нападают монстры. Причем Сектор оказался изобретательнее людей. Каких тут уродов только не было: человекозайцы, огромные жабы, не пойми какие звери — все гротескные, недоделанные. Попади сюда обычный человек — с ума сойдет. А не сойдет, так поседеет точно.
Оказавшиеся в рядах обороны ловчие расправлялись с хамелеонами быстро и профессионально. Шокеры, которые против тварей наиболее эффективны, после Всплеска сдохли, и ловчие стреляли из дробовиков, а пока хамелеоны замедлялись для регенерации, рубили их тесаками, оставляя драгоценные железы гнить в искромсанных тушах.
Людей вытеснили к реке — естественной преграде, разделявшей Сектор и привычный мир.
На берегу Гарри вынырнула из горячки боя и ужаснулась происходящему.
Что все это значит? Конец цивилизации? Расширение Сектора?
Зверью река не мешала: бросались в ледяную воду вырвиглотки, плыли чупакабры — только головы торчали; шестилапы загребали едва ли не баттерфляем, хренозавры погружались неспешно. Многие тонули, конечно, но большинство выплывало.
Кое-кто из людей попробовал сделать то же самое, но Волга бурлила от подводных тварей, смельчаков утащили под воду и сожрали.
Люди отыскали лодки, началась переправа — нервная и страшная, как все происходящее. В лодки набивались так, что вода почти перехлестывала через борт, гребцы напрягали все силы, пассажиры отстреливались и отбивались кто чем.
Косой впихнул Гарри во вторую лодку. Просто поднял и посадил. Глаза у него были отчаянные, и Гарри показалось, что Косой вот-вот ей что-то скажет, он уже шевельнул губами, но из воды выплыла мерзейшая тварюка, похожая на разожравшуюся амебу, и Гарри отвлеклась, а когда обернулась на Косого, лодка уже отчалила, он стоял на берегу, смотрел, как Гарри уплывает, и молчал.
— Баба в Секторе, — пробормотал незнакомый мужлан и сплюнул за борт.
Гарри сунула ему в лицо пистолет так, что разбила губу, и пообещала:
— Не заткнешься — рыб кормить пойдешь.
— Это же Гарри, — пояснили придурку, — ты на него не наезжай. Мы его сто лет знаем, а тебя первый раз видим.
Мужлан заткнулся и больше не отсвечивал.
Их лодке повезло, без потерь добрались до берега. Ворота в Барьере были открыты, очумевшие от ужаса военные, отстреливая тварей, пропускали всех людей без разбора. Гарри помедлила, взвесила в руке любимый «файв-севен». В Секторе никому дела нет до твоего оружия. Патрули прикормлены, военные крышуют, на нелегальную таверну и ее владелицу закрывают глаза, а уж короткоствол — такая мелочь по сравнению со всем остальным… Но тут другое место. Можно ли за Барьер с оружием?
Ладно бы двустволка, у Гарри есть охотничий билет. Но для пистолета нужны совсем другие документы, и получить их ой как сложно… Выбросить? Оставить? Сектор — территория опытных и сильных, цивил — территория бюрократов, системы. И вероятность попасть в тюрьму за незаконное хранение оружия куда выше, чем вероятность быть убитой хамелеоном.
Ладно. Притворимся напуганной маленькой девочкой. Прилепимся к доброму дяденьке и доберемся до Москвы. А там видно будет.
Гарри сунула «файв-севен» в руку ошалевшему от такого поворота дел солдатику, попросила:
— Только аккуратно используй и чистить не забывай, — и поспешила к воротам в цивилизованный мир.
Конечно же она часто бывала в Твери, за Барьером — закупки, переговоры, встречи с «крышей». Некоторое время у Гарри даже был пропуск, но продлевать его она забывала.
На прилегающих к Барьеру улицах царила неразбериха. Подкрепление на БТР и перепуганные мирные жители, явившиеся узнать, в чем дело, беженцы из Сектора, мечущиеся в толпе, менты… Гарри проворно юркнула в сторону. Здоровенные мужики закрывали обзор, толкались, раз чуть не повалили. С грубой силой не поспоришь — затопчут не хренозавры так люди. Правильнее уйти подальше от беды. Сунув руки в карманы, приняв вид гордый и независимый, Гарри зашагала прочь от Барьера.
Как добраться до Москвы? Будем надеяться, электрички ходят еще, не отменили. Интересно, чрезвычайное положение введут? Гарри проверила, при себе ли паспорт с московской пропиской. На месте. Ладно, если вдруг патруль — хлопать глазами, изображать куклу бестолковую, в Секторе не бывавшую.
У Барьера заорали и застреляли активнее. Гарри прибавила шагу.
На улицах полно военных, все спешат к Барьеру. Если зверье прорвется, никому мало не покажется — ни Твери, ни городам и деревням за ней. Там беззащитные, не привыкшие ко всем этим делам жители, они как вырвиглоток увидят, так со страху поумирают.
Но это не проблемы Гарри.
— Девушка! Да девушка же!
Этого мужика, седеющего кавказца, она видела впервые. И всем бы он был хорош — приятный такой тип, без акцента разговаривает, в нормальной физической форме, — если бы не глаза его: черные и колючие как иголки.
Тем не менее Гарри остановилась и выразила готовность к диалогу.
— Вы Гарри?
— Да, я — он.
— Слава богу! Момент, Геннадий то есть, просил вас отыскать. В Москве с утра говорят об увеличении активности тварей, а тут такое… Пойдемте. Меня зовут Умар, очень приятно познакомиться. — Он вцепился в локоть Гарри и увлек ее за собой, продолжая на ходу, не давая опомниться: — Сейчас быстро сядем в машину и поедем в Москву. Хорошо у меня механика — все автомобили, в которых была электроника, сдохли от ЭМИ, а моя старушка жива. Момент, правда, забыл мне адрес сказать, но вы-то в курсе, да, Гарри? Надеюсь, вы не пострадали? Расскажите, что происходит… Нет, погодите, на бегу не надо, сейчас сядем — тогда изложите.
Машина на ходу — вот это удача! И Гарри поспешила за новым знакомым.
ГЛАВА 6
«Евробистро» было обыкновенной московской забегаловкой для пролетариата, гастарбайтеров и просто алкашей. «Тошниловка», «рюмочная» — эти названия подошли бы заведению больше, чем пафосное «Евробистро». Единственной данью «евро» были пошленькие торшерчики на каждом столе — как в дорогих ресторанах ставят свечи, так тут стояли китайские настольные лампы с дурацкими розовыми абажурами. В остальном все было как обычно: запахи прокисшего пива и горелого жира с кухни, грязный пол, залапанные вилки, подносы с трещинами и вялые салаты в пластиковых коробочках…
Войдя, Данила остановился и оценил обстановку. Контингент заведения в этот поздний час составляли все те же рабочие из депо, пара уличных девок и стайка подростков, тупящих в телефоны. За то время, что он просидел в засаде, к посетителям «Евробистро» добавились только полууголовного вида тип в спортивном костюме и кожанке и, разумеется, сам майор Гриценко.
Здоровенный мужик, под два метра ростом, прошедший когда-то отбор в спецназ, за годы кабинетной службы обзавелся пивным брюхом солидных размеров. От постоянных возлияний физиономия его опухла, под глазами набрякли мешки.
Да уж, хорош майор спецназа… Данила переключил внимание на прибандиченного типа. Этот парень в «адидасе» мог быть подстраховкой — а мог и не быть. При том количестве спецназовцев, что майор взял с собой, он должен был чувствовать себя спокойно и в одиночестве. Опять-таки капитан звал его поговорить, и мотива устраивать войнушку в «Евробистро» вроде как не было. Но на всякий случай Данила сел так, чтобы видеть и майора, и «спортсмена».
— Вечер добрый, — сказал он.
— И тебе привет, — хмуро буркнул Гриценко. — Пива хочешь?
