тут у нее возникли сомнения. А вдруг это запланированное похищение! Когда ее впихивали в большой черный джип, осознание того, что все это был экспромт, пришло четко и ясно. Морозы суетились, спорили, нецензурно выражались, когда Светлана врастопырку специально застряла в дверях. И с ней обошлись довольно грубо – ударили по коленкам, которые предательски подогнулись, и запихнули внутрь. Большой и сильный Мороз уселся с ней рядом и дал понюхать какую-то гадость, а второй прыгнул за руль и завел мотор.
Когда джип отъезжал от загса, Светлана увидела в окне перекошенное радостью или горем – неясно из-за мутного стекла – лицо несостоявшегося супруга и почти отключилась. Все остальное шло как в замедленном кино, которое смотрит нетрезвый зритель, понимая лишь частицу происходящего. Светлану повезли через пропускной пункт, где стоял бравый военный и указывал направление в сторону аэродрома. Небольшой шумный самолет поднял их в небо, и Светлане стало дурно. Один Мороз, освободившийся от бороды и красного халата, принялся мерзко гыкать, что его невеста малость перебрала. Второй авторитетно заявил пассажирам, что со Светланой все будет хорошо, у нее отменное здоровье, ежеквартально поправляемое на греческих курортах.
Светлана фыркнула, во-первых, она невеста Бочкина, а не какого-то там Деда Мороза сомнительной бандитской наружности. Во-вторых, она вообще сегодня не пила и не ела. В-третьих, на греческих курортах она не была. И в-четвертых, лететь никуда не собиралась. В ресторане ее ждали гости и жених!
– Горько! – закричали немногочисленные пассажиры, почему-то одетые в форму спасателей МЧС.
Бритоголовый поднял Светланину фату и чмокнул ее в губы.
Этого Светлана терпеть не собиралась! Она укусила лжежениха за пухлую губу. Тот взвыл, все решили, что от экстаза.
– Шкаф, она кусается, – простонал раненый похититель.
– Вся в папеньку, – вздохнул Шкаф. – Терпи, Жираф, скоро все кончится.
– Все только начинается, – мстительно прошептала им Светлана, отключаясь, ей под нос опять сунули гадость и закрыли лицо фатой.
Она смутно осознавала действительность, когда ее спускали по трапу, куда-то опять везли, при этом переговариваясь с шефом, несомненным координатором этого наглого похищения.
– С Новым годом! С новым счастьем! – слышала она со всех сторон, приехав на место.
К этому моменту Светлана немного поспала и лучше воспринимала окружающую ее обстановку.
– Спасибо, спасибо, и вам счастья в новом году!
Люди! Она среди людей! Они ее спасут из рук этих моральных уродов, отнявших у нее последнюю надежду на замужество.
– Спасите меня! – прокричала она, обращаясь к проходившей мимо строгой даме, шествующей в паре с сутулым мужчиной невыразительной внешности. – Погибаю!
– Поздно спохватилась, деточка, – поджала губы та. – Теперь вместе с ним до гробовой доски.
– С ним?! – повернулась Светлана к бритоголовому бандиту. – Не хочу!
– А придется, – зашипел на нее тот и потащил к бревенчатому дому.
– До гробовой доски, – зловеще предрек второй бандит и подхватил ее под вторую руку.
Через секунду Светлана уже стояла в холле дома и с удивлением рассматривала новое место обитания, отряхивая белые сапожки от снега. Шкаф закрывал дверь на все запоры, пряча ключи у себя в кармане. Жираф тянул тощую шею к окну, прикидывая, сколько свидетелей придется убрать в случае чего.
– И что все это значит?! – возмущенно поинтересовалась Светлана и, следуя маминой привычке, встала руки в бока.
– То и значит, – пробасил Шкаф, – что папенька, шеф то есть, против!
– Против чего? – не поняла Светлана, вспоминая своего безвольного отца-подкаблучника.
– Против твоего брака, куколка, – скривил физиономию Жираф. – Жених ему не нравится!
– Что вы говорите, – обомлела Светлана и плюхнулась в кресло.
– А что он говорит, то мы и делаем! – признался Жираф. – И нечего кусаться, огрызаться и кидаться на людей.
Ее отец, мелкий скромный служащий со склонностью к употреблению алкоголя и стойкой боязнью собственной жены, тайный мафиози?!
– Шеф, то есть ваш папенька, снял этот дом на время новогодних каникул для того, чтобы вы здесь перебесились, – доходчиво, насколько мог, пояснил Шкаф.
Отец снял дня нее одной целый дом?! Да они на месячный взнос за съемную однушку собирали по всем родственникам.
– И просил передать, что если вы станете и дальше ерепениться, то он прекратит вас содержать.
Прекратит содержать?! Светлана вспомнила, с каким достоверным горемычным видом отец постоянно просил у нее полтинник на опохмелку. Как маскировался, родственничек! Где прятал горы златые? И почему содержал ее так скудно? Только на день рождения дарил три розочки, говоря, что на остальное она заработает себе сама.
– А вашего жениха, – злорадно хмыкнул Шкаф, – он видеть не желает.
Бочкин ему разонравился?! Да он толком-то с ним не общался, так, пару раз выпили… О, будущий зять не понравился ему как будущий собутыльник! Какая подлость лишать из-за отсутствия вредных привычек счастья родную дочь!
– И с вами шеф разговаривать не хочет, – заключил Шкаф. – Связь через нас.
– Не буду я с вами связываться, – пробурчала Светлана, прекрасно понимая, что масса нестыковок должна привести ее к определенному выводу. Но к какому?
Надо всем этим придется немного подумать и дальше решить, что делать. На носу новогодняя ночь, вдали, в другом городе, судя по реву мотора самолета, остался ее Эдик в компании подружек невесты… О, какое коварство! Точно, все это подстроила Нонка Самохина, сразу положившая глаз на ее Бочкина! И эти помощники смахивают на ее двоюродных братиков – борцов сумо, которыми она часто хвасталась. Нет, те, судя по фотографиям хвастливой Нонки, были толще. Но могли похудеть ради праздника. Женщины худеют к лету, чтобы меньше себя засовывать в купальники, мужчины – к новогоднему столу, чтобы больше засунуть в себя. Логично.
– Эй, как вас там, шкафы с жирафами… Нонке привет передайте! И мои пламенные поздравления с Новым годом.
– Нонке? – изумились те. – Которой? Без разрешения шефа ничего не передадим.
– Понятно, не Нонка.
Но тогда кто? Кто мог пойти на такую беспрецедентную подлость?
– Устраивайся на втором этаже, кукла, – пробасил Шкаф и пошел по скрипучей лестнице наверх.
– Там хорошо, – встал напротив нее Жираф. – И вообще это горнолыжный курорт. Шеф не поскупился.
Горнолыжный курорт?! Тогда это точно не папаня. Для него с давнего времени существовал только один вид спорта – футбол. Случилось это после того, как он в раннем детстве побывал на трибуне и получил мячом по лбу. Шишка прошла, а воспоминания о матче остались на всю жизнь. Ими он охотно делился с друзьями и дочерью. Действительно, кому еще так могло повезти, чтобы мяч ударил прямо в лоб? Только его дочери! Вместо мяча, правда, у нее два идиота, которые скрывают имя заказчика ее похищения, именуя его просто «шеф». Но если и дальше следовать логическому ходу рассуждений, то получается, что заказчик – мужчина. Мужчина! Уж не Бочкин ли?!
Светлана встала с кресла и демонстративно медленно, придерживая длинное белое платье, принялась подниматься по лестнице.
Ее комната оказалась светлой, просторной и вполне комфортабельной, рядом находилась ванная с туалетом. Если она больше не захочет видеть этих двух остолопов, то может вообще не спускаться. В любой другой ситуации Светлана обрадовалась бы уютному жилищу, но сейчас ей было не до этого. Предстояло разгадать загадку собственного похищения, вкравшись в доверие к похитителям. Где-то, в какой-то умной книге, она читала про стокгольмский синдром, вот только забыла, кто к кому в связке похититель – похищенная испытывает со временем стойкую привязанность и симпатию. Ничего, у нее еще есть время до Нового года, чтобы со всем этим разобраться.
– Позвонить можно? Мне нужно маму поздравить с Новым годом!
