Польшу в клочья.
Часть 11
'Сова, открывай, медведь пришел!'
Глава 77
Кабинет Шувалова Петра Андреевича, канцлера Российской империи. Вечер 3 октября 1867 года. Стук в дверь.
- Кто там? Входите! - уставший Шувалов с командиром британского экспедиционного корпуса Генри Пэджэтом обсуждали вопросы о подготовке города к обороне. Уже который час кряду ими рассматривались весьма разрозненные донесения, а потому они сильно утомились и нуждались в отдыхе. Хотя бы и просто в форме отвлечения от дел.
В кабинет вошел адъютант и, взяв под козырек, сообщил, что пришла важная дипломатическая почта, положил ее на стол и вышел за дверь. Он догадывался о том, что в этом конверте не было ничего позитивного, поэтому не желал присутствовать при его вскрытии. Петр Андреевич повертел в руках этот пакет, который ничем не отличался от прочих, и вскрыл. Внутри имелась небольшая записка на английском языке, написанная рукой Джона Рассела. Он хоть и ушел с поста министра иностранных дел Великобритании, но продолжал курировать этот государственный переворот, играя роль менеджера проекта.
Вот примерный перевод этой записки.
Дорогой Петр Андреевич, с прискорбием сообщаю вам, что все свои дела в России я сворачиваю, так как обстоятельства складываются совершенно неудачно для их продолжения. Также хочу вас проинформировать о том, что двадцать четвертого сентября сего года британский экспедиционный корпус по ходатайству премьер-министра был объявлен вне закона. Всех его солдат и офицеров ждет военный трибунал и, вероятно, казнь после возвращения на Родину. Туманный Альбион больше не желает с ними иметь ничего общего. Теперь вы все - сами по себе. Да поможет вам Бог.
Всегда ваш Джон.
Петр Андреевич прочел это письмо еще раз. Улыбнулся. Бросил на стол. Откинулся на спинку кресла и разразился приступом истеричного смеха. Ничего не понимающий Генри взял бумажку, пробежался по строчкам и медленно осел обратно на диван с совершенно бледным лицом.
Посмеявшись с минуту, Шувалов встал, подошел к бару, достал оттуда бутылку с первоклассным коньяком и прямо из горла выпил примерно половину. Закашлялся и, успокоившись, сел обратно. Впрочем, не выпуская бутылки из рук.
- Это конец, сэр, - Петр Андреевич сделал акцент именно на этом иноземном обращении. - Англия от нас отвернулась. К Москве стягиваются войска со всех центральных губерний, а в конце весны подойдут казаки. Впрочем, до конца весны мы не доживем... Андрей! Андрей! - В кабинет вбежал адъютант. - Андрей, никаких сведений из Варшавы не приходило?
- Приходило, ваше высокопревосходительство. Мы их сейчас формируем в общий пакет и обобщаем.
- Неси так. Поспеши. И... Андрей, принеси еще коньяка и закуски. - С этими словами Шувалов залил в себя на глазах изумленного англичанина и адъютанта остаток емкости, трубно отрыгнул и бросил опорожненную 'клянку в угол комнаты. У него на лбу выступил пот, а на лице появилась блуждающая улыбка. - Ну что, англичанин, - сказал Шувалов, после того как адъютант, подняв пустую бутылку, вышел, - мы теперь с тобой трупы. Как говорится, мертвее не бывает.
- Вы пьяны...
- Да, я пьян. Но иначе я бы застрелился. Такой провал! И все из-за вас! Не влезь вы со своими вероломными интригами, и я бы был все также - на коне. - Он зло сплюнул на пол и откинулся на кресло, положив ноги в сапогах на лакированную столешницу. - Как же вы меня все утомили. Вот не хотел я в это ввязываться. Не хотел. Да.... Да что теперь сожалеть. Что делать будем? Генри? Сейчас принесут донесения по Варшаве, и мы узнаем, как скоро состоятся наши похороны.
- Англия нас не бросит...
- Уже бросила! Мы с тобой, Генри, козлы отпущения. Нас бросили на жертвенный алтарь примирения с Александром. Видимо он там что-то в Дании учудил, вот они и решили передумать. Или может быть вы для них важнее репутации? Ха! Ха! Ха! - нарочито нагло вел себя Шувалов. - У тебя, как и у меня, руки по локоть в крови. И доказать, что ты не был причастен к убийству императора и его семьи никто не сможет. Мы с вами теперь так сказать братья по могиле. Вы бандит и я бандит! - Шувалов злобно улыбнулся.
- Хорошо если нас просто повесят. А ведь эта августейшая морда может выдумать что-нибудь поинтереснее... - в дверь постучали. На пороге появился адъютант с помощниками, они несли поднос с коньяком и закуской, а также бумаги по Варшаве, которые запросил Шувалов. Проводив их пустым взглядом, Петр Андреевич налил 'бодрящего напитка' в коньячные бокалы до краев, совершенно пренебрегая тем, что принято наполнять понемногу. - Пейте! Не мучайте себя. - После чего отпил глоток из своего бокала, посмаковав, поставил его рядом и углубился в чтение принесенных материалов.
В общем ворохе документов были вырезки из варшавских газет, какие-то письма наблюдателей и прочее. Он читал и небрежно бросал листки в сторону, на пол. Спустя пятнадцать минут он поднял взгляд на сэра Генри:
- Ну что, брат-мертвец, - Генри перекосило от очередной злой шутки Шувалова и он, не выдержав, опрокинул в себя бокал коньяку, - Александр совершенно разгромил Царство Польское. На поле подле Варшавы жители умоляли его принять царскую корону. Я не понял, как он это сделал. Из газет и писем какой-то бред получается. Но он это сделал. Теперь его путь лежит сюда. От Варшавы до Санкт-Петербурга по железной дороге ехать примерно около суток. Если не спеша - то до двух-трех суток.
- Так он должен быть уже на подступах! - вскочил с дивана Генри.
- Не суетитесь, Генри, - скривился Шувалов. - Даже если и так, у нас нет сил, способных его остановить. Этих лапландцев он даже не заметит. Вы же сами говорили, что финны совершенно не подготовлены к боям. Особенно артиллеристы. Двадцать тысяч совершенно неготового ополчения, пусть и прекрасно вооруженного, против двадцати с лишним тысяч отличных солдат, которые наголову разгромили датчан? Кто еще? Гвардия? Ее больше нет. Части деморализованы и сильно пьют. Если вы найдете хотя бы тысячу гвардейцев, которые в состоянии твердо стоять на ногах, то я сильно удивлюсь. Англичане? Много их у вас? Да, да. Горстка. Что думаете делать? В Англии вас повесят. Как и меня. Останемся тут - тоже умрем. Отступать нам некуда. Сражаться нечем.
- Отступать всегда есть куда, - Генри немного взбодрился от коньяка, налил себе еще, выпил и с хитрой улыбкой посмотрел на Шувалова. - Конечно, былого положения в обществе нам не вернуть, но спокойную, сладкую жизнь до самой старости я знаю, как нам обеспечить.
- Я весь внимание, - Шувалов цепким взглядом уставился на сэра Генри.
- Сколько вы сможете собрать денег золотом или серебром до утра?
