но часть сумела закрепиться, чтобы по первому же сигналу начать работу.
Не так давно, после крупномасштабного сражения с пиратами, он потерял всех своих неявных агентов из-за поспешно отданного необдуманного приказа по активизации деятельности. Так велико было желание добиться немедленных результатов и разобраться с пиратами. В итоге все с таким трудом внедренные или завербованные люди попали под удар, а главной цели так и не удалось достигнуть.
Из доклада агента Розы выходило, что и здесь основной план не сработал, ее завербованному агенту на тот момент не удалось выполнить основное задание, но он по крайней мере остался жив и даже не раскрыт.
«Это уже не важно, – подумал Ричард Ленский, бегло просматривая доклад. – Теперь мы точно знаем, кто руководит пиратами и где они базируются… Рано или поздно мы их достанем».
Второе: есть определенная возможность выполнить задание самостоятельно. Предлагается ликвидация объекта.
«Отлично, – с оживлением подумал он, – только бы ничего не сорвалось, как это случалось уже не раз и не два».
Глава РУВКФ подтвердил выбранное агентом направление действий, сделав пометку, чтобы приказ немедленно отослали по назначению, а на местах снабдили агента всем необходимым.
Дальше шло сообщение, не связанное с основным заданием, а именно: пираты действительно спонсируют радикально настроенных кандидатов в различных мирах. Цель данных действий пока неизвестна, но в ближайшее время, вероятно, появится возможность получить исчерпывающую информацию и на этот счет.
– Совсем хорошо…
Тут Ленский вспомнил, что обещал сообщить Борису Кемрану, если появится какая-то достоверная информация. Немного поборовшись с самим собой, – все-таки они конкуренты, хоть и делают одно дело, вдруг эта информация поможет ему усидеть в кресле, если ее оставить за собой и выложить в нужный момент, – он все же набрал прямой номер и связался с главой АГБ.
– Здорово, Борис… Как поживаешь?
– Твоими молитвами… Есть что-то?
– Можно и так сказать.
– Так не томи душу, говори!
– Помнится, ты мне говорил, что твои аналитики заподозрили пиратов в спонсировании радикальных кандидатов и партий…
– Было дело. И что?
– Похоже, они правы. Мои люди узнали это точно. По крайней мере, относительно Касабланки.
– Ого! У тебя еще есть свои люди?! – удивился Борис Кемран.
– Есть, но не так много, как хотелось бы. Точнее их совсем мало…
– Понимаю… у меня та же беда, если не сказать хуже. Твои люди случайно не раскопали, зачем они это делают?
– Увы, но, возможно, скоро раскопают.
– Хорошо.
– Теперь вопрос в том, что нам с этой гадостью делать?
– Вопрос не в том, что нам с этим делать, а в том, можем ли мы вообще что-то с этим сделать, – поправил глава АГБ.
– У вас что, нет никаких способов вмешаться в политический процесс? Вы же госбезопасность! А подобное вмешательство пиратов напрямую связано с нарушением таковой!
– А как ты себе это представляешь? – усмехнулся Кемран. – Сказать: «Граждане, да этот кандидат ставленник пиратов! Не голосуйте за него!» Сам должен понимать, что после такого начнется. Обвинения во вмешательстве со стороны центральной власти, в наговоре, политических провокациях и тому подобных прелестях, особенно если учесть, что кандидат яро выступает против пиратов тоже, это просто будет глупо выглядеть. После такого народ еще сильнее поддержит обиженного властью кандидата. В итоге мы сами наступим себе на одно причинное место.
– Действительно…
– Можно разве что задействовать более радикальный способ.
– Шлепнуть их? – попытался угадать Ричард Ленский.
– Именно.
– Нет…
– Почему?
– Во-первых, мы можем потерять единственную возможность узнать, зачем они это делают. Во-вторых, мой человек окольными путями через этот избирательный процесс может подобраться к Ониксу и покончить с ним.
– Ясно.
– Знаешь, Борис, иногда мне кажется, что Оникс ваш бывший. Уж очень он хорошо наладил службу контрразведки…
– Что ж, у меня тоже для тебя есть информация, не такая существенная, как твоя, но тем не менее… – засмеялся Кемран. – Он не наш, а ваш… но не из твоего управления, а из Флота.
– Флотский?
– Ага. Виктором Баренцевым зовут.
– Знакомое имя…
Ричард Ленский быстро ввел имя в поисковую систему своего терминала.
– Он же пропал…
– Значит нашелся… Кстати, не поделишься информацией, за что он полгода в психушке провел? А то моим ребятам так и не удалось это раскопать.
– Поделюсь… – поморщившись, пообещал глава РУВКФ.
Агентов АГБ все никак не удавалось выявить, а это сильный удар по профессиональному самолюбию. Горькую пилюлю подслащивало только то, что агент РУВКФ в АГБ также до сих пор не раскрыт.
«А если все же раскрыт? – забеспокоился Ленский. – И сейчас находится на крючке у АГБ, сливая нам тухлую информацию?! Надо проверить…»
– Поделюсь, как только сам узнаю.
– Ну, тогда до связи.
– До связи…
20
Шествия и митинги продолжались, и не только в столице, но и в большинстве городов по всей планете. Их на Касабланке не много, чуть больше десятка, так что устроить это оказалось достаточно легко. В политическую жизнь вовлекли даже часть поселков с количеством жителей больше тысячи.
И с каждым разом их масштаб и эмоциональный накал увеличивался, а в месте с этим рос рейтинг Джуда Блэлока, за короткое время поднявшись с семи процентов до двадцати пяти. Но этого все равно не хватало, чтобы пройти во второй тур, потому как у двух его основных соперников рейтинг колебался на уровне тридцати процентов.
Правящая верхушка Касабланки долго не предпринимала никакого активного противодействия новому независимому кандидату. Иннокент прекрасно понимал почему: слишком быстро вышло все из-под контроля. Правящая верхушка просто пребывала в шоке, не зная, как реагировать на новые политические технологии, выбивающие из-под них почву. Слишком долго все шло по накатанной колее, и вдруг – на тебе, началось что-то невообразимое… Они искали какие-то решения, чтобы вновь взять ситуацию под свой контроль, и не находили их. Сказывалась косность мышления, мнение, что и так все будет так, как они хотят. Так чего зря дергаться и что-то выдумывать?
Максимум, что они смогли, так это пойти на уступки в своих программах, обещая налоговые послабления и упрощение предпринимательской деятельности. Но выглядело это блекло по сравнению с программой Джуда Блэлока, обещавшего полную свободу деятельности.
Более того, некоторые их действия выглядели смешно, когда они теми же методами, что и их противник, пытались привлечь на свою сторону молодежь: концерты, символика… Но стратегическую
