси Боже, не музыкант, и никаких задатков к этим занятиям у него нет. Значит, компьютер он будет использовать исключительно, чтобы смотреть фильмы, качать порно и играть, играть, играть! Гробить свою юность дурацкими компьютерными играми — самым идиотским способом из всех. Портить глаза и осанку. Превращаться в нервного, зацикленного на собственной персоне эгоиста. «Саня, вынеси мусор!» — «Да подожди ты! Дай доиграть…»
Мама устроила Сашу в колледж — разве что-то изменилось? Остался таким же, как и в школе, — постоянно пребывающим в одном из двух состояний: если он не на учебе, то дома за компьютером. Даже ест, не отходя от клавиатуры. И что только вырастет из этого кретина?!
В сердитых мыслях Карина зашла в свою комнату и обомлела:
— Мама, что это? Откуда цветы?
— Пока тебя не было, Миша приезжал.
— Миша?
— Да. Очень хотел тебя увидеть.
— Мамочка! — Карина засмеялась и обняла мать. — Спасибо! Ты такая молодец, что отправила меня к тете Вале!
— За что ты так не любишь Мишу? По-моему, хороший мужик.
Этим они и отличались: в устах мамы слово «мужик» звучало уважительно, в устах дочери — более чем уничижительно.
— Мама, ты издеваешься? Он же жирный, как кабан!
— А ты кого хочешь? Жана Маре, что ли?
Карина была человеком другой эпохи и с трудом представляла, как выглядит Жан Маре.
— Я себя уважаю, — четко произнесла она.
Этот Миша состоял из огромного брюха, к которому пристегнуты руки, ноги и плешивая голова. Неужели можно выглядеть вот так в неполные двадцать семь лет? Сколько же пива нужно высосать? «У Миши работа нервная», — говорила мама. Она много раз сталкивалась с Михаилом по делам предприятия и относилась к нему как к доброму знакомому, почти как к другу семьи. Карина никогда не могла запомнить должность Миши, да и не пыталась. Ну и что, что он какой-то там начальник какого-то там отдела? Это был именно тот редкий случай, когда Карине было абсолютно все равно, сколько зарабатывает мужчина, — главное, чтобы он держался от нее подальше. А еще у Миши зубы плохие, и пахнет от него неприятно. Неужели у него нет времени заняться собой? Когда Карина задавала этот вопрос маме, та отвечала: «Взрослому мужику некогда думать о ерунде».
