Наверное, это она его таким вырастила? Кто же ещё?
…Медсестра белым дирижаблем поплыла дальше, вся в делах и заботах.
– Дома, конечно, будет необходимо обеспечить режим, – продолжила Елена Борисовна. – Я знаю, он на работу рвётся, в этот свой… автосервис. Так вот – никакого автосервиса, по крайней мере, один-два месяца.
– Да, конечно! – горячо поддержала Дарья.
– И никаких молодёжных пьянок-гулянок. Друзей у него много, я уже заметила, постоянно в палате толпа тусуется.
– О, да, – вздохнула Даша. – Они его замучили.
– Ближе к выписке я вам ещё дам назначения. Вы, наверное, разорились с этой коммерческой палатой? Или вам материальное положение позволяет?
– Не позволяет! – яростно затрясла головой Даша. – А куда деваться? Я кредит в банке взяла.
– М-да… Ничего хорошего. И перевести некуда. Даже на эту последнюю неделю. В бесплатных всё битком, – развела руками врач, словно извиняясь.
– Ничего страшного!
Дашу поразило, что Елена Борисовна так долго и участливо с ней разговаривает и не торопится сбежать. Раньше было совершенно невозможно завладеть вниманием Снежной Королевы дольше чем на две минуты – разве что наручниками к батарее приковать. Она постоянно куда-то торопилась. А сейчас, подумать только, спокойно стоит рядом и даже улыбается…
«Какая милая! – растроганно подумала Даша, её сердце кипело благодарностью. – Надо же… Остались ещё настоящие врачи».
– Идёмте, проведаем вашего брата, – сказала Елена Борисовна и взяла Дашу за локоть. – Я ему там капельницу зарядила часа на три.
– На три часа?!
– Пусть полежит спокойно. А то он забегался. Рыщет по этажам, как голодный тигр.
– Голодный?! Я вроде хорошо его кормлю!
– Это в другом смысле. Восстанавливается, ему уже энергию некуда девать…
Глава 14
Снег выпал в самом начале декабря. Город внезапно преобразился, чёрную слякоть прикрыло белым покрывалом, деревья и кустарники облачились в пушистые снежные наряды, воздух по утрам звенел морозом. Но красоты хватало ненадолго, в середине дня всё это зимнее великолепие начинало оседать, таять, превращаться в серую кашицу под ногами. Да и температура вовсе не соответствовала декабрьской.
Даша заманила Люсю в гости с ночёвкой. Накануне возвращения брата из больницы Дарья – очевидно, от радости – слегка повредилась умом. Она каждый вечер драила квартиру так, словно ждала в гости королевскую чету. Дезинфицировала паркетные щели и кафель на кухне, охотилась за пылинками. Сняла, перестирала, выгладила, снова повесила шторы – адская процедура.
– Ты ненормальная, – сказала подруга. – И чего уродуешься? Всё у тебя было хорошо.
– От ненормальной слышу, – парировала Даша. – Сама такая же. Послезавтра мне отдадут ребёнка, и я должна обеспечить стерильность. После операции его иммунитет ослаблен.
– Да твой ребёнок уже по всей больнице гуляет, и по лестницам, и по этажам таскается, любимую Елену Борисовну высматривает. Там килограммы микробов висят на перилах.
– Я ему уже запретила шастать по больнице.
– И он тебя конечно же послушался.
Дарья рассмеялась. Она вспомнила, как вчера засекла брата на лестнице и, когда они стали вместе подниматься в отделение, едва догнала его. А всего две недели назад он еле-еле таскал ноги. А месяц назад ему и с кровати было не встать…
Всё возвращается на круги своя. Скоро они заживут как раньше, только Дарья будет ценить то, что имеет. Больше никаких воплей по поводу брошенного Андреем института. Подумаешь, институт! Главное – парень цел и здоров…
…В восемь вечера девушки сидели на диване, Даша вышивала на пяльцах, а Люся держала в руке бокал красного вина. Ноги (предупредив, что она их прокипятила в хлорке) Люся положила на журнальный столик, стараясь не заехать пяткой в тарелку с сыром.
За окном чернел зимний вечер, горели жёлтые фонари над детской площадкой. Снежинки блестели и липли к стеклу, словно хотели проникнуть внутрь, в тепло квартиры, и тоже принять участие в девичнике…
Обе девушки имели чрезвычайно милый и домашний вид, так как смыли косметику и нарядились в шёлковые халаты. Люся допивала второй бокал и уже повеселела.
Раньше ей не требовалось искусственной подпитки, чтобы излучать радость. Она несла себя в мир, как подарок и украшение. Но что-то сломалось, дыхание сбилось, шестерёнки заело. И теперь Даша совсем не узнавала подругу…
– Смотри, эта похожа на Елену Борисовну, – сказала Люся, выбрав из кукол эффектную красавицу с тёмными волосами и голубыми глазами. – Здравствуйте! Меня зовут Елена Борисовна, я ваш врач. Я ужасная вредина, заносчивая, высокомерная. Но могу ловко заштопать разорванную печень и вставить спицу в сломанный позвоночник. Поэтому мне всё прощается… – Люся посадила куклу на место. – Даш, ты заметила, что Андрюха совсем голову потерял от этой наглой красотки?
– Она вовсе не наглая. Да, потерял.
– Угораздило пацана влюбиться в стервозную тётеньку.
– Она вовсе не стервозная. Да, угораздило.
– Ничего. С глаз долой – из сердца вон. Это сейчас Елена перед ним каждый день мелькает. А вернётся Андрей домой – быстро её забудет.
– Ты серьёзно так думаешь?
– Угу.
– Надеюсь, ты права. Не хочется, чтобы у него окончательно снесло башню.
Перед Дашиными глазами возник бушующий океан, стихия… Взмывают один за другим серо-зелёные валы с белой пенистой кромкой и падают вниз с чудовищной высоты. И эта многотонная масса воды захлёстывает пляшущий в водовороте парусник, с треском ломаются мачты, рвутся канаты, смывает с палубы людей… Остатки растерзанного судёнышка исчезают под водой…
Из океана Даша перенеслась в Америку, штат Невада, и увидела песчаную пустыню, и чёрную кобру, подпирающую капюшоном небо и грациозно танцующую на горизонте. Танцуя, извиваясь, кобра приблизилась, закручивая вокруг себя безумный хоровод и затягивая в него деревья, машины, дома, электровышки… Всё это дробилось, ломалось, смешивалось, вертелось и уносилось высоко в небо…
Звонок в дверь заставил Дашу вздрогнуть, наваждение растаяло, океан успокоился, смерч умчался. Рядом сидела немного пьяная Люся с третьим бокалом вина в руке.
– Кто это к тебе по ночам ходит? – с подозрением осведомилась она. – Почти девять вообще-то.
– Наверное, соседка, – предположила Даша. – Жанна. Ей постоянно что-то надо – соль, фен, поболтать.
– Для «поболтать» у тебя есть я. Пусть отжимается.
Но это была не Жанна, а Паша Калинин.
Он ввалился в прихожую, морозный и заснеженный, с красными щеками. И невероятно обрадовался, увидев Дашу в коротком халатике. Но тут же расстроился, обнаружив, что она не одна.
– Бонсуар, девочки!
– Паша! – изумилась Дарья. – Ты зачем пришёл?
– Так ты встречаешь гостей!
Пашин взгляд метался вверх-вниз, не в силах выбрать, где ему успокоиться: на роскошной груди, отчётливо обрисованной шёлковой тканью, или на голых ногах. Не выдержав яростного артобстрела, Даша попятилась и обхватила себя руками. Из-за её плеча высунулась заинтересованная Люсина мордочка.
– Здрасте! Вы кто, молодой человек?
– А это и есть тот самый Паша Калинин.
