не должен забывать, что он — человек!..
Так что методы и способы борьбы у Светлых Сил и Тёмных Сил весьма различаются. И это необходимо хорошенько понимать всякому, кто выбирает Светлый путь!..
Между тем, вокруг нас продолжали происходить события. И эти события, так или иначе, были связаны между собой и с тем, что мы делали. И вот ещё одно подтверждение этому. Ещё в конце февраля 1993 года сначала Светлана, а потом и я познакомились с одним человеком, который стал вскоре нашим близким другом. Этого человека звали Дэвид
«Странным» образом (как это выяснилось позже) он оказался не только хорошо знаком с нашим Незнакомцем, но и прекрасно владел техникой телепатии. И в силу того, что он был на стороне Светлых Сил, с ним случалось немало удивительного, и на него тоже вели постоянную охоту паразиты. Со многими нашими соратниками вне пределов нашей Мидгард-Земли у нас была постоянная телепатическая связь, и теперь появились и люди на Мидгард-Земле, с которыми у нас появилась такая же телепатическая связь. И если человек не блокирует специально эту связь, и ты или подумаешь о конкретном человеке, или не будешь занят активной деятельностью, то можно уловить многие события, происходящие с этим человеком. Особенно сильные сигналы связи появляются в критические моменты жизни человека.
В один из дней я уловил наличие сильной опасности для Дэвида, и ситуация сложилась так, что я не был уже занят со своими пациентами, и Светлана была дома. Мы немедленно вышли на Дэвида и вышли на него тогда, когда он шёл к трапу своего самолёта, чтобы вылететь в Японию, где у него должна была состояться важная встреча. Дэвид ответил на наше телепатическое приветствие и удивился нашему беспокойству о нём. Я стал выяснять у него, не произошло ли в последнее время чего-нибудь необычного. На вопрос он ответил, что ничего необычного у него не произошло, разве что у него неожиданно разболелась голова, но это такие мелочи, что на них даже не стоит обращать внимания. И к тому же, у его ассистентки оказалась с собой таблетка аспирина, так что нам не стоит беспокоиться о такой мелочи.
Когда я услышал от него об этой таблетке, я тут же понял, почему у меня сработал сигнал опасности. В таблетке, которую ему так любезно предложила его ассистентка, был мощный яд! И об этом я ему и сообщил. Сначала Дэвид не воспринял серьёзно мои слова, но я настоял и сказал ему следующее: пусть он считает мои слова странными, но я прошу его не принимать эту таблетку ради моего спокойствия, а головную боль я ему уберу и так. Он дал слово, что выполнит мою странную просьбу, и на этом мы пожелали ему счастливого полёта и попрощались.
Видно его всё-таки заинтриговали мои слова, и он не только не принял таблетку «аспирина», но, прилетев в Токио, отдал её в лабораторию для анализа. И каково же было его удивление, когда в поданной ему таблетке «аспирина» оказался сильнейший яд, который вызывает смерть, замаскированную под инсульт. Его головная боль перед полётом, о которой слышали и знали несколько человек, служила прекрасным прикрытием для «чистого» убийства. Любой врач сделал бы вывод, что у него произошло кровоизлияние в мозг в результате того, что перед полётом у него было повышенное давление и при наборе высоты резкое падение внешнего давления привело к тому, что хрупкие и нежные сосуды его мозга не выдержали и лопнули, вызвав инсульт! А при полёте на большой высоте не могло быть и речи о том, чтобы спасти его жизнь. Так как на борту его самолёта не было специальной аппаратуры и специалистов, и, вообще, на большой высоте с этим практически ничего нельзя сделать, поэтому он, приняв таблетку, был обречён!
Да мне думается, что врач, определяющий причину смерти, вряд ли заметил бы какие-либо подозрительные следы, даже если бы они и были. Вот мне «почему-то» так кажется, и всё! Но всё хорошо, что хорошо заканчивается! Дэвид настолько был потрясён этим фактом, что, когда вернулся в Сан- Франциско, подготовил на моё имя дарственную на свой особняк и был очень удивлён моим отказом принять эту дарственную.
У нас даже вышел спор по этому поводу, когда он пытался убедить меня в том, что он не пытается таким образом откупиться от меня за спасённую ему жизнь, а это исходит от его сердца, безо всякой задней мысли. Я его поблагодарил за это, но от подарка отказался, объяснив ему, что я оказал ему услугу не ради награды и не ожидая награды, и поэтому, несмотря на все его доводы, которые тоже имеют под собой логику, его дар принять не могу. И если он не прекратит настаивать на своём мнении, то, тем самым, он меня обидит. И я даже нашёл аргумент, который он нехотя принял. Я сказал ему, что его порыв я понимаю, но… всё равно не могу принять этот дар!
Я сказал ему, что кроме того, что я уже сказал по этому поводу, существует ещё один аргумент! Для меня будут оскорбительными даже намёки кого-либо по поводу того, что я воспользовался ситуацией и «погрел» руки на нём! Этот мой последний аргумент на него подействовал, скорее всего, потому, что он поставил себя на моё место и понял, что такой его подарок за спасение его жизни действительно оскорбителен для меня! У меня с детства было своё собственное понятие чести, которое с годами только усилилось.
Если бы я был богат, так же, как он, то тогда я бы, может быть, ещё и принял от него такой подарок, так как я всегда мог бы сделать ответный, адекватный подарок ему. А в ситуации, когда у меня в карманах было не очень густо, и я был не в состоянии не то, что сделать достойный ответный подарок… в общем, думаю всем всё понятно. А так — это оскорбление мне! Так или иначе, вопрос был замят, и мы уже больше никогда не возвращались к этому вопросу, к моему облегчению…
Вскоре после начала охоты «вольных» стрелков на нас со Светланой, в один из дней она пришла со встречи с Незнакомцем с информацией о том, что Дэвид не отвечает на звонки и сам не выходит на связь. Мы со Светланой знали, что он по своим делам в это время находился на Ближнем Востоке. Но сигналов опасности от него не поступало, и, вроде бы, не было прямой опасности его жизни. Но после поступления тревожного сигнала от Незнакомца, мы со Светланой тут же взялись за дело, т. е. начали его разыскивать. И своими методами быстро его нашли.
Дэвида мы обнаружили в полной отключке в подвале дворца того самого арабского шейха, с которым он вёл дела на Ближнем Востоке. Здание дворца шейха было прямоугольным, внутри здания находился огромный внутренний сад, как это обычно делают на Востоке, и был только один вход-выход из этого дворца. В самом дворце, во внутреннем дворике было полным-полно вооружённых абреков самого шейха.
Конечно, мы могли бы сообщить место нахождения Дэвида Незнакомцу, но… несмотря на возможности нашего друга, понимали, что это мало чем сможет помочь Дэвиду. А, скорее всего, официальная суета, без которой в таком случае невозможно было бы обойтись, привела бы либо к тому, что Дэвида перевезли в другое место, либо, от него просто избавились бы. Нас не устраивал ни тот, ни другой вариант, и поэтому был найден третий, точнее, я попробовал реализовать третий, свой собственный вариант.
Мы сразу выяснили, что Дэвиду вкололи большую дозу наркотиков, и его уже в бессознательном состоянии бросили в одной из камер подвальной тюрьмы шейха при дворце. Охранники были настолько уверены в том, что с такой дозой в своём теле Дэвид не только не сможет убежать, но даже пошевелиться, что даже не стали запирать дверь его камеры. Его просто притащили, как бревно, и бросили на пол камеры, даже не обыскав его и не отобрав у него его документы и даже ключи от его машины. Вполне возможно, им просто не дали такой команды, и люди шейха не посмели проявить самодеятельность.
Видно, подобная «самодеятельность» не очень уж поощрялась самим шейхом. Так или иначе, Дэвид лежал на полу камеры подземелья без чувств. Первое, что я решил сделать — расщепить наркотические вещества, которые ему вкололи, и восстановить его до нормального состояния. Ускоренное расщепление наркотиков в его теле было весьма болезненным, но выбора у меня не было. Через некоторое время Дэвид пришёл в себя, и мы смогли установить с ним телепатическую связь. Выведя его из наркотического шока, мне пришлось ещё продолжить его восстановление, так как у него началось нечто похожее на наркотическую ломку. И хотя процесс восстановления и происходил быстро, но, тем не менее, при таком ускорении процессов Дэвиду пришлось ох как не сладко! И вот он уже в полном сознании, в состоянии самостоятельно двигаться, и встала очередная, привычная проблема: что делать дальше?!
