будто выходили из окопов, когда вокруг свистят пули перекрестного огня.
– Пришла попариться?
– Вроде того… – неуверенно кивнула Лара, не жаловавшая бани.
– Тогда пошли.
– Мы сумасшедшие, – сказала Лара, когда они вышли из парилки, замотанные в простыни на манер тоги.
В парилке они занимались совсем не тем, чем принято там заниматься. Между ними вспыхнула искра, да что там искра – дуга. Слишком долго они были друг без друга.
– Может, оно и к лучшему…
– Что?
– Да все…
Каин заказал квасу и сказал:
– А теперь… скажи, почему ты не нажала на курок. Я знаю, ты могла это сделать.
– Могла.
– И?
– И не могла…
– Мн-да… – протянул Иннокент, поняв, куда клонит Лара.
О любви и прочих помидорах думать и говорить сейчас не хотелось. Эта тема Каина всегда напрягала. Фальшивая она какая-то. Чего вообще об этом говорить взрослым людям?
– Давай оставим наши… чувства в стороне и поговорим о более приземленных причинах. Если они, конечно, есть.
– Есть. Я думала о том, что заставило тебя остаться с Ониксом, даже после того как он умер. И тогда подумала, а что если…
– О да! – с горечью воскликнул Каин. – Я тебя понимаю как никто другой. Ох уж этот вопрос: «что если»… Я схожу от него с ума, пытаясь найти на него ответ. Но если ты думаешь, что Оникс скорее был прав, и нам всем угрожает опасность, то я все чаще думаю о том, что Оникс действительно помутился рассудком, и в действительности ничего не было! Что если вся эта каша заварилась из-за одного спятившего придурка, а уж во что она выльется – и вовсе ни в какие ворота не лезет!
Лара взяла Каина за руку, и он успокоился. На них перестали обращать внимание редкие посетители.
– Я понимаю…
– Ладно, – отмахнулся Иннокент. – Давай лучше поговорим о тебе… Вернуться ты уже не сможешь… если, конечно, твое истинное задание не заключается в том, чтобы внедриться…
– Только попробуй договорить! И эта кружка разобьется о твою голову!
– Ладно-ладно, – замахал руками Каин, защищаясь. – Но если серьезно, тебя ведь посадят.
– Не посадят, потому что я не собираюсь никуда возвращаться.
– Я рад… Хотя бы потому, что в ближайшие недели я с катушек точно не слечу. Ведь со мной будет психиатр.
Лара вновь приподняла кружку с квасом, шутливо замахиваясь.
30
Генеральный секретарь Сената Конфедерации миров Леон Зидерберг оглядел собравшихся на очередном заседании Ставки. По правую руку от него расположились главы разведок РУВКФ и АГБ Ричард Ленский и Борис Кемран соответственно, а по левую руку начальник Штаба Флота адмирал Гаррисон и командующий только что отстроенным новым Первым Флотом вице-адмирал Ли.
– Добрый день, господа… Прошел год с момента, как образовался так называемый Союз независимых миров. Эти пираты и сепаратисты нанесли тогда нам несколько серьезных поражений, уничтожив большую часть нашего Флота, унизив… Пришло время платить долги, платить долги сторицей с хорошим, щедрым процентом. Скоро мы нанесем ответный удар. Но прежде я хотел бы услышать последние сведения по обстановке в мятежных системах.
Генеральный секретарь повернулся в сторону глав разведок. Ответить решил глава АГБ.
– Сэр, – встал Борис Кемран, – обстановка с последней нашей встречи почти не изменилась. Время активных действий прошло еще полтора-два месяца назад. Мы провели еще несколько операций террористического характера на ключевых планетах СНМ, уничтожив еще несколько складов с запасами топлива, боеприпасов, запчастями и прочим оборудованием, но особого воздействия они не оказали. Мы потеряли половину своих агентов. Их разведка – КФБ лютует, хватая всех, кто просто попал под подозрение, из-за чего мы уже давно не в состоянии организовать сколько-нибудь массовый марш протеста. Люди боятся.
– Ясно. Господин Ленский, у вас есть что-нибудь добавить?
– Нет, сэр.
– Ну и ладно. То, что вы натворили за прошлые полгода, достаточно весомый результат. Чего только стоят смерть четырех президентов, гибель более тридцати министров и прочее… Да, земля горела у них под ногами, жаль только, что строители меня все же подвели с ходовыми испытаниями и образовался зазор между огнем под ногами и огнем над головами… не получилось совмещения.
Присутствующие понятливо кивнули. Кто-то где-то чего-то напортачил, и супердредноуты проходили ходовые испытания на целый месяц дольше запланированного срока. Виновных наказали, но… это уже ничего не могло изменить. У новых крейсеров и линкоров тоже появились свои проблемы, но их, в отличие от суперрдредноутов, построили несколько раньше, и имелся запас по времени на исправление всех выявившихся в ходе отладки недочетов.
В общем, рабочая ситуация, и строители справились со всеми проблемами в кратчайшие сроки, их стоило за это только наградить, если бы не так сильно поджимало время.
– Адмирал Гаррисон, вы уже подготовили со своим Штабом планы атак на мятежные системы, как я просил вас?
– Да, сэр. Как вы и приказывали, Штаб Флота подготовил несколько оперативно-тактических планов по всем системам СНМ с учетом всех имеющихся у нас сил, а также сил метрополий, в случае атаки их бывших провинций.
– Замечательно.
Леон Зидерберг погрузился в изучение документов. Как бывший флотский офицер он в этом хорошо разбирался и не собирался гнать людей в бессмысленную неподготовленную бойню, как то сделал его предшественник, из-за чего Конфедерация лишилась уважения, понеся огромные потери. И вот теперь приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы все вернуть на круги своя.
«Ничего, – сказал себе генеральный секретарь, гася в себе злобу, из-за которой у него вдруг помутилось в глазах, – мы раздавим их, как навозных жуков, и из этой войны Конфедерация выйдет еще более сильной и уважаемой, чем она была до начала всех этих безобразий!»
Генеральный секретарь Сената отодвинул от себя выкладки Штаба Флота, восстановил зрение, расслабив мышцы шеи и верхней части торса, снова оглядел собравшихся, остановив на этот раз взгляд на замерших в своих креслах адмиралах, ждущих решения генерального секретаря.
– Я ознакомился с вашими планами господа. Мне они понравились, особенно если учесть, что мы можем без труда взять под контроль любую планету имеющимися силами с вероятностью от шестидесяти до ста процентов. А посему я хочу спросить, к какому варианту вы склоняетесь сами? Я прекрасно понимаю, прошел всего один год, у нас всего один новый флот, но больше ждать нельзя. Общественность требует результата своих усилий, выполнения обещаний – они это все должны получить, и они это получат.
Вновь встал начальник Штаба, адмирал Гаррисон.
– Сэр, будь моя воля, я бы нанес удар в самое сердце врага, то есть по системе Акинарес. Уничтожив местную судоверфь, а также наземные заводы, мы лишим СНМ рук и оружия, которое сжимали эти руки.
– Хорошая аллегория, – легонько улыбнулся Леон Зидерберг.
– У вас есть что добавить, адмирал Ли?
Вице-адмирал после секундной паузы утвердительно кивнул. От него не укрылось, что во время улыбки глаза генерального секретаря недобро прищурились, значит, он в корне не согласен с выбранной целью.
