нарадоваться не мог, что уж про родителей моих и говорить. Молитв тридцать наизусть я выучил, не особливо смысла их понимая, правда, - а и кто их поймет на языке то устаревшем, неужто миряне эти самые офанатевшие? Умел еще я быстро цитаты нужные в писании священном находить, да объяснить мог играючи, почему православие то наше получше всех этих иных религий бесовских будет, сектантов этих всяких католических, протестантских и буддистских доморощенных. Святых еще наших канонизированных жития я в чертах общих самых выучил, дабы народ делами их праведными и неправедными стращать после, а более даже святых этих самых количеством, нежели делами и качеством их стращать то, - ведь чем более у веры твоей святых, ею одобренных, тем крепче она в глазах паствы иной, не правда ли? В общем, хороший, видать, из меня поп вышел, конфессионально профессиональный и стойкий религиозно.
И вот помню раз как-то, служил то я пока у брата моего церковного, у настоятеля, беса этого, на побегушках аки пасынок, случилось в храм наш девице прийти одной молоденькой. Ох, и хороша же была девица та видом и объемами, что аж дух у меня захватывало! Лет семнадцать ей было от роду, но румяна была как яблоко спелое, с грудями тугими налитыми и ликом под стать ангельскому. И вот говорила она, помнится, что сиротой она недавно совсем сделалась, и решила она к Богу на весь век ей оставшийся земной обратиться, потому и к нам пришла, монахиней стать чтобы в храме нашем малом. Вот ведь глупая человечина, - думал я тогда, - удумать решила, что Бог у нас, значит, здесь обитает … станет он нас, торгашей бессовестных, слушать будто, ведь еще в тот раз хлыстом исхлестать решил, помнится. Но виду не подал, конечно, ибо уж больно страсть хороша девица та была малая. Ну и приняли мы ее, в общем , в обитель нашу по совету моему для настоятеля. А совет то тот неспроста я дал - постепенно, с дня первого, стал я ее обхаживать, да к святости приобщить церковной жаждал. Уж и молитву ей вслух какую прочитаю, красуясь, уж и свечки для нее вечером на этаже первом зажгу для большей романтики, уж и так подходить к ней пытался, и эдак, да все немил был. Грустила она днями и вечерами в доме нашем, своем о чем-то далеком и мне неведомом тоскуя, и по всему видно было, что тяготит ее место это, и не находит она в нем то, что искала ранее, и уйти может от нас насовсем вскорости. И от желания своего неисполненного решился я тогда на поступок отчаянный - в келью к ней ночью силою ворвался, дверь ключами своими открыв, да и на постель ее бросил, и навалился сверху, желанием снедаемый. Кричать она хотела, да на помощь звать по первой, да только рот я ей рукой заткнул, пока дело свое делал быстрехонько. И пикнуть не успела девица та и особо опосля и не сопротивлялась. А напоследок пригрозил я ей, что отлучим мы ее от церкви святой нашей, ежели рассказать кому вздумает о случившемся, и поругаем ее прилюдно как от Бога отвернувшуюся, и хулить и ругать будем так, что и родители ее, почившие в миру том, нам неведомом, испугаются. Смирилась девица та, и ничего не сказала - лишь на день следующий повешенной на веревке бельевой в келье нашли ее мы. Молчал я, разумеется, и ничего о том не сказал, да и коли скажешь о том - пальцем у виска покрутит народ и усмехнется, не поверив. Святые мы в глазах их, видите ли, безгрешные. Ну, может, оно так и к лучшему. Да, а настоятеля то храма нашего вскорости со службы уволили за инцидент этот ужасный, по его недосмотру случившийся, так что я как вторая рука его место вскорости здесь и занял … долго ли умеючи? Неисповедимы пути, как говорится.
В общем, не знаю я особо с тех пор ни горя, ни забот, ни нужды. Недавно вот вообще идею какую гениальную удумал - храмы надувные начать, значится, изготавливать. Чтобы пришла процессия на место какое к мирянам некрещенным, храмик тот наш быстренько тут же развернула на неделечку, да и покрестила всех, и отмолила грехи всем, и отпела всех, и благословила и прокляла. Эх, вера наша надувная, чего только ум хитрый человеческий изворотливый не напридумывает! А за идею эту мне, отметить надобно, вышестоящие чины церковные разрешение на машин святой водой омовение выдали. На днях вот и вообще бесов я изгонять научился из прихожан то этих самых, ведь простая процедура на деле то оказалась: сначала объявляешь кого грозно так одержимым и отродьем бесовским, и все от него в страхе шарахаются и крестить начинают, и боятся его как зачумленного, так что он и сказать то ничего не может особливо, - а после ритуалы над ним всякие экзорцистские проводить начинаешь, импровизируешь, не надоест пока … и храму твоему почет и авторитет, и недо-одержимому этому потом чувство облегчения! Так что бизнес мой теперь растет и ширится, как это между нами говорится, не по дням, а по прихожанам. Свечки вот еще с собой мы приносить этим бедным овцам нашим запретили недавно, ибо нефиг! Пусть наши покупают с заводика местного втридорого, коли такие уж верующие все из себя. Фу, презренные!
Лишь одно беспокоит порой меня, миряне вы мои дорогие. Вот жжется что-то внутри в груди где-то временами, и болит, и ноет. И так мерзко на душе моей порой становится, что прямо на луну эту самую вот и вой хоть от горя! Или сны еще, бывает, какие кошмарные приснятся природы бесовской. Но отпускает потом на время, слава Богу! Совесть, говорят, да не верю я в совести особливо наличие, ибо зачем она человеку нужна то, когда вокруг соблазнов то столько поразложено? Неужели глас души то нашей, Богом данный, есть это? Мешает ведь только, глупая!
Уф, что-то поразоткровенничался я тут с вами шибко ужо как-то, всего понарассказывал. Душу излил, так сказать. Ну, а раз излил, то и сжечь мне можно будет записку эту всю вскорости, успокоюсь как только. Ибо зачем вам для сохранения веры вашей в нас читать признания подобные надобно? Решительно во вред вере своей в избранность нашу будет то! Потому сожгу я завтра это все, как есть сожгу, и по ветру развею всенепременно. И чист буду аки младенец, и свят практически!
… Вот только чего же совесть то моя мне ужо и спать не дает смиренненько?
Последнее слово
- То есть вы утверждаете, что чувство искреннего патриотизма по отношению к своей родине является не только негативным, но и пагубным, вредоносным качеством человеческой личности?
- Ваш так называемый “патриотизм” есть ваше проклятье. Это ваши цепи - ниточки, за которые вами очень удобно управлять другим. Из-за этого самого “чувства искреннего патриотизма” на земле велись и ведутся войны, из-за него вы убиваете друг друга каждый день, из-за него в жертву приносятся вещи, гораздо более важные … гораздо более важные, чем цели ваших политиков. Это даже не патриотизм, это просто слепота. Люди гибнут, но вы рады - потому что это способствует достижению целей вашего государства, безусловно великих … целей.
Может быть это ваши цели? Может быть, вы действительно хотите убивать друг друга? Может быть этого хотят те, кого вы уничтожаете? Чьи это цели? Ваши? Или внедренные в ваше сознание политической верхушкой, внедренные очень умело и искусно, кстати … подслащенные даже для пущей убедительности? Вы уже сталкивались с терроризмом и на собственных жизнях испытали, что это такое. Но когда вы готовы ради природных ресурсов, ради земли устраивать такой же терроризм в более “мирных”, как вам это кажется, формах, - не есть ли это еще более явное преступление против человека? И что самое удивительное - вы не считаете такие действия преступлением, для вас это - благо вашей родной державы, вашей нации … и вас как ее части.
Вы стали марионетками в руках ваших политиков, вы стали их идеологическими рабами. Вы даже не можете сказать “нет” когда это действительно требуется, когда этого требует время - в этом беда. Вас посылают на убой - и вы идете на убой. Вас посылают сражаться за очередной кусок ресурсов - и вы готовы умереть во славу вашей родины … вы готовы умереть просто так.
Вы не свободны - вы никогда не были свободны. Вы только грезите об этом, поете об этом, говорите друг другу об этом - но вы никогда не свободны. А когда вам надо сказать “нет”, чтобы стать свободными - вместо “нет” вы говорите “да”…
В этом проблема, в этом проблема человеческой истории - в том, что человек слишком внушаем, что он слишком управляем, потому что слишком слаб для того, чтобы самому быть себе хозяином. Проблема в том, что всегда есть те, кто с радостью готов этим воспользоваться. И так будет всегда - но только до тех пор, пока вы не станете сами хозяевами своей судьбы.
Запомните это - запомните это очень хорошо. От этого зависит ваше будущее.
